— Как вы попали в проект? Это ведь не совсем привычный для вас формат.
— Риз (Уизерспун) попросила меня стать режиссером, а я знаю, что она не предложила бы того, что мне не по вкусу. Мы с ней хорошо сработались на съемках «Дикой», и я знал: она работает над чем-то замечательным. Она прислала мне черновики первых двух эпизодов. Я стал режиссером, поскольку задумывалось, что я сниму не один или два, а все семь эпизодов, ведь с различными режиссерами сложно сохранить целостность от начала до конца. Это была одна из причин. Кроме того, я люблю этих людей и историю я тоже полюбил.
— Есть ли, по вашему мнению, разница между работой над сериалом и обычным фильмом?
— Все дело в материале. В особенности это касается сложного материала; поэтому я и хотел заняться этим. Поэтому я хочу снимать кино. Что до кино и сериалов — грань между ними очень тонка. Мы работали над этим сериалом как над очень длинным фильмом, вот и все.
— Вы участвовали в написании сценария? С какими проблемами вы столкнулись?
— Всю тяжелую работу взял на себя Дэвид Э.Келли. Он рассматривал проект как семичасовой фильм, а не как монстра из нескольких эпизодов. Персонажи в книге были хорошо описаны, у нас был захватывающий рассказ, не приходится говорить об особенных проблемах. Мы лишь старались быть верными истории, хотя и добавили немного подробностей. Думаю, тем, кто читал книгу, все равно стоит посмотреть сериал, потому что в паре мест, где книга говорит «а», мы говорим «б». Но в то же время я полагаю, что мы остались верны первоисточнику, чего и добивались, потому что очень любим книгу.
— Что в сериале привлекло лично вас? Вы читали книгу до начала работы?
— Я не читал книгу и не собирался, пока не ознакомился со сценарием. Тогда уже взялся и за книгу. Все, что мне понравилось в сценарии, было на страницах этой прекрасной, удивительной истории. Она увлекательна, а еще и элемент загадки… Я никогда не работал с историями такого рода, где есть место и трагедии, и тайне, и детективным элементам. Хотя думаю, что это лишь еще один повод поговорить о нас и наших недостатках. О том, как мы лжем друг к другу. Само название сериала говорит об этом. И то, как героиня лжет другим и самой себе, лжет психотерапевту, чтобы защитить своего мужчину, разбивает мне сердце. В общем, это был восхитительный, вдохновляющий материал. И решиться работать над ним с Риз было легко и приятно.
— Когда вы увидели сценарий, вы сразу поняли, что это история для HBO?
— Нет, это не было очевидно. Мы знали, что пойдем на кабельный канал. Это не будет транслироваться. И было понятно, что снимать сериал мы будем как фильм, в смысле одного режиссера, но сценарий не был написан с расчетом на HBO. Только к началу съемок стало ясно, что это HBO.
— Я хотела спросить, как на вас влияет работа с кабельным каналом, который позволяет свободнее говорить на какие-то табуированные темы; сказалось ли это на вашем подходе к проекту?
— Для сценария, думаю, это означает просто меньшее количество ограничений, это касается в первую очередь Дэвида (Келли). Ему не приходится думать о рекламных паузах. (Улыбается.) И содержание сериала никак не ограничено федеральными правилами, насколько я разбираюсь в американских законах. Так что это очень освобождает и снимает ограничения. Не думаю, что работа над сценарием для HBO сильно отличается от работы на Showtime или Netflix. Разница в глубине проникновения в мир истории и в том, как разрабатывать персонажей и историю, зная, какую свободу тебе предоставляет HBO.
— Чьим решением было перенести действие из Сиднея (Австралия) в Монтерей, и почему именно в Монтерей (Калифорния)?
