Что смотреть в кино: «Саван» Кроненберга, хоррор про акул и российская версия «Yesterday»

После смерти жены Бекки (Диана Крюгер) продюсер индустриальных видео Карш (Венсан Кассель) переключается на новый бизнес — высокотехнологичные кладбища, позволяющие с помощью экрана на надгробии рассматривать интерактивный 3D-скан усопшего. Для все еще горюющего Карша это становится способом продлить свой траур. Но однажды он обнаруживает на костях Бекки наросты, которых раньше не было. А после этого неизвестные злоумышленники уничтожают несколько надгробий и взламывают систему мониторинга мертвых.

Новый фильм живого классика Дэвида Кроненберга примерно такой же неприветливый для массового зрителя, как и несколько его последних работ, — и при этом не менее крутой. «Саван» может выглядеть как триллер, но на деле это очень эксцентричная черная комедия, в которой пугающее соседствует со смешным, а сексуальное — с гротескным. В то же время «Саван» — жутко печальное кино. Вдохновленный гибелью жены от рака, Кроненберг подходит к теме горя с болезненной честностью, а его скованный киноязык (сплошные восьмерки и бесконечные диалоги) кажется адекватным духовному стазису главного героя. Бурлящий от мыслей фильм не всегда находит способ связать свои идеи воедино, однако и это кажется уместным для истории человека, медленно тонущего в мире конспирологии и черных зеркал.

Неприкаянная серферша Зефир (Хэсси Харрисон) проводит ночь с симпатичным риелтором (Джош Хьюстон), а затем скрывается от него в ночи, потому что боится прикипать к другим людям. Очень зря! Девушку похищает жовиальный Такер (Джай Кортни) — капитан корабля, устроитель акульих туров и серийный убийца, скармливающий незадачливых клиентов морским хищникам. Смерти он снимает на старенькую камеру, а кассеты с именами жертв хранит, словно коллекцию Criterion. Если Зефир ничего не предпримет, ей грозит судьба стать звездой домашней библиотеки снафф-Спилберга.

«Хищные твари» — новая работа редко снимающего австралийца Шона Берна, чей полнометражный дебют «Любимые» в 2009 году впечатляющим образом предвосхитил поворот хоррора к возвышенным ужасам. Свежая работа режиссера на таком фоне может показаться бойкой и ладной, но глуповатой «бэхой». Однако эта жанровая непритязательность успешно обезвреживает собственную претенциозность, ведь в глубоких водах фильма происходит интересная полемика с «Челюстями» и фильмами ужасов в целом. Мало того что Такер оказывается шаржем на капитана Квинта из спилберговского блокбастера. «Челюсти» демонизировали акул и невольно привели к значительному уменьшению их популяции (о чем Спилберг публично сожалел). Банально, но правда: хищными тварями в очередной раз проявили себя люди. И Берн пытается вырвать образ акулы из‑под власти проекций первобытного страха, показать то, чем они являются на самом деле: не бездумной машиной для убийства, а отдельным видом, по-своему величественным и способным на парадоксальные поступки.

В фильме фигурирует не одна зубастая хищница. И все же самым страшным чудовищем оказывается сам себе режиссер Такер, чьи кинематографические упражнения высмеивают фетишизацию смерти в хоррорах. Для свободолюбивой Зефир, цитирующей Патрика Суэйзи из «На гребне волны» и мечтающей вырваться из эксплуатационных тисков современного общества, встреча с Такером грозит поглощением сразу на двух уровнях: на физическом, в качестве корма для акул, и на экзистенциальном, в качестве контента. Чтобы избежать обвинений в лицемерии, Берн в «Хищных тварях» выкручивает насилие на минимум, что наверняка разочарует самых кровожадных искателей острых ощущений. Но даже без лишнего мяса фанатам триллеров будет во что вонзить свои зубы.

