Ее назвали Джой, по-нашему — Радостью; девочка и подавала, и питала надежды, с детства хотела стать изобретательницей. Взрослая жизнь, как водится, оказалась прозаичнее. Папа с мамой разошлись, и мать навеки вперилась в телевизор, а отец перебегал от одной женщины к другой, пока не вернулся в свой бывший дом приживалом. Сама Джой родила двух детей от мужчины, мечтавшего стать певцом — но так и не ставшего. Они развелись, но и после развода тот продолжал жить и петь в подвале ее дома. Сводная сестра заходила, только чтобы покритиковать, единственная подруга худо-бедно утешала. Из родственников в Джой продолжала верить только бабушка. Ее молитвами героиня и нашла неожиданную палочку-выручалочку — самоотжимающуюся швабру, придумав которую Джой обрела славу и деньги. Это, кстати, правдивая история, и говорящее имя героини настоящее, а вовсе не вымысел зацикленных на символах сценаристов.
Еще пару фильмов назад Дэвида О.Расселла надо было специально представлять в рецензиях — такой, мол, подающий надежды «маленький Скорсезе». Сегодня, после успеха драмеди «Мой парень — псих» и плутовской «Аферы по-американски», всем и так ясен потенциал этого режиссера, одного из самых ярких в современном голливудском кино. Очевидно и то, что именно его молитвами Дженнифер Лоренс стала в Штатах молодой актрисой № 1, которую никто не вздумает презрительно низводить до статуса звезды «Голодных игр». Вероятно, «Джой» не лучший фильм для обоих, недаром он обошелся единственной оскаровской номинацией (для Лоренс, естественно). Однако вместе с тем это самое гармоничное, цельное и зрелое их сотрудничество.
Здесь нет эксцентрики и бравады предыдущих картин: это спокойная, вполне традиционная житейская мелодрама о реализации американской мечты. Забитая и вечно усталая мать-одиночка, дойдя до ручки, вдруг уверовала в себя и сумела преодолеть обстоятельства; сможешь и ты — на таком немудрящем лозунге зиждется успех подобных фильмов, издавна бывших фундаментом Голливуда. Однако Расселл не ограничивается повторением расхожих штампов. В его интерпретации история Джой не о том, что терпение и труд (плюс непременная вера в себя) все перетрут, а о реванше фантазии, неожиданно берущей верх над реальностью.
Для нас американцы — нация прагматиков и коммерсантов; «Джой» ломает стереотип, раскрывая в них мечтателей и эскапистов. Недаром мать героини (Вирджиния Мэдсен) после расставания с мужем-чудаком (Роберт Де Ниро) навеки приковывает себя к кровати, возлегая на которой смотрит бесконечный, как сама жизнь, сериал — мини-шедевр Расселла, фильм в фильме. Она вся там, по ту сторону экрана, среди роковых красавиц и вероломных злодеев, чей возраст и внешность не меняются с годами. Моментально вспоминается «Приглашение к любви», мыльная опера, за событиями которой следит большинство жителей городка Твин Пикс, не замечая при том, что сами они — персонажи сериала. Такова же судьба членов многолюдной семейки Джой. Да и она — наиболее прагматичная из всех родственников — не расстается с бумажными фигурками, вырезанными ей еще в детстве: другая деталь, достойная «Твин Пикса». Дух Линча витает над «Джой» еще и потому, что здесь заняты сразу три актрисы из его фильмов — упомянутая Мэдсен, исполнительница роли оптимистки-бабушки Дайана Лэдд и сыгравшая роль очередной мачехи Джой Изабелла Росселлини. Странные люди из странного мира, от которого не оторваться, даже если в кадре обсуждаются скучные вопросы домашней уборки.
В какой-то момент на горизонте предсказуемо появляется богатый и влиятельный герой Брэдли Купера — воплощенный принц, — но Расселл обходится с этим обязательным компонентом сюжета остроумно: мужские стати этого красавца, кажется, вовсе не интересуют целеустремленную Джой. Апофеоз успеха Джой не встреча с подходящим кавалером и не коммерческая прибыль от продажи швабр. Ей удается обрести веру в себя и внутреннюю гармонию после того, как, попав в эфир «Магазина на диване», она рассказывает миллионам домохозяек (таким же бесправным, как она) о своем изобретении. Оказавшись в телевизоре — то есть, получив гражданство вожделенного Зазеркалья, — она вдруг стала всемогущей. «Джой» больше сказка про Алису, которая дошла до конца доски и выиграла шахматную партию, чем поднадоевшая история Золушки, снявшей грязную одежду и севшей на трон. К слову, переодеваться в красивое платье для телеэфира Джой демонстративно отказывается, оставаясь в привычной белой рубашке и штанах. В этом простодушном амплуа Лоренс куда убедительнее, чем в макияже хищной красотки из «Аферы по-американски».
Осталось рассказать о еще одной главной героине фильма: швабре. Кажется, Расселл нашел совершенно новую, при этом емкую и эффектную метафору американской мечты. Швабра ассоциируется с грязью и тяжелой неквалифицированной работой, унизительной по определению. Но стоит изобрести скрытый механизм отжима, и она превращается в инструмент очищения от грязи — и уже не требует от того, кто им орудует, гнуть спину и пачкать руки. Так сама Джой стирает, будто ластиком, все ошибки, совершенные ей и близкими, чтобы начать биографию заново. Отныне она чиста, как белоснежные снежинки из финальной сцены, которые неожиданно счастливая героиня ловит ртом. Фильм заканчивается, радость только начинается.