— Дэвид (Келли) хотел сохранить те компоненты книги, которые казались ему ключевыми. Город должен был быть прибрежным. Океан и вода — часть эстетики этого места. Мы хотели показать эстетически приятный мир, который привлечет зрителя. Но чем больше времени вы проводите в этом месте, тем больше видите отвратительных вещей, скрытых под поверхностью. Кроме того, были и практические причины. В нашем звездном ансамбле работали актеры с напряженным графиком. Поэтому мы сразу решили, что будем снимать в Калифорнии, неподалеку от Лос-Анджелеса. Дэвид сказал, что знает эти места. Это мощный мир. Его демография очень разнообразна социально и экономически, что важно для истории. Там живут богатые семьи, чьи дети учатся с детьми из бедных семей. Это подходило для истории, рассказанной в книге. Так что Монтерей просто подошел нам сразу по многим причинам. Все наши героини живут там, имеют свои отношения с океаном, и это символ, метафора, которая соотносит мощь океана с материнской природой.
— Как проходили съемки? Вам не было волнительно? Столько потрясающих, сильных женщин.
— Да, поначалу это меня пугало. Особенно когда они собирались впятером, такие уверенные в себе, умные, талантливые, чувственные. Они умеют работать и очень профессиональны по всем статьям. И вот когда они собирались впятером, то иногда очень активно о чем-то спорили. Руководить ими, конечно, не всегда было просто. Скомандовав «Снято», я начинал думать, как бы вылавировать между ними, раздав указания и никого не обидев. К счастью, они нечасто собирались на площадке впятером. Мне повезло, если вдуматься. У меня была команда лучших, и они все должны были слушаться меня. (Смеется.) На площадке я был их первым зрителем. Знаете, хороший кастинг — это девяносто процентов гарантии того, что работа будет сделана правильно, так, как ты хочешь.
— Может быть, сейчас легче получить хороший проект, если у вас есть сильная женская роль или большая звезда? Порой кажется, что Голливуд все еще боится сильных женских ролей в больших фильмах?
— Я бы сказал, что проще. Но есть разные истории, да и телевидение в целом сильно отличается от Голливуда. Я никогда не изучал эволюцию телевидения, но заметил, что на современном телевидении нет проблем с сильными женщинами. На протяжении десятилетий в телефильмах было много сильных женщин: возьмите хоть Патти Дьюк, чьи героини всегда были активными личностями, бойцами, или Мередит Бакстер. Можно продолжить и вспомнить много имен из недавних сериалов. Сейчас другие времена; мы получаем хорошие проекты, потому что они хороши. Большим кинозвездам хочется играть таких персонажей, так что, пожалуй, будет несправедливо сказать — ну да, нам было легче, потому что Николь и Риз участвовали в проекте.
— У меня есть вопрос о музыке. Как вы работаете с музыкой? То есть ведь она важна для эмоционального развития шоу.
— Музыка — одна из моих любимых частей работы на фильмом, но Дэвид (Келли) меня немного расстроил, потому что он сразу разместил тут и там определенные песни. У него было очень четкое видение того, какая музыка должна звучать в сериале. Для него это было частью создания персонажей — то, какую музыку они будут слушать. Затем мы встретились, и оказалось, что я люблю все контролировать даже сильнее. Дэвид (Келли) сдался уже через минуту, признав, что мой выбор был лучше и моя музыка подходила лучше. Вообще у нас многое было основано на доверии и, как Дэвид сказал мне, ключом к доверию стало то, что я очень-очень быстро погружаюсь в персонажей и в материал, что было приятно. Он назвал меня ангелом-хранителем его работы. Он пишет с любовью, а я управляю его персонажами с такой же любовью. Вот из этой любви и рождается музыка.
— У вас в ансамбле были не только взрослые актеры, но и дети; сложно ли вам с ними работать? Не помню, чтобы у вас уже был такой опыт.
— Нет, не было. Ребята оказались на удивление профессиональными. Для близнецов Кроветти это был дебют, но остальные были вполне опытными актерами с несколькими ролями в фильмах и сериалах за плечами. На площадке каждый заботился об их комфорте. И атмосфера была очень профессиональной, даже в простых сценах, где родители играют с детьми или обнимают, встречая из школы. Меня поразило, какие это умные и внимательные ребята. Они умеют слушать и следовать указаниям. Думаю, что над этим потрудились и мои знаменитые актрисы. Николь — прирожденная мать; каждый на съемках был влюблен в нее, особенно дети. Так что нет — никаких проблем и трудностей, лишь удовольствие и радость.
Смотреть