«Шершни» все еще лучший на свете майндфак-сериал. Разбираемся, что произошло в 3-м сезоне

Внимание, дальше будет очень много спойлеров!!!

Эту героиню фанаты сериала сразу окрестили pit girl«Девушка из ямы» с английского.. Изначально на ее роль претендовали две девушки, подходящие по комплекции, цвету и длине волос, — Джеки (Элла Пернелл) и Лотти (Кортни Итон). На первую также указывал кулон, надетый на шею жертвы. Но Джеки отпала уже в середине первого сезона, когда погибла от переохлаждения, а Лотти — в его финале, когда выяснилось, что героиня жива в наши дни.

В третьем сезоне новой претенденткой на звание «девушки из ямы» стала ученая-биолог Ханна (Эшли Саттон). Однако, несмотря на все старания Таиссы и Ванессы (Жасмин Савой Браун и Лив Хьюсон) сделать из новенькой жертву, жребий пал на Мари (Алекса Барахас) — саркастичную участница команды «Шершни», которая, невзирая на свойственный ей скептицизм, одна из первых начала поддерживать теорию страдающей шизофренией Лотти о мистической лесной сущности. Этой фигуре впоследствии стали поклонятся почти все героини.

После того как жребий в виде карты королевы червей указал на Мари, активно рвущаяся к власти Шона (Софи Нелисс) повесила ей на шею кулон Джеки и объявила охоту открытой. Спасаясь от преследователей, Мари сняла с себя верхнюю яркую одежду, чтобы быть менее заметной в заснеженном лесу. И хотя поначалу ей это помогало, смертельная опасность поджидала героиню совсем с другой стороны. Мари упала в охотничью яму, которую Трэвис (Кевин Алвес) подготовил с целью избавиться от Лотти, чьи теории о лесном существе, по его мнению, окончательно всем запудрили мозги.

После того как охота неожиданным образом успешно завершилась, Шона приказала остальным достать труп «девушки из ямы» и назначила Натали (Софи Тэтчер) — единственную, кто отказался охотиться, — освежевать и приготовить жертву для пира. Таким образом, Шона, весь третий сезон пытавшаяся отобрать власть у Натали, окончательно утвердила себя как новую альфа-самку племени.

В сцене пира мы видим, что именно Шона становится загадочной предводительницей выживших, получившей в фанатской среде прозвище Королева с оленьими рогами (Antler Queen, или сокращенно AQ). Примечательно, что на кандидатуру Шоны многие фанаты «Шершней» ставили с самого начала. Одни аргументировали свой выбор тем, что Шона в первом сезоне беременна, а в природе реальные шершни оберегают королеву-матку, которая занимается производством потомства. Другие указывали на Шону, потому что та попросту «умна, цинична и держится особняком», а именно эти качества необходимы для роли Королевы. Но как же Шона жестоко ошибалась, полагая, что смогла подчинить себе Натали в финале третьего сезона.

Пока все охотятся, а затем пируют во главе с Рогатой королевой на троне, Натали бросает ей вызов и пытается связаться с внешним миром с помощью спутникового телефона. Предварительно обменявшись одеждой с Ханной, Натали под незабвенную песню «Livin’ on the Edge» Aerosmith забирается повыше в горы, чтобы тайга, окружающая лагерь «Шершней», не мешала ей связаться с цивилизацией. Шона обнаруживает подмену только на следующий день, когда Натали уже успешно реализовала свой план: в трубке раздается мужской голос, который говорит, что слышит героиню. Судя по улыбке Мисти (Самми Ханратти), эта авантюра не обошлась без ее участия.

Финальная сцена третьего сезона жирно намекает на то, что в четвертом мы увидим, как девушки будут спасены. Это идет немного вразрез с тем, что создатели «Шершней» — супруги-сценаристы Барт Никерсон и Эшли Лайл — с самого начала заявили, что у них разработан четкий план на пять сезонов. Но волноваться не стоит! Да, теперь, когда Натали связалась с внешним миром, ей не составит труда помочь спасателям установить, в каком районе канадской лесной глуши они находятся. Однако не стоит забывать, что до сих пор остается неисследованным третий таймлайн «Шершней» — 1990-е после спасения девушек. Даже если героини в четвертом сезоне вернутся домой, нам еще предстоит выяснить многое, ведь этот временной отрезок был почти полностью проигнорирован. А там, судя по всему, случилось много всего интересного.

