Кристен Стюарт, Скарлетт Йоханссон, Харрис Дикинсон дебютируют в режиссуре. С кучей ошибок

Дебют Кристен основан на одноименных мемуарах Лидии Юкнавич, коуча и авторки «Манифеста изгоя», изданного под эгидой TED. Лидия (Имоджен Путс) в лавине беспорядочного монтажа переживает изнасилование, влюбленности, разочарования, рождение мертвого ребенка, много плавает, а за кадром звучат приободряющие слоганы будто с баннеров в торговых центрах: «В воде, как и в книгах, ты можешь жить своей жизнью».

В своем первом полнометражном фильме наша любимая артистка Стюарт взваливает на себя непосильно много. «Хронология воды» — авангардный арт-фильм, вдохновленный лучшими: Деннисом Хоппером и его «Как гром среди ясного неба», «Трахни меня» Виржини Депант, «Техасской резней бензопилой» Тоуба Хупера и самим фактом существования Винсента Галло. В то же время «Хронология воды» — угловатая поэтическая фрустрация, где круги на воде сменяются брызгами от прыжков, а истерики — рефлексией. На историю Лидии явно накладывается отпечаток личных переживаний Кристен — это, кажется, и есть первопричина дебюта и повод обратиться в нем к психоделическому, сексуальному и иносказательному. В некоторых сценах Имоджен Путс фотографически похожа на Кристен, а когда в середине фильма появляется Эрл Кейв (сын Ника Кейва) и целуется с героиней, уже оба профиля напоминают Стюарт как две капли воды. Для режиссерки это причудливая психоаналитическая игра.

В лучшие моменты «Хронология» — кино Софии Копполы, если бы та ушла в крутое наркотическое пике. Возможно, фильм при тех же вводных был бы действительно крутым, если бы шел час с небольшим, а не два с лишним. Думать о нем гораздо интереснее, чем смотреть, но тем не менее это тот случай, когда интересно, что с режиссеркой будет дальше. Мы ее знаем, упертая.

Элеанор (Джун Скуибб) переезжает к своей дочери Лизе (Джессика Хечт) в Нью-Йорк из Флориды, пережив смерть лучшей подруги Бесси (Рита Зохар). Лиза пытается как‑то приукрасить для Элеанор скорую вероятность переезда в дом престарелых, однако женщина не считает нужным куда‑то съезжать от дочери и вообще занята гореванием по подруге. Да так сильно, что начинает жить буквально фактами ее биографии — еврейки, пережившей холокост.

У режиссерки Йоханссон с самого начала на руках козырь, а именно Джун Скуибб, 95-летняя (!) актриса, блиставшая в прошлогодней «Тельме» и способная вытянуть на себе вообще все: и не самые рабочие шутки, и прямолинейный сюжет, и «мыльные» обнимашки. К большому сожалению, сама Скарлетт совсем не чувствует ритма, и ближе ко второму акту юмор исчезает, «Элеанор» становится скучной болтологией с сомнительной душещипательностью на пару с утомительной дидактикой на переднем плане. Там, где можно было бы обратиться к психологической травме Элеанор и развить идею потери пожилым человеком настолько близкой подруги-ровесницы, чьи факты жизни можно принять за собственные, Скарлетт ограничивается далеко не зажигательным манифестом за все хорошее против всего плохого.

Лондон. Серое утро серого дня. Бездомный Майк (Фрэнк Диллейн) просит денег у каждого, кто ему подворачивается, пока не натыкается на Нейтана (Харрис Дикинсон), другого бездомного. Нейтан вопит, что Майк ему задолжал, начинается потасовка, двоих закадычных кентов растаскивает темнокожий мужчина в костюме. Последний предлагает купить Майку что‑то попить, но Майк бьет его по голове, крадет у него часы, сдает их в ломбард и в конце концов попадает за решетку. Тут он думает, что в жизни надо что‑то менять. Или не надо?

Британец Харрис Дикинсон, один из главных молодых артистов и просто красавчиков недавних лет по меркам коллег, к режиссерскому дебюту пришел сравнительно рано. Ведь первая по-настоящему яркая роль Харриса случилась в квир-драме «Пляжные крысы» в не таком уж и далеком 2017 году. Честно говоря, было бы интереснее, если бы главную роль в «Сорванце» сыграл он сам, поскольку Диллейн создает образ необаятельного и скучного антигероя. Ему не хватает актерской харизмы, которая становится главной движущей силой в историях про изгоев. Можно вспомнить интереснейших героев этой пятилетки — потрясающего Пьера Деладоншана в «Негодяе» или Бена Уишоу в «Аффекте». Оба этих героя по-своему уникальны, они склизкие, сильные и слабые одновременно. А Майк просто сливается с фоном. Приз за лучшую мужскую роль в конкурсе «Особого взгляда», которую получил Диллейн, — однозначно незаслуженный.

Как режиссер Дикинсон собрал бинго из штампов: тут и цитата сцены с «You talking to me?» из «Таксиста» (не делайте так, пожалуйста, дорогие дебютанты), и попытка ремейка «Обнаженной» Майка Ли, в которую сделали инъекцию линчевскими образами. Прикладная метафизика проявляется в монтажных вставках кадров природы и делящихся клеток с митохондриями, будто из рекламы геля для душа Fa из нулевых. Находится даже кадр, где камера улетает прямо в водосток ванной (как‑то раз мы с Иваном Янковским придумали такой авторский жанр, как «водопроводное кино», который, кажется, переживает психоделический ренессанс). Словом, автор старается как можно сильнее удивить зрителя, пришедшего смотреть на неудачливых кокни.

В 2014 году в «Особом взгляде» показывали режиссерский дебют другого голубоглазого красавчика — Райана Гослинга. Кино называлось «Как поймать монстра» и было явно вдохновлено Виндингом Рефном, с которым Райан тогда плотно работал. Спустя десятилетие об этом странном юнгианском фильме вспоминаешь с вопросом «Что это все-таки было?», а после «Сорванца» Дикинсона выходишь из зала с мыслью «Какого хрена он это сделал?». Согласитесь, есть все-таки разница.