Со времен выхода первого сезона «Чернобыля» прошло три года. Он далеко не был идеальным, даже, наоборот, отпугивал неровностью первых серий, но за счет сюжета к концу вырулил на увлекательную фантастику с щедрым русским матом и бешеными финтами, которые редко встретишь на нашем телевидении. Сейчас нет смысла пересказывать все эти сюжетные перипетии в стиле «Остаться в живых» сценариста Ильи Куликова («Закон каменных джунглей»), но для просмотра второго сезона важно знать, что в прошлых сериях пятеро современных подростков отправились в прошлое, предотвратили аварию в Чернобыле, почти все погибли, выжил только один Паша (Константин Давыдов). Он вернулся в родной 2013 год и обнаружил там последствия их чернобыльского «эффекта бабочки»: в стране процветает коммунизм с генсеком Владимиром Путиным, а радиационная авария в 1986 году случилась в США, где теперь царят развал, сепаратизм и зона отчуждения.
Первый сезон крутился вокруг тривиальной, но приемлемой в условиях жанра мысли, что сытому поколению эпохи Путина, чтобы вырваться из замкнутого круга, следует для начала разобраться с прошлым страны. Концовка сезона и новые серии продолжают и доводят эту мысль до абсурда: разобраться с ужасами прошлого — это вам не переписывать учебники; искажение фактов лишь приводит к тому, что прошлое еще глубже поглощает настоящее. Второй сезон — это сезон победившего ретрофтуризма. «Я люблю КПСС!» — глаголят граффити напротив башен Москва-Сити, сверкающих красной советской символикой. Вместо айфонов все хотят передовые советские телефоны «Электроника-8 плюс». Отдельное удовольствие выглядывать все эти фишки по краю кадра и замечать внутренние отсылки («ТНТ — Первый образовательный канал», юмористическая передача «Комедийный клуб»).
Недавно с подобным альтернативным советским настоящим 2010-х уже пытался заигрывать провалившийся сериал «Обратная сторона Луны-2», но есть ощущение, что «Чернобыль-2» это делает несколько остроумнее и смелее. На домах висят гигантские совместные портреты Путина и Ленина, а сериал начинается с выпуска новостей с Ольгой Бузовой, где государство широкомасштабно отмечает парадом на Красной площади 96-летие Октябрьской революции, тогда как в нашей реальности на днях власть молчаливо проигнорировала 100-летие этой даты.
Перед нами лихое сложнопостановочное кино без оглядки на российские телевизионные предрассудки. Второй сезон гораздо масштабнее и амбициознее эпизодов трехлетней давности. Первый сезон снимал шведский кинорежиссер Андерс Банке, во втором он формально еще причастен к первым сериям, но на самом деле его сменил мощный документалист и оператор Павел Костомаров. При этом заметная часть сюжета новых серий переехала в голливудские декорации. «Чернобыль-2. Зона отчуждения», пожалуй, первый российский сериал, так развернуто снятый в США. Такая смена обстановки и постановщика, конечно, радикально меняет атмосферу сериала. К третьему эпизоду, когда главные герои оказываются в американской пустыне с местными головорезами из зоны отчуждения, напрочь забываешь, что ты смотришь здешний сериал. Тем более что все американские персонажи говорят голосом студии «Кубик в кубе», в озвучке которой русские зрители привыкли скачивать топовые западные сериалы.
Впрочем, сюжетно «Чернобыль» остался безумным аттракционом нашинкованных жанровых клише. Если попробовать кратко пересказывать сюжет только первых серий, то можно подумать, что это какой‑то перенасыщенный детсадовский пересказ сразу нескольких любимых фильмов. Тут и взрыв у здания МИДа, и угон самолета, и обстрел истребителем, и двойники из параллельных реальностей, и несколько убийств, и карикатурный десантник Владимир Епифанцев, и мексиканские бандиты, и случайно попавшийся экстрасенс, у которого есть какая‑то особая связь с его котом. Но сериал настолько упивается своей наглостью, что просто не успеваешь заметить, как ловко пересекается эта грань, когда просто «чересчур» становится «уже невозможно». Спецэффекты, как шутят герои, тут чуть похуже, чем в «Гостье из будущего-3». Но в общем контексте вся канитель начинает порхать именно из‑за этого самоуверенного настроя, что все так и должно быть.
Вкупе с этим сезон выходит с большой помпой и тонной креатива в продвижении сериала: рэперу LʼOne заказали целый альбом каверов на советские шлягеры (в сериале заслуженный артист Грузии Леван Горозия поет «Эхо любви», «Мир не прост», «Прекрасное далеко», «Ветер перемен», «Там, где клен шумит»), позвали в кадр Ольгу Бузову и диктора Анну Шатилову, уговорили без пяти минут кандидата в президенты Ксению Собчак вести рекап-шоу по «Чернобылю», отправили Андрея Лошака на концерт Оксимирона. Продюсеры «ТВ-3» делают и выпускают этот сериал так, как будто в последний раз. Либо они уже побывали в будущем и узнали, что вся эта громадина хоть как‑то окупится.
«Мы понимаем, что с выхода первого сезона прошло уже три года — и что фанаты будут придираться к каждой мелочи. Но мы старались работать на совесть, ведь все в итоге делается исключительно для зрителей. Вообще, нам кажется, что второй сезон получился на голову выше первого. Он более экстремальный, более насыщенный — не только по событиям, но и по картинке. Связано это с тем, что Павел Костомаров во всех смыслах художник. Достаточно трудно описать, как у него в голове рождается кино, но в сериале вы найдете как референсы к «Безумному Максу», так и к фильмам Дэвида Линча: например, у Паши есть кадр, в котором персонаж просто несколько минут точит карандаш!
В общей сложности работа над вторым сезоном заняла два года. Она проходила в Москве, Риге и Лос-Анджелесе. В Риге (точнее, в 300 км от нее) мы снимали Чернобыль — там достаточно много заброшенных домов, локаций, похожих на покинутую Припять и зону отчуждения. Но большая часть съемок, конечно, проходила в Америке, ведь по сюжету действие происходит в декорациях постапокалиптической зоны Калверт-Клифс.
Разумеется, приходилось сниматься на фоне спецэффектов — и это было непросто. Если американцы круто играют на хромакее, то русским актерам приходится тяжко на «зеленом экране». У нас этому просто не учат, да и компьютерная графика находится не на том уровне».
«В Америке классно: расслабленная атмосфера, солнце 365 дней в году и люди более открытые. Я ходил по магазинам, а мне могли сказать, например: «Клевые ботинки!» «Че-е-е?!» — было моей первой реакцией. Думал, это какой‑то подвох, а там просто так общаются. Все-таки климат — решающий фактор. Когда всегда солнечно, то у тебя и настроение под стать, а когда как у нас в октябре — то и состояние соответствующее.
Но в Голливуде не привыкли работать так, как работаем мы. Что тут поделаешь, слишком разные методы кинопроизводства. Американцы к ним просто оказались не готовы! Их рабочий день составляет 8 часов. Если ты работаешь больше, тебя могут засудить. Я бы хотел, чтобы в России тоже так было. Если бы у нас были такие законы, мы бы уже давно здесь все сели! У нас 8 часов — это только свет поставить, первую сцену снять и разогнаться. Местные давали объявления в соцсетях: не идите на проект к этим сумасшедшим русским! Мы жили в состоянии постоянного стресса, с ощущением, что на нас вот-вот донесут. И каждый раз приходили как будто на новую площадку, так как оставались только самые крепкие».
«Чернобыль-2. Зона отчуждения» выходит с 10 ноября по пятницам на канале «ТВ-3» в 20.00