Появление посреди третьего сезона героини Хилари Суонк — внезапно живой Мелиссы — закладывает фундамент для третьего таймлайна «Шершней». То, что героиня жива, оказалось сюрпризом не только для зрителей, но и для героинь, составляющих костяк взрослых «Шершней»: Шоны (Мелани Лински), Мисти (Кристина Риччи), Таиссы (Тони Сайпресс) и Ванессы (Лорен Амброуз). «После того как мы вернулись, я больше не чувствовала себя одной из вас», — заявляет воскресшая Мелисса, которая подделала свою смерть и сменила имя. Что она имела в виду? Очевидно, это нам и предстоит выяснить в четвертом сезоне.

В разговоре с изданием Collider исполнительный продюсер «Шершней» Дрю Коминс заявил, что эта фраза Мелиссы относится к событиями, которые произошли после спасения. По его заверению, в четвертом сезоне фокус будет смещен на третий таймлайн — время между пребыванием героинь в глухих лесах в 1990-х и их взрослой жизнью 25 лет спустя. До этого сюжет «Шершней» в основном чередовал два этих временных отрезка.

Таймлайн, включающий в себя события после спасения, был очень кратко показан в начале второго сезона, когда мы увидели, как спасенные «Шершни» попытались попасть на самолет, избежав встречи с репортерами, а кричащую Лотти впоследствии поместили в психбольницу, где она проходила шоковую терапию. И все — больше об этом времени нам ничего неизвестно. Четвертый сезон обещает раскрыть секреты третьего таймлайна — таким образом, авторы сериала не хотят, чтобы «Шершни» становились однообразными, а нас вновь ждут открытия в духе «все не то, чем кажется».

В финале третьего сезона Шона обнаруживает записку, которую Мелисса вложила в конверт с аудиокассетой, являющейся доказательством одного из убийств в лесной глуши. Разорвав послание, выпив алкоголь и расплакавшись, Шона пишет самой себе письмо, в котором среди прочего есть фраза: «пора вернуть это себе».

Что она имеет в виду?

В результате своих действий Шона осталась совершенно одна: муж Джефф и дочь Келли (Уоррен Кол и Сара Дежарден) ушли из дома и неизвестно где скрываются, а боевые подруги за спиной плетут интриги и раздумывают: не избавиться ли от проблемной Шоны? Однако героиня не настроена сделать напрашивающиеся выводы и начать винить себя. Она начинает усиленно ностальгировать по времени, когда «Шершни» выживали в глуши, а она была Королевой в рогатой короне. Ведь тогда у нее все было под контролем, чего не скажешь о сегодняшней жизни.

Несмотря на всю дичь, которую Шона творила в глуши, она снова хочет стать той версией себя — королевой племени и воином, а не матерью и женой. Героиня ошибочно полагает, что это поможет ей вернуть контроль над жизнью в настоящем. Она явно романтизирует те жуткие вещи, которые творились в канадских лесах, и пишет о том, что в глуши ей и ее подругам по команде было весело и только тогда они чувствовали себя по-настоящему живыми. Похоже, в следующем сезоне Шона станет еще более опасной и непредсказуемой.

Как из скромной интеллектуалки, которую мы видим в начале первого сезона, она превратилась в брутальную хищницу, которая упивается своей властью, словно завзятый школьный буллер? Не стоит забывать, что на долю юной Шоны выпали, пожалуй, самые немыслимые испытания. Да, она не единственная, кто пострадал в Глуши, — всем героиням приходилось несладко, — но никто из них не столкнулся с потерями и травмами, которые соизмеримы с тем, что пережила Шона.

В пилотной серии мы видим Шону, которая смирилась с ролью подружки-дурнушки на побегушках у самой популярной девушки школы — капитана команды «Шершней» Джеки. О природе их отношений многое говорит одна из начальных сцен, когда Джеки, подсаживаясь в машину к Шоне, бестактно выключает играющий в этот момент в магнитоле неоднозначный инди-хит Лиз Фэр и ставит надоедливый поп-хит рэпера Snow.

