В 2025 году обсуждать судьбу киновселенной «Марвел» как голливудской франшизы на порядок интереснее, чем то, что происходит в самих фильмах. Ведь в реальной жизни в этой истории есть и понятный герой — продюсер Кевин Файги, сделавший в конце нулевых и начале десятых невозможное возможным, — и по-настоящему осязаемые преграды на его пути: пандемия, уволенные звезды, коммерческие провалы и затянувшийся творческий кризис. Наконец, ясна и цель героя, за которую стоит болеть. Файги, как никогда, нужен камбэк, и им призван стать очередной мягкий перезапуск — «Фантастическая четверка: Первые шаги», которая открывает шестую фазу киновселенной, если, конечно, кто‑то до сих пор их считает.
Увы, если камбэку и суждено быть, то это не он. В самом фильме невнятные герои — понурый гуттаперчевый профессор (Педро Паскаль), его строгая жена-невидимка с младенцем наперевес (Ванесса Кирби) и сразу два в меру веселых дяди (Джозеф Куинн в роли Человека-факела и Эбон Мосс-Бахрах в роли окаменевшего Бена Гримма) — не могут убедительно изобразить, что им правда хочется спасти Вселенную и человечество. Сражаются они с таким же неубедительным злодеем — пожирателем миров Галактусом (Ральф Айнесон), который без табуретки едва достает рукой до пентхауса суперсемейки, стоя на манхэттенской земле.
В сухом остатке этой команде не к чему стремиться и нечего доказывать: мир находится у их ног и до и после рождения божественного наследника, а спасение планеты проходит с игрушечной легкостью. Пресловутые «Первые шаги» из названия фильма отсылают будто бы не к сюжету, а к неловким продюсерским усилиям по подготовке к следующим «Мстителям» или, скажем, тому факту, что фильм в качестве своего второго полного метра поставил Мэтт Шэкман, известный сериальными работами («ВандаВижен»).
Преодоление творческого кризиса супергеройского жанра — совсем не тривиальная задача. Студия DC попыталась ее решить, предоставив полную творческую свободу автору (кто из тех, кто любит кино, станет спорить с таким подходом?), и на выходе получила перегруженного и гиперактивного «Супермена» Джеймса Ганна. «Марвел», будто тоже прислушавшись к онлайн-комментаторам, задумала возвращение к классическим истокам и взяла на вооружение упоительную ретрофутуристичную стилистику шестидесятых, как если бы серебряный век комиксов никогда не заканчивался и «Фантастическую четверку» экранизировали прямо по неостывшим рисункам Джека Кирби. Результат показывает, что проблема лежит гораздо глубже изобразительного решения, речь идет о заведомо проигранной схватке жанра с самим временем.
Как ни крути, четвертый за двадцать лет экранный Мистер ФантастикВ фильмах 2005 и 2007 года его сыграл Йоан Гриффит, в перезапуске 2015 года — Майлс Теллер, а в киновселенной «Марвел» он уже ненадолго появлялся в исполнении Джона Красински в фильме «Доктор Стрэндж: В мультивселенной безумия». , как и четвертое в истории кино противостояние Супермена и Лекса Лютора или сороковое разрушение Нью-Йорка по мотивам 11 сентября, может вызывать лишь ограниченный эмоциональный отклик. Проблема здесь не в том, что студия до сих пор не умеет делать супергеройское кино, а в том, что они научились это делать слишком поздно. При виде напялившего нелепый пластиковый костюм Уиллема Дефо, схватившего за трос один-единственный вагончик фуникулера в финале «Человека-паука» (2002), ощущалось больше подлинных драматических ставок и азарта из‑за вопроса жизни и смерти, чем во время того, как Галактус топчет половину Нью-Йорка и угрожает всей планете.
Если бы «Фантастическая четверка» с такими классными ретродизайнами, выверенным по миллиграммам монтажом и впечатляющей графикой — калькой с рисунков Кирби — вышла на двадцать лет раньше, то и она имела бы шансы стать живым эталоном. Но в нынешнем виде это абсолютно беспомощное и бесполезное зрелище, которое не справляется со своей главной функцией — эскапистской. «Первые шаги» дарят зрителю удивительное ощущение того, будто смотришь кино в полглаза фоном, даже когда сидишь в кинотеатре и отдаешь ему всецело свое внимание.
Да, взрослеющие зрители просто устают смотреть одно и то же, но ведь и режиссерам скучно это снимать, а актерам — играть. Мэтт Шэкман успел поработать с ретростилистикой в чудесном сериале «ВандаВижен», но там он остроумно показал, что обратить время вспять нельзя и любое ретро — лишь сложносочиненный психологический барьер. В отличие от Ванды, Фантастическая четверка от клаустрофобно стилизованного сна (интерьеры, фасады, костюмы и массовка на удивление навязчиво повторяются в кадре) так и не просыпается.
Возможно, самое слабое место картины — его звезда Педро Паскаль. В основном он выглядит в кадре так, будто хочет поскорее пойти домой, а в отдельные моменты так растерян, как если бы его только что вызвали к доске, а он понятия не имел, о чем речь на уроке. Когда‑то этот актер прославился благодаря полупародийной партии излишне самоуверенного персонажа в «Игре престолов», который за эту спесь жестоко поплатился. Теперь же в каждом втором фильме играет неиронично пафосных героев, демонстрируя харизму модели из рекламы дорогих авторучек и деловых костюмов.
«Четверка» выходит в прокат под продолжающуюся трескотню комментаторов об «излишней тактильности» артиста, которая, с одной стороны, звучит надуманно, а с другой — явно наложилась на зрительскую усталость от этой мемной кинокарьеры, немного вышедшей из‑под контроля.
На других актеров ругаться не хочется: британцы Куинн и Кирби отчаянно пытаются добавить своим плоским, как лист комикса, героям фирменного британского психологизма, Мосс-Бахрах достаточно задорно озвучивает кирпичного героя и даже отсылает этим образом к «Медведю». А главное злодейское впечатление производит Пол Уолтер Хаузер в роли Человека-крота, легко затмевающий Айнесона в роли Галактуса и Джулию Гарнер в роли Серебряной серфингистки, работающих почти исключительно голосом.
Это кино по инерции соберет свою кассу, но тот факт, что оно отчаянно неспособно наладить живую связь с аудиторией, будет очевиден любому, кто посмотрит его в заполненном зале, где над душещипательной сценой воскрешения зал будет смеяться, а на якобы смешную буффонаду с пристегиванием детского кресла все будут смотреть с каменными лицами, за исключением одной молодой мамы в четвертом ряду. Не стоит забывать, что эти фильмы, сколь угодно идеально просчитанные на тест-показах и соответствующие всем стандартам визуального сторителлинга и стильного дизайна, делают люди семейные и занятые («Супермен» на прошлой неделе тоже почему‑то фокусировался на спасении младенца). Они, кажется, ментально от этой работы уже отключились, что бы ни продолжали транслировать внешне. И нет ничего более отталкивающего, чем фальшивый энтузиазм.
Никиты Лаврецкого