Школьница-балбеска Макото внезапно получает силу управлять временем. Расходуя дар на решение мелких житейских неурядиц, она вскоре обнаруживает, что количество зарядов ограничено, а от ее попыток устроить личный комфорт страдают люди. В особенности неравнодушный к Макото симпатичный мальчик с необычным секретом. Первый большой успех режиссера Мамору Хосоды, одного из самых заметных претендентов на роль «нового Миядзаки» (что удивительно, Хосода едва не снял «Ходячий замок», поставленный в итоге мэтром Хаяо). Его «Девочка, покорившая время» — щемящая и очень красивая ода юности, призывающая наслаждаться ускользающим временем.

Гоночный хит Джозефа Косински «F1» так и не добрался до легального российского проката, но у дистрибьютора «Иноекино» уже есть встречное предложение. «Гонка» — один из лучших и уж точно самый недооцененный фильм крепкого ремесленника Рона Ховарда, который тут едва ли не прыгнул выше головы. От смертельного противостояния гонщиков Ники Лауды (Даниель Брюль) и Джеймса Ханта (Крис Хемсворт) невозможно оторваться — спасибо не только двум харизматичным артистам, по делу использованным, но и сценарию автора хита Netflix «Корона» Питера Моргана.

Наш ответ Чемберлену, в смысле Дэнни Бойлу с его «Yesterday», протагонист которого оказывался в мире без The Beatles и выдавал песни ливерпульской четверки за свои. Только в «Плагиаторе» библиотека хитов выпрыгивает за пределы дискографии одного-единственного артиста (в саундтреке есть и Лепс, и Cream Soda), а место фантастического допущения занимают прыжки во времени. Главный герой, музыкант-неудачник (Роман Евдокимов), попадает на тридцать лет в прошлое и получает шанс хорошенько заработать, выдавая чужие хиты за творчество собственного сочинения. Разумеется, план оказывается не без изъяна: будущее меняется вслед за прошлым. Поставил музыкальную комедию Антон Мегердичев, кажется, решивший после патриотического блокбастера «Движение вверх» и исторического эпика «Сердце Пармы» взяться за что попроще и отдохнуть душой. Танцуют все.

Обаятельный городской альманах о любви и городе, снятый чуть ли не всеми нашими любимыми режиссерами: от Альфонсо Куарона и Винченцо Натали до Оливье Ассайяса и братьев Коэн. Среди коротких метров есть работы похуже, есть получше, но прелесть подобных антологий в том, что неудачи легко перетерпеть. Хотя бы ради пронзительной финальной новеллы Александера Пейна с замечательным бенефисом незаслуженно малоизвестной артистки Марго Мартиндейл.

Самый трогательный фильм великого комика и по совместительству его режиссерский дебют. По сюжету чаплиновский Бродяжка берет под свое крыло подкидыша, а зритель, как однажды было сформулировано в киноленте «Стражи Галактики. Часть 2», начинает понимать всю разницу между биологическим отцом и батей. Показ в петербургской «Родине» пройдет под живое музыкальное сопровождение пианиста Никиты Арефьева.

Душераздирающий режиссерский дебют шотландки Шарлотты Уэллс, который она сама назвала эмоционально автобиографическим. Ее альтер эго, 11-летняя Софи (Фрэнки Корио), в начале 2000-х отправляется вместе с бедовым отцом Калумом (Пол Мескал, номинация на «Оскар») на отдых в Турцию. Много лет спустя повзрослевшая Софи (Селия Роулсон-Холл) пересматривает снятое на этих каникулах видео и начинает видеть то, чего не замечала тогда.

Один из главных фильмов великого итальянского режиссера Федерико Феллини, за который он получил «Золотую пальмовую ветвь» Канн-1960 и которым ввел в обиход слово «папарацци» (одного из героев картины, фоторепортера, зовут Папараццо). В «Сладкой жизни» Марчелло Мастроянни играет успешного, любимого, но отчего‑то недовольного своей жизнью журналиста, чьи попытки вырваться за пределы опустошающей праздности оборачиваются провалом. Избыточность послевоенной Италии, так выразительно запечатленная Феллини, зиждется на духовной пустоте — и потому не может человек в кризисе найти тут себе успокоения.