Зимой 1934 года знаменитый бельгийский детектив Эркюль Пуаро (Кеннет Брана) приплывает в Стамбул, чтобы там отдохнуть, но дела срочно зовут его в Лондон — и он по знакомству получает верхнюю полку в переполненном Восточном экспрессе. Среди его попутчиков много колоритных личностей, в том числе австрийский профессор (Уиллем Дефо), русская княгиня (Джуди Денч), испанская миссионерка (Пенелопа Крус), чернокожий доктор (Лесли Одом-мл.), молодая гувернантка (Дейзи Ридли), легкомысленная богатая американка (Мишель Пфайффер) и так далее. А также неприятный тип по фамилии Рэтчетт (Джонни Депп), со шрамами и в кожаном пальто, — подкараулив Пуаро, он сообщает, что ему угрожают, и предлагает сыщику поработать его телохранителем.
Детективы — такой же литературный или киножанр, как любой другой, но все же, вероятно, самый одноразовый из них: значительная часть удовольствия завязана на непредсказуемой разгадке — и повторное чтение даже Конан Дойла и Агаты Кристи, каким бы оно ни было приятным, не сравнится с первым опытом. Поэтому новая постановка «Восточного экспресса» Кристи, развязка которого — одна из самых знаменитых за всю историю жанра, с самого начала казалась предприятием не то что рискованным (понятно, что все равно миллионы людей не читали роман и не смотрели ни классическую киноверсию Сидни Люмета, ни телефильмы), но каким-то необязательным. Британец Кеннет Брана, впрочем, серьезную часть жизни посвятил театру и в особенности пьесам Шекспира, которые сегодня редко удивляют нас сюжетными поворотами, так что, возможно, вовсе не считал это проблемой: хорошему режиссеру в любом случае удастся привнести в знакомый текст что-то новое.
Беда в том, что Брана, вообще-то, не очень хороший режиссер, что здесь особенно заметно. Картинка, разумеется, ласкает взгляд — поезд, пейзажи, костюмы, — но в голливудских постановках за 50 миллионов иначе просто не бывает. При этом, например, проблему клаустрофобии, с которой сталкиваются все авторы транспортных фильмов, Брана решает максимально тупо: камера — помимо эффектных проездов по вагонам, от которых, конечно, невозможно удержаться, — регулярно уплывает то куда-то вниз, то куда-то вверх, в одной из ключевых сцен мы вообще видим только макушки героев. Вместо того чтобы впустить в кадр воздух, вся эта акробатика достигает только одного: настойчиво напоминает нам, что дело происходит не в Югославии середины 30-х, а в студийном павильоне, и вокруг лежит не снег, а провода и осветительные приборы.
Кроме того, Брана не справляется с ритмом: местами действие подтормаживает, но гораздо чаще торопится, на ходу проглатывая важные сюжетные узлы. Это объяснимо: сюжет сложный, у Браны меньше двух часов, а ведь еще жизненно необходим был длинный полуанекдотический пролог в Иерусалиме и концовка, в которой сценарист Майкл Грин («Бегущий по лезвию 2049») не удержался, чтобы немного не улучшить Агату Кристи с высоты своей мудрости. Но в результате неофиту может не хватить маленьких серых клеточек на то, чтобы попросту понять некоторые моменты (скажем, историю про кимоно или про кинжал в спине). Что касается отступлений от текста, то они, в общем, незначительны, но по большей части неуместны. Так, точечная модернизация с помощью темы расизма, например, едва ли делает Агату Кристи ближе сегодняшнему зрителю — скорее опять же напоминает ему о присутствии высокооплачиваемого сценариста.
И даже звездный актерский ансамбль в конечном счете слабое утешение. Очаровательна Мишель Пфайффер, которая как-то незаметно стала нашей Лорен Бакалл (именно она исполняла эту роль в 1974 году). Играющий мерзавца Джонни Депп — не всегда хорошо, но всегда любопытно. Однако дюжина их коллег, в общем, теряется — и как артисты, и как персонажи. У кого-то полсцены, у кого-то — допустим, у Пенелопы Крус — вообще ничего. Особняком, понятное дело, стоит Кеннет Брана, который сам себя не обидит: его Пуаро действительно отличается от героев Альберта Финни, Питера Устинова и Дэвида Суше. Если в двух словах, то он такой же забавный, но более человечный — вплоть до того, что ночами теребит женское фото. Этот Пуаро все равно не достаточно объемен, чтобы трудные моральные вопросы, которые поднимает финал и акцентирует эта версия, прозвучали веско и трансформация бельгийца выглядела хоть сколько-нибудь убедительно. Но по-своему это интересно; судя по финальному диалогу, Брана не прочь сыграть детектива снова, и если это будет другой режиссер, почему бы нет. И поскольку еще ни слова не было сказано про усы, придется это компенсировать: усы, усы, усы.