Шона — рефлексирующая интеллектуалка, в комнате которой висят постеры Курта Кобейна и The Cranberries, а Джеки — беззаботная королева школы, гламурная красотка, чья комната похожа на домик Барби. Неудивительно, что в таких созависимых отношениях все оказывается не так гладко, как кажется на первый взгляд. Вскоре выяснится, что Шона тайно спит с бойфрендом Джеки Джеффом (он-то и станет мужем выбравшейся из лесов Шоны). В глуши становится известно, что Шона беременна, и, когда Джеки узнает, кто отец ребенка, она в сердцах выбегает из хижины-укрытия ночью на воздух, где замерзает насмерть. Теперь Шона винит себя не только в неверности лучшей подруге, но и в ее смерти. Она приходит в ужас от того, что мелочная, по сути, ссора привела к смерти.

Это психологическая травма, с которой без специалиста вряд ли разберешься. Но психолога в глуши нет — вокруг только такие же жутко травмированные ровесницы. Поэтому Шоне приходится справляться самой. Она берет обязанности мясника и освежевывает все, что удается добыть героиням в лесу — от какой‑нибудь особенно неудачливой белки до утонувшего в озере младшего брата Трэвиса Хави, с которым Шона сблизилась еще в первом сезоне. Этот опыт убеждает ее в том, что жестокость — единственный способ выжить в этом худшем из возможных миров.

Разум Шоны ассоциирует страдание и кровопролитие с умением выживать, и вскоре она выходит из тени, встав в один ряд с другими лидерками — самодостаточными и уверенными в себе Таиссой и Натали.

Героини «Шершней» в двух таймлайнах — это довольно разные личности. Но в восьмом эпизоде третьего сезона мы видим, что Шона-тинейджер и взрослая Шона начинают сливаться в одну личность. Им является одно и то же видение с роем шершней, забившимся в лампу супермаркета.

В этом видении Шона, которая к своему ужасу осознает, что работает в супермаркете на кассе и ничего не добилась в жизни, говорит Джеки-покупательнице: «Они летят на свет! Какие же глупые!» Похоже, это метафора деструктивного поведения Шоны и ее саморазрушительных решений. Так же как и шершни, привлеченные ярким светом, Шона как в юности, так и в зрелости тяготеет к принятию решений, которые не просто вредят ей, но и могут иметь смертельные последствия для других.

Юная Шона принимает самоубийственное решение остаться в глуши и заставляет всех остальных ей подчиниться, разрушив всеобщие планы на потенциальное спасение. Параллельно с этой сценой мы видим взрослую Шону, которая нападает на Мелиссу и откусывает кусок плоти на ее руке, а затем заставляет побежденную съесть его. Понятно, что и такое поведение ни к чему хорошему не приведет.

Третий сезон «Шершней» позади, но так до конца и неясно, что собой представляет Глушь. Это сверхъестественная сущность, воплощение травмы выживших героинь или и то и другое одновременно? Так или иначе, одно можно сказать точно: что бы это ни было, оно не хочет, чтобы героини покинули канадские леса, и всячески пытается воспрепятствовать возвращению героинь в цивилизацию.

Можно, конечно, предположить, что девушки-подростки просто тотально невезучие, но их многочисленные тщетные попытки выбраться из лесов указывают на то, что некая сила намеренно удерживает их в глуши. В восьмом эпизоде третьего сезона мы видим, что эта сущность действует не только через Шону, но и через Лотти и Таиссу. Когда в финале сезона выжившим предоставляется шанс на спасение в виде проводника Кадьяка (Джоэл МакХейл), именно эта троица вынуждает остальных им не воспользоваться.

Шона боится, что по возвращении в цивилизацию ей придется столкнуться с ответственностью за смерть Джеки. Она также не желает терять власть, которую с таким трудом завоевывала среди выживших. Тем более в тот момент, когда она буквально была коронована.

Таисса боится, что, вернувшись домой, ей придется скрывать свои чувства к Вэн. Как нетрудно заметить, в тревожных ситуациях управление на себя берет ее темная половина — другая Тай. Решение о том, чтобы остаться, явно принимает она. У нее тоже есть свои мотивы: в цивилизации рассудительность Тай, скорее всего, возьмет верх над ее диким альтер эго и другая Тай просто перестанет существовать.

Наконец, мотивация Лотти самая сильная. Во-первых, она убила ни в чем не повинного биолога Эдвина (Нельсон Франклин) на глазах его коллеги Ханны и их проводника Кадьяка. Во-вторых, в глуши она жрица, словам которой внемлют, а в цивилизации шизофреничка, которую лечат с помощью сильнодействующих медикаментов и шоковой терапии.

