Парижанка Мишель Леблан (Изабель Юппер), хозяйка компании по производству компьютерных игр, после развода живет в огромном доме одна, не считая британского кота. Однажды туда вламывается человек в балаклаве и насилует ее. У Мишель сложные отношения с полицией, поэтому она принимает ванну, припудривает синяк, сдает анализы и продолжает жить дальше. Тем более что вокруг тоже много интересного. Мама (Жюдит Магр), сделав очередную пластическую операцию, собирается замуж за жиголо, который младше ее лет на пятьдесят. Бывший муж (Шарль Берлин), писатель-неудачник, тоже нашел себе молодую подружку. Сын (Йонас Блоке) работает в фастфуде и вот-вот станет отцом (но там есть нюансы). Лучшая подруга (Анна Консиньи) не знает, что ее муж (Кристиан Беркель) спит с Мишель. Впрочем, он Мишель надоел, и она поглядывает на набожного финансиста (Лоран Лафитт), тоже женатого, из дома напротив. Наконец, именно сейчас отец Мишель, сорок лет проведший за решеткой, подал очередное прошение о помиловании.
После возвращения Пола Верхувена в Европу его имя то и дело упоминалось в связи с разными историями — от сорвавшегося в последний момент «Азазеля» до, например, его старинного проекта про Иисуса, — и тем временем как-то незаметно с выхода «Черной книги» прошло десять лет. Всплыл голландец неожиданно во Франции в качестве иностранного тренера местной звездной команды: французские деньги, французский материал, французская съемочная группа — Верхувен приехал с разговорником, ассистенткой и монтажером. «Она» — экранизация свежего романа Филиппа Джиана, известного в первую очередь по «37,2 по утрам» (сценарий написал ничем вроде бы не примечательный американец Дэвид Берк). Книга называется «О…» (в значении «Ох…») — и, собственно, это почти исчерпывающая рецензия на картину.
По репортажам из Канн, куда Верхувен попал второй раз в жизни, складывалось впечатление, что это какой-то немыслимо провокационный фильм. Что вроде бы больше говорит о нынешней пугливой эпохе (и общей ажитации каннских корреспондентов), чем о самой работе: рискованная — да, шокирующая — едва ли. Это очень французское сочетание черной комедии, триллера и эротической драмы — в духе какого-нибудь Мишеля Девиля. И ядовитая ирония над буржуазными нравами, которой иногда тонко, а иногда не очень пронизана «Она», конечно же, никаким боком не является сюрпризом.
Но режиссер не просто так ухватился за эту книгу: в центре ее невероятно эффектный образ, который как родной встает в верхувеновскую галерею парадных женских портретов. Красавица и чудовище (в одном, разумеется, лице), чьи тонкие кости сделаны из титанового сплава. Тут должны быть какие-то ритуальные славословия в адрес Изабель Юппер, но что говорить, она великая; у Мерил Стрип, наверное, шире диапазон, но, когда Юппер на экране, не возникает вопросов, кто лучшая актриса мирового кинематографа (и о возрасте рассуждать слегка неприлично, но, святые угодники, ей здесь за 60). Детективом «Она» довольно лениво притворяется чуть больше часа, а главная, держащая до последних минут интрига касается внутренней трансформации героини — о которой мы пытаемся судить не столько по действиям (которых тоже хватает, впрочем), сколько по жестам, взглядам, интонациям. И угадываем, как правило, неправильно. Вдобавок Верхувен дразнит умолчаниями: скажем, роль героини в ужасающих событиях сорокалетней давности так и остается до конца не раскрытой. В каждой следующей сцене Мишель может оказаться жертвой, а может — агрессором; в любом случае виктимным ее поведение, мягко говоря, не назовешь. «Стыд — недостаточно сильное чувство, чтобы хоть от чего-нибудь нас удержать», — бросает героиня фразу, которую можно печатать на бокс-сете с полной фильмографией Верхувена.
Предположение, что изнасилование — не в смысле какого-то БДСМ, а в самом классическом варианте — может быть действием, скажем так, с разными последствиями, и вправду, вероятно, выглядит очень провокативным, особенно в культурном климате 2016 года. То, что Верхувен не боится заглядывать туда, куда не принято, и то, с каким лицом он это делает, заслужило ему репутацию мизантропа. Но этот саркастичный, жесткий, местами болезненный (хотя чаще все-таки смешной) фильм, снятый вдобавок в приглушенных тонах, вопреки всему оставляет впечатление светлое, почти оптимистическое. Все без исключения герои, не только Мишель, так или иначе пытаются сладить со своими пороками — или желаниями, которые мы договорились считать пороками. Но стоит посмотреть на вещи чуть шире и признать, что люди устроены чуть сложнее, чем написано в Библии или в газете, этот новый взгляд дает замечательный освобождающий эффект. И никакая это не мизантропия, ровно наоборот. Мы невыносимы, но это нормально, говорит 78-летний голландец. Человек человеку кот.
