— Каково это — работать над экранизацией популярного комикса «Легион»? Как сделать его своим и в то же время не оттолкнуть фанатов?
— Я во многом работал над ним так же, как и над «Фарго». В тот раз меня попросили адаптировать известное кино, не используя при этом оригинальную сюжетную линию, что было очень странно — как извлечь самую суть сюжета и перенести ее в совершенно новую историю? Но это дало мне свободу во многих смыслах — создать нечто, никому не подражая. Я с уважением подошел к лежащей в основе этого фильма идее и спросил себя: что заставляет меня думать об этом? Сериал — это своего рода диалог между мной и братьями Коэн. К "Легиону" я отнесся так же. Меня не интересовало повторение сюжетных линий из комикса, я задался вопросом: что особенного в характере этого героя, каковы темы и каковы препятствия, с которыми он сталкивается, и как это вписать в историю, которую я хочу рассказать? И сам персонаж в некотором смысле привел меня к истории, что, в свою очередь, привело меня к стилю повествования. Я надеялся создать нечто неожиданное — нельзя рассказывать людям историю, которую они уже знают.
— Мир комиксов буквально переполнен сегодня — вы воздерживались от этого жанра долгое время, потому что в нем уже работает много людей?
— Мы начали переговоры до того, как вышел первый сериал по вселенной Marvel. Сериал «Агенты Щ.И.Т.» уже шел, но «Сорвиголова» еще не вышел. Если бы я знал тогда то, что я знаю сегодня, я, возможно, задумался бы об этом серьезнее. Но реальность была такова, что мне нужно было найти интересный проект, за который мне захотелось бы взяться, а если он привязан к бренду, то это еще лучше. Но не было такого, что я не глядя взялся за проект. Им нужно было что-то, связанное с вселенной Людей Икс. Это большая вселенная, понятно было, что Майкл Фассбендер не придет сниматься в моем сериале. Идея о персонаже, который не может понять, что реально, а что — нет, внезапно дала структурно сложную задачу — возможность использования субъективной камеры. Мне стало очень интересно. Если мы создаем некую субъективную картину человека, который может быть, а может и не быть психически больным, получается нечто сюрреалистическое. И в этом могут быть элементы хоррора, потому что этот парень — это своего рода дом с привидениями. Можно проявить большую изобретательность в создании такой истории, использовать эффекты. И я подумал: «Отлично. Я с удовольствием это сделаю». Если бы это был проект, который я придумал самостоятельно без участия Marvel, я бы занимался им с таким же энтузиазмом.
— Какими особенными чертами должен был обладать актер, чтобы сыграть роль Дэвида, и почему вы решили, что Дэн Стивенс является идеальной кандидатурой для этого?
— Нужен был кто-то, в ком чувствовалась бы надежда, потому что зритель очень далеко пойдет за героем, если почувствует, что этот герой стремится к чему-то. И что Дэн умеет, помимо всего прочего, — так это сделать так, чтобы зрители за него болели. Вы видите его переживания, и когда он встречает персонажа Рейчел Келлер
, он видит свое спасение, хоть и понимает, что обречен на неудачу. Дэн харизматичен, и ему прекрасно удаются роли главных романтических героев, но у него есть и более темная сторона, и он может быть очень смешным. Некоторые актеры, начиная работать в этом жанре, чувствуют себя очень неловко, но не Дэн — он сразу взялся за дело. Иногда я говорил ему, что нужно притвориться, будто бы он двигает что-то силой разума, и как это будет выглядеть, — он сразу же принимал эту идею и делал это без всяких колебаний.
— Вы были режиссером пилотной серии — к какой визуальной тональности вы стремились?
