Джеку Николсону — 88. Вот три лучшие роли, в которых вы могли его не видеть

Может показаться странным советовать в качестве недооцененной картину, которая сделала Джека Николсона звездой, ведь именно в «Пяти легких пьесах» он сыграл первую настоящую главную роль, за которую получил номинацию на «Оскар». Но скромное количество пользовательских оценок у фильма, особенно в русскоязычных датабазахНа «Кинопоиске» у фильма 4400 оценок — на два порядка меньше, чем у «Сияния» и «Пролетая над гнездом кукушки». На Letterboxd соотношение почти аналогичное., к этому обязывает.

Среди крупнейших драматических актеров XX века (а Николсон с его рекордными двенадцатью номинациями на «Оскар» и тремя статуэткамиЗа «Пролетая над гнездом кукушки», «Язык нежности» и «Лучше не бывает». Среди актеров три «Оскара» также имеют Уолтер Бреннан и Дэниел Дей-Льюис., без сомнения, крупнейший) он больше всех обязан не широкому диапазону ролей, а одному неизменному амплуа, а именно токсичного мужчины в экзистенциальном кризисе. Пиковой выразительности в этом амплуа Николсон достигает уже в «Пяти легких пьесах», где играет пианиста-интеллигента, по жизни очень убедительно притворяющегося грубым работягой. Он очень поэтично смотрит пустым взглядом вдаль, очень мечтательно издевается над своей девушкой и, наконец, очень прозаично решает сбежать от семьи и жизни в никуда.

Как и все лучшие роли этого вневременного артиста, это моментально узнаваемый и сегодня перформанс, но в то же время сыгранный в картине, однозначно принадлежащей своему времени. Пожалуй, только в Новом Голливуде 1970-х красиво страдающие мужчины с таким неироничным пафосом оказывались в центре внимания массового кино (ролей Николсона в «Пролетая над гнездом кукушки», «Последнем наряде» и «Китайском квартале» это тоже касается). Уже через несколько лет сделавшая Николсона контркультурной иконой сцена буйства пассивной агрессии с участием официантки, которая отказывается изменить рецепт сэндвича, переигрывалась Питером Фальком в «Майки и Ники» в издевательски патетичном ключе, а в 2020-е годы и вовсе была процитирована в ситкоме Ларри Дэвида.

Словом, композиция вечная, а исполнение уникальное.

Примерно на кубриковском «Сиянии» токсичность и экзистенциальность героев Джека Николсона, с одной стороны, достигла максимума, с другой — стала смахивать на самопародию. Спустя два года после психопатической партии Джека Торренса Николсон сыграл гадкого, аморального, все делающего нехотя пограничника, который по одному богу известной причине решает помочь бедной мексиканке. Боевик «Граница», поставленный британским реалистом кухонной раковины Тони Ричардсоном («Одиночество бегуна на длинную дистанцию»), — пример именно настолько странного сочетания постановщика и жанра, каким оно звучит по описанию. Очень много общих планов с проходками и фиксацией производственных деталей, при этом естественный свет и нейтральная палитра, делающие даже сцены погонь-перестрелок убаюкивающими. Опять же, ценность фильма в том, что это последнее трагичное изображение такого героя в голливудском кино.

В 2000-е годы коррумпированный коп в исполнении Кристиана Бейла тоже пытался дотянуться до счастья за южной границей, но «Крутые времена» если и шедевр, то шедевр эксплуатационного кино. В 2020-е приграничная тематика стала такой политизированной, что во всех еще таких же грязных водах Рио-Гранде снимаются разве что гонзо-документалки ютубера Эндрю Каллагана.

Даже когда его герой снова (по стопам Джека Торренса) занимается карикатурным абьюзом жены и криво улыбается на финальном стоп-кадре, в живости такого измученного трудоголизмом мужчины, спешащего скрыться от любых чувств, сомневаться не приходится.

«Обещание» Шона Пенна — без преувеличения идеальный неонуар постмодернистской эпохи, вышедший на два года раньше «Воспоминаний об убийстве» Пон Чжун Хо, за шесть лет до «Зодиака» Дэвида Финчера и при этом незаслуженно оставшийся в тени обоих. Николсон снова играет безумца, но какого‑то совсем тихого и неброского, сыщика, который ради заведомо безнадежного расследования убийства девочки меняет место жительства и планы на пенсию, теряет близких и собственный рассудок. Во многом благодаря возрастному перформансу Николсона это кино страшнее, чем вышеперечисленные аналоги. В то время как молодые сыщики-неудачники сталкивались взглядами с неумолимой бездной, но в последний момент успевали отойти, Николсон в кадре буквально стареет и остается наедине с беспощадным вселенским хаосом навсегда. Никакой кульминации и развязки, просто медленно затухающая мужская скорбь.

В каком‑то смысле завершение карьеры великого артиста Николсона настолько же величественно бессмысленно. Он вроде как ушел на пенсию, но при этом время от времени возникают слухи о его камбэке (последний — слова режиссера Джеймса Л.Брукса, снявшего Николсона в нескольких фильмах, о том, что актер все еще читает сценарии). Кажется, и здесь нас не ждет никаких лебединых песен, катарсисов и прощаний — только несколько ромкомов, появлений на баскетбольных матчах и теплых семейных фото на зависть публике.