Питер Квилл (Крис Пратт), Гамора (Зои Салдана), Дракс (Дейв Баутиста), енот и маленькое дерево помогают расе золотистых нарциссов под руководством жрицы модельной внешности (Элизабет Дебики) защитить какие-то их бесценные батареи. В награду им отдают Небулу (Карен Гиллан), злую сестру Гаморы. Но поскольку енот, движимый тягой к саморазрушению, тут же сам ворует эти батареи, возникает конфликт. В котором Стражам помогает невесть откуда взявшийся седовласый мужчина (Курт Расселл) в сопровождении женщины-богомола (Пом Клементьефф). Мужчина сообщает, что его (несколько настораживающе) зовут Эго и он отец Питера Квилла.
Как и первые «Стражи», сиквел начинается с земного флешбэка, но в этот раз он совсем не такой душераздирающий: Курт Расселл образца «Побега из Нью-Йорка» (жутковатое достижение грима и компьютера) соблазняет еще живую и здоровую мать главного героя на зеленых просторах Миссури. В фильме, почти полностью состоящем из виньеток, этой сценке можно не придать значения, а между тем она анонсирует центральную интригу «Стражей» — выяснение отношений с родственниками, настоящими и суррогатными. В мире «Марвела», как в древних мифах и мыльных операх, счастливых семей не бывает, и Стражи — в их человекообразном сегменте — состоят из сироты, вдовца и приемной дочери галактического суперзлодея, убившего ее родителей; даже в «Звездных войнах» с этим делом слегка попроще. Короче говоря, Джеймс Ганн, сочиняя продолжение своего блокбастера, без затей решил оттолкнуться от фразы «Питер, я твой отец».
Впрочем, как мы помним, «Стражи Галактики» в первую очередь комическая, а не космическая опера. Три года назад озорной тон фильма был приятным сюрпризом, сейчас зритель точно знает, за что платит деньги, и получает все, что обещано, и еще немного. Репертуар у Ганна, если задуматься, довольно ограниченный. Енота называют то щенком, то лисицей, то обезьянкой. Квилл жонглирует непонятными его друзьям (и, вероятно, юной части аудитории) аллюзиями к земным 80-м: место Кевина Бейкона занял Дэвид Хассельхофф. Дракс не понимает чужих шуток и один смеется над своими. Грут, теперь маленький, пятнадцать раз повторяет, что он Грут. Гамора и Квилл никак не могут поцеловаться. Что-нибудь происходит с плеером. Ну и так далее.
Порой — особенно поначалу, когда больше ничего не происходит, — это бесперебойное самоупоенное остроумие немного утомляет и даже, пожалуй, раздражает. С другой стороны, часто это действительно смешно в отличие, скажем, от не менее однообразных комических реприз в последних сериях «Мстителей». Один персонаж по имени Шокерфейс чего стоит. Если Ганн когда-нибудь останется без работы, в любом ситкоме его примут с распростертыми объятиями.
И — чтобы закончить с мелкими претензиями, — как всегда, у «Марвел» слишком хорошо работает отдел маркетинга, рассылающий приветы дорогим фанатам и готовящий зрителя к грядущим сиквелам, приквелам и спин-оффам. Утка Говард (опять!), Стэн Ли и все такое прочее; кому это вообще нужно. С неинтересными, но, видимо, многообещающими камео появляются Сильвестр Сталлоне и еще несколько известных артистов. Пять сцен на финальных титрах своего рода рекорд: забавное нововведение со временем превратилось в нудный ритуал, больше всего напоминающий рекламный блок.
Но, конечно, в «Стражах» по-прежнему масса, залежи, избыток симпатичного; в сущности, кадром отсюда можно иллюстрировать слово «симпатичный» в словаре. Изобретательный дизайн — от психоделической планеты Эго до планеты-борделя, где идет печальный петербургский снежок. Пара живописно поставленных схваток. Новый сборник чудных хитов 70-х, многие из которых тут удивительно к месту: от «Father and Son» Кэта Стивенса до «Mr. Blue Sky» ELO. Отличная идея про космическую битву как зал игровых автоматов (в другую битву ностальгирующий Ганн вставил Пакмана). Полное отсутствие настоящего саспенса режиссер компенсирует бодрым комедийным ритмом. И если центральная драма слишком безумна и размашиста, чтобы по-настоящему тронуть, то маленькие драмы по краям — Небулы, Йонду — удались куда лучше. Наконец, на крайний случай у Ганна всегда под рукой есть малыш Грут: если «Стражи» и не могут, как героиня артистки Клементьефф, одним прикосновением менять настроение, то благодаря деревяшке с глазками максимально к этому приближаются.