Таисса винит Шону в смерти Ванессы: если бы та не устроила дикий переполох в доме Мелиссы, ничего не случилось бы. Более того, она приходит к выводу, что Шона — главная причина всех их проблем во взрослой жизни. Когда в 1990-е героини вернулись в цивилизацию, они договорились, что оставят случившееся в прошлом, сохранят взаимные секреты и будут защищать друг друга. Таисса считает, что Шона нарушила все три договоренности. Она хранила свои подростковые дневники, до которых легко мог добраться ее муж Джефф. Она убила своего любовника, втянув их в это преступление, — и она напала на Мелиссу. Смерть Натали (Джульетта Льюис), по мнению Таиссы, тоже на совести Шоны.

Вышеперечисленного с лихвой хватает Таиссе, чтобы ополчиться против Шоны. Она совсем не хочет, чтобы Шона в результате осталась единственной выжившей из «Шершней». Того же не хочет и Мисти. Обе прекрасно помнят дикие выходки Шоны в глуши и то, как она упивалась своей властью и жестокостью. Решение Мисти вступить в альянс с Таиссой продиктовано ее инстинктом самосохранения — ранее в третьем сезоне она уже стала свидетелем того, что Шона вновь теряет связь с реальностью.

Самой большой загадкой третьего сезона стала личность убийцы Лотти. И хотя поначалу Мисти подозревала в убийстве Шону, а затем — Тай, в финале сезона выяснилось, что виновницей таинственной смерти Лотти была дочь Шоны Келли. Пытаясь понять свою мятежную мать, Келли начала общаться с Лотти, но та только и твердила, что Келли — дитя Глуши и у нее, как и у всех выживших «Шершней», внутри есть тьма. Когда Келли поняла, что Лотти украла аудиокассету, присланную Мелиссой, она отправилась потребовать украденное обратно. Лотти использовала этот шанс, чтобы еще раз повторить свою мантру о Глуши и тьме, добавив, что Шона не любит Келли, потому что завидует ей. Поддавшись эмоциям, девушка толкнула Лотти, та упала с лестницы и погибла.

Вроде бы несчастный случай — и отец Келли тоже так думает. Джефф успокаивает признавшуюся во всем дочь и уверяет ее, что она ни в чем не виновата. Но что, если Глушь — реальная зловещая сущность, которая через Лотти добралась и до Келли? Что, если смерть Лотти — это вовсе не несчастный случай, а происки Глуши, которая, разочаровавшись в Лотти как проводнике, переселилась в Келли? Но даже если Глушь — это всего лишь метафора всего дикого, что есть в героинях, Шона могла передать эту тайную составляющую своей личности дочери. Уверенности в том, что Келли лишь жертва обстоятельств, а не хладнокровная убийца, нет.

В третьем сезоне у Акилы (Ниа Сондайя) был ряд видений, одно из которых сыграло ключевую роль в финале. Речь о том, где все животные, которых развели выжившие в поселении, умерли без какой‑либо видимой причины. Необъяснимым образом это видение становится пророческим. По крайней мере, так поначалу кажется. В финале сезона животные действительно погибают, что с подачи Лотти провоцирует охоту, в результате которой погибает Мари. По заверениям самопровозглашенной жрицы, Глушь требует от выживших настоящую жертву, а иначе разгневается, и тогда уж «Шершням» не пережить надвигающейся зимы.

Когда стартует охота на Мари, Акила отправляется за Лотти в пещеру с галлюциногенным газом, где мы узнаем, что пророчество Акилы сбылось только потому, что она его инсценировала по настоянию Лотти. Акила отравила животных, чтобы Лотти смогла убедить всех в необходимости человеческой жертвы. Акила заявляет Лотти, что потеряла в нее веру, и обвиняет в том, что та превратила ее в орудие своей пропаганды. Учитывая, что в наши дни среди выживших Акилы нет, ее судьба представляется максимально незавидной.

В третьем эпизоде сразу три героини — Шона, Ванесса и Акила — переживают одно видение на троих, оказавшись в пещере с галлюциногенным газом. С его помощью создатели «Шершней» не только передают привет «Твин Пиксу» с помощью ламы, говорящей голосом звезды «Клана Сопрано» Винсента Пасторе, но и изящно вставляют камео Эллы Пернелл, исполнительницы роли Джеки.

