Закончив последние дела с русской мафией, неосмотрительно потревоженный ею киллер Джон Уик с подпольной кличкой Баба-яга (Киану Ривз) намеревается вернуться на пенсию, чтобы печально выгуливать новую собачку и смотреть на фотографию покойной жены. Оружие и золотые монеты он заново закапывает в подвале, и в этот момент раздается звонок. На этот раз прошлое, от которого не скрыться, материализуется в виде вальяжного итальянца (Риккардо Скамарчо), представителя каморры в Нью-Йорке: он, как принято у итальянцев, пришел с предложением, от которого нельзя отказаться.
Два года назад бывший каскадер Чад Стахелски неожиданно сорвал банк, дебютировав в режиссуре бесконечно развлекательным боевиком про целеустремленного убийцу в идеальном костюме. Вскоре объявили, что «Джон Уик» будет как минимум трилогией, хотя доподлинно неизвестны планы ни Киану Ривза (у которого Стахелски работал дублером в «Матрице»), чью забуксовавшую к пятидесяти годам карьеру «Уик» основательно встряхнул, ни самого Стахелски, который в ближайшем будущем вроде бы собирается реанимировать бессмертного «Горца». Но во что бы ни превратилась франшиза в дальнейшем, пока все хорошо: сиквел лишен будоражащей свежести первого фильма, но во всем прочем ему как минимум не уступает.
Вместо русских теперь, к сожалению, итальянцы — за исключением длинного пролога, который, по-хорошему, можно было и выбросить. Мы бы лишились удовольствия увидеть Петера Стормаре за столом с золотой табличкой «Абрам Тарасов» и десяток смертей (по меркам «Уика» — чепуха), но для развития истории эти десять минут ничего не добавляют. Разве что кратко пересказывают предыдущую серию, включая анекдот про трех человек, которых Джон убил в баре кара… — на этом месте один из собеседников морщится: «Да-да, карандашом, знаю, знаю»; и правда ведь знаем. С типичным для фильма мягким юмором карандаш еще раз всплывет — точнее, воткнется — ближе к финалу.
Все, конечно, помасштабнее: если первый фильм черпал вдохновение в дешевых и сердитых неонуарах (в первую очередь в картине Джона Бурмана «В упор»), то второй не боится уже цитировать бондиану — кульминационная перестрелка среди зеркал явно отсылает к финалу «Человека с золотым пистолетом». Не говоря уже про пуленепробиваемые костюмы и прочее. Часть действия происходит в Риме, где, как выясняется, есть собственный филиал отеля «Континенталь» (за управляющего там Франко Неро, достойная пара Иэну МакШейну). Как, опять же, случалось у Бонда, подручные главного злодея колоритнее его самого: так, немую телохранительницу итальянца играет лесби-икона Руби Роуз, женщина яркая. Пару неплохих взбучек герою задает рэпер Коммон. С особым удовольствием, по понятным причинам, Стахелски устраивает Ривзу встречу с Лоренсом Фишберном.
И конечно, такое количество подмигиваний — и самому себе образца двухлетней давности, и другим — не очень пристало серьезному джентльмену. В первом фильме черный юмор был разбавлен сентиментальностью, тоже, впрочем, несколько издевательской: нам все время напоминали, что человек уничтожил половину Нью-Йорка из-за украденной машины и убитого щеночка. Здесь мотивы Уика более прагматические — ему просто надо выжить. И освободившееся время авторы тратят на то, чтобы более подробно — слишком подробно, может быть, — показать придуманный ими мир организованной преступности, которая еще никогда не была такой организованной. Дополнительно расширена метафора этого мира как Аида, подземного царства (консьержа «Континенталя» зовут Харон; к слову, немую телохранительницу — Арес): в Риме герой спускается в катакомбы, в Нью-Йорке — в захваченные бездомными коммуникации метро. Забавно придуманы детали того, как работает вся эта система, — смесь современного и нарочито архаичного, аналогового.
Иногда это остроумно, иногда не очень, но «Уику», как и Уику, в конечном итоге с рук сходит решительно все — просто потому, что он классный. В этом фильме есть герой, и у этого героя есть занятие — а больше ничего и не нужно. Когда Джон начинает двигаться через очередную толпу, оставляя за собой горы трупов, или сходится с особо заслуженными противниками в единоборстве, вопрос, зачем мы здесь собрались, немедленно отпадает — вот как раз для этого. Стахелски знает золотое правило — поменьше монтажа — и умеет выбирать декорации: музей, метро, дискотека (повторение на бис хита из первой части).
По сути, «Джон Уик» — мюзикл, и все его действие прямо подчинено этим бессловесным, но драматургически безупречным эпизодам, в которых соединяются свет, музыка и, разумеется, хореография. Заученные до автоматизма движения повторяются вновь и вновь: герой мягко падает, перебрасывая через себя врагов, выламывает руки, перезаряжает оружие, разряжает его — и смотреть на это можно бесконечно, как на балет или фигурное катание. Контрольный в голову или сердце — как полупоклон или отмашка рукой после удачно выполненного элемента. Сколько их тут? Никак не меньше сотни. И, судя по сюрреалистическому финалу, это еще далеко не предел.