— Это создание мира в буквальном смысле. Нам пришлось заново создавать все костюмы. Я почему-то решил, что мне хочется, чтобы все выглядело как в «Заводном апельсине», — я пересмотрел много британских фильмов 60-х годов и те, где действие происходит в 60-х: «Если», «Квадрофения», фильмы с Теренсом Стампом. Это было нечто определенное, немного устаревшее, своего рода ретро. И потом мы смешали это с современными технологиями. То есть, опять же, складывается ощущение субъективной реальности, где тот телефон, который мы видим, — это, возможно, его воспоминание о телефоне из детства. Или если он идет к телефону позвонить и он находится под действием лекарств, это должен быть тряпичный телефон — как в фильме Мишеля Гондри. Потому что именно такие ощущения вызывает телефон, когда ты под кайфом. Так что было очень интересно — привносить что-то из этих фильмов.
— То есть время действия не обозначено конкретно?
— Да, здесь нет ясности. Понятно, что фильмы о Людях Икс буквально переходили от десятилетия к десятилетию. Мне это тоже показалось интересным, потому что в них есть динамика 60-х, 70-х годов. И прошлое этого персонажа определенно связано с одним из Людей Икс. То есть был некий способ связать все это вместе. Но, опять же, главное в том, чтобы снимать слой за слоем, чтобы понять, что же здесь все-таки реально. Может быть, это современность, и это просто субъективный взгляд на нее.
— А место действия определено?
— Нет, все происходит в выдуманном городе, который совершенно необязательно находится в Штатах. В больнице, где он находится, слышен британский акцент. Есть ощущение, что мы постоянно перемещаемся с места на место. Существует определенная степень дезориентации, что позволяет разбудить воображение зрителя и создать у него чувство удивления и восхищения.
— У вас был необычайно насыщенный год — написание сценариев для двух сериалов и сценария для экранизации вашей собственной книги «Before the Fall». Ваши миры очень сложны — есть ли у вас специальная стратегия, позволяющая разделять эти проекты и организовать свое рабочее время?
— Это постоянный напряженный поиск баланса, и моя цель заключается в том, чтобы делать это как можно лучше. Я не хочу связываться с командами, работающими над этими сериалами, — я хочу продолжать двигаться вперед и достигать максимальных результатов в творческом смысле. Был такой период, когда у меня в одно и то же время работали три команды сценаристов, я переходил от одной к другой, садился на диван и говорил: «У вас 30 минут, говорите, и за это время я уже буду в теме». Последние четыре месяца мы снимали «Легион» и готовились к съемкам «Фарго», так что неделю я писал сценарий для «Легиона», а на следующей неделе я писал сценарий для «Фарго», одновременно монтируя серию «Легиона», и я никому не советую так делать. Но по крайней мере я закончу съемки и монтаж «Легиона», прежде чем начнутся съемки нового сезона «Фарго», и это меня утешает.
— Это что-то новое с точки зрения творчества — писать сразу двух персонажей для Юэна МакГрегора для «Фарго»?
— Да, это интересно. Это будет потрясающе сложная задача, потому что они не близнецы, они просто братья. Они выглядят очень по-разному, так что будет очень интересно. Я пока еще не знаю, насколько больше времени займут съемки этих сцен по сравнению с другими сценами.
— Когда происходит действие в этом сезоне?
— В 2010 году. В «Фарго» всегда есть это ощущение — поскольку это история, основанная на якобы "реальных событиях", — что прошло достаточно времени, чтобы по этим событиям могла быть написана книга. Нечто вроде: «Сейчас мы понимаем — тогда эта история казалась слишком странной, и мы не могли догадаться, в чем дело. Но прошло достаточно времени, и мы можем оглянуться назад и сказать». Юэн в восторге.
— Вы сразу со съемок «Легиона» в Ванкувере едете на съемки «Фарго» в Калгари.
— Да. По какой-то причине нам приходится все снимать в Канаде. Съемки «Легиона» заканчиваются за три-четыре недели до начала съемок «Фарго». Это какой-то безумный танец.
В России сериал "Легион" можно смотреть на канале Fox вечером по четвергам.