В общем видении героини оказываются в родном школьном классе, правда, вместо уборщика — Человек без глаз из кошмара Таисии, а вместо учителя — Лотти, выводящая на школьной доске очередное мрачное изречение про смерть. Посреди класса как ни в чем не бывало сидит живая и здоровая Джеки, которая играет с браслетом. Ожившая лидерша «Шершней» предлагает трем героиням примерить браслет, и вот тут начинается самое интересное. Если Акиле браслет не причиняет никакого дискомфорта, то у двух остальных с ним возникают определенные проблемы. Сначала браслет оставляет на руке Вэн глубокий порез, а затем врезается в шею Шоны, которая начинает стремительно истекать кровью.

Очевидно, браслет — это метафора вины. Акила не испытывает никаких угрызений совести из‑за смерти Джеки. Вэн, если вспомнить пилотную серию, затаила на Джеки обиду, потому что та отказалась ей помочь в горящем самолете. Шона и вовсе винит себя в смерти подруги.

В «Шершнях» хватает моментов, которые могут быть объяснены вмешательством сверхъестественных сил. Но также этим событиям можно придумать логичное объяснение: например, все происходящее может быть результатом группового психоза. Учитывая всю серьезность ситуации, в которой оказались героини, это неудивительно. Вот что сами создатели «Шершней» говорят об этом:

«Каждое необъяснимое событие мы детально рассматриваем с двух точек зрения — сверхъестественной и реальной. Но что значит реальной? Существуют детально задокументированные исследования феномена одержимости. Означает ли это, что демоны на самом деле существуют и могут овладевать человеком? Или у этого есть другие объяснения? История знает немало примеров, когда люди искренне верили, что чем‑то одержимы. Вера — одна из основных тем сериала, и это будет становиться заметнее. Если кто‑то по-настоящему верит во что‑то, их действия будут иметь реальные последствия. И неважно, классифицируется это как что‑то сверхъестественное или нет».

С самого начала сериала его авторы умело играют на описанной выше двусмысленности, и, возможно, мы никогда не получим конкретного ответа. Но в третьем сезоне сценаристы довольно незаметно сделали смелый шаг в сторону сверхъестественной подоплеки происходящего в дремучих лесах.

В девятом эпизоде Трэвис, отчаявшись вразумить лидерок мнения племени, обманом заманивает Лотти в лес и подводит ее к месту, где она должна провалиться в охотничью яму. Но та проходит по тонкому настилу из веток и листьев, который маскирует охотничью яму, и необъяснимым образом не проваливается. Посмотрите эту сцену: Трэвис недоуменно мотает головой, искренне не понимая, как такое возможно. Остается надеяться, что в четвертом сезоне ситуация со сверхъестественными явлениями получит объяснение. Помимо этого, есть еще два больших вопроса, ответы на которые хотелось бы получить в продолжении.

В конце первого сезона младший брат Трэвиса Хави бесследно исчезает после так называемого Проклятого бала, когда все выжившие объелись галлюциногенных грибов с подачи Мисти. Во втором сезоне, спустя довольно долгое время, Хави находят посреди леса, молчаливого и глубоко шокированного. Хави отказывается разговаривать с девушками, но по секрету сообщает тренеру Бену, что его «друг», с которым он познакомился в лесах, не хотел, чтобы он возвращался в лагерь выживших. Больше сценаристы «Шершней» не возвращались к этому «другу», но вряд ли, в отличие от многих зрителей, забыли о нем.

Мы до сих пор не получили ответа на одну из важнейших загадок «Шершней»! Если тренер Бен не поджигал хижину — а в этом не может быть сомнений после его предсмертной речи на самопальном суде, — то кто же тогда это сделал? Самый очевидный ответ — другая Тай. Когда Шона обнаруживает, что хижина охвачена огнем, а входная дверь не открывается, она бежит к заднему входу, а там уже стоит Таисса. Мы видим на лице Шоны секундное замешательство: откуда Тай тут взялась посреди ночи, — но раздумывать некогда, иначе сгоришь заживо, и мысль о неожиданном появлении Тай ускользает от Шоны. В свете этих подозрений кажется неудивительным, что во время суда над тренером Беном Тай берет на себя роль обвинителя и делает все возможное, чтобы тренера казнили.

Так или иначе, когда выяснится, кто на самом деле стоит за поджогом, это мощно изменит расстановку сил в лесном лагере «Шершней». Неспроста же в третьем сезоне пожару в хижине отведено одно из центральных мест в сюжете — это событие запускает сразу несколько важных сюжетных линий. Будем надеяться, разгадку мы получим в четвертом сезоне.