Главный герой «Праздничного переполоха» Макс — французский Михаил Друян. Так ли это?
Макс (Жан-Пьер Бакри) — организатор свадеб с большим стажем. Перед уходом на пенсию он собирается провести последнее мероприятие — свадьбу в замке XVII века. Но что-то пошло не так.
Милова: Ксения Собчак сказала, что «Праздничный переполох» — это фильм про французского Михаила Друяна. Я бы сказала, что это фильм о Михаиле через 20 лет.
Друян: Я думаю, что это вообще не про меня. В фильме показан обычный европейский шоу-бизнес — я от этого очень далек. Это все неинтересно.
Вуячич: Что бы вы могли сказать Максу при встрече? Может, что-то порекомендовать?
Львова: Уровень российских свадеб далеко шагнул за пределы того, что показано в фильме.
Друян: Маша, давай будем реалистами — показанное в фильме вполне неплохо. Например, там есть шикарный локейшен — замок XVII века. Найти такое красивое шато в России просто невозможно, да и в Европе возможно не везде. Вы только представьте: в этом замке разрешено зажигать живой огонь. У них очень классный шатер во дворе — он, конечно, стационарный, но все равно хорош. Если бы свадьбу украшали нормальные люди, например, твои или мои специалисты, все было бы гораздо лучше. Однако сам локейшен, лужайка и замок, очень удобны для кейтеринга — там есть комнаты для гримерок и место, где могут переодеться официанты.
Что такое «сдержанная роскошь»?
В начале «Праздничного переполоха» появляется пара, которая заказывает свадьбу в стиле «сдержанная роскошь». Макса это определение глубоко оскорбляет, он срывается на клиентов, и они уходят.
Вуячич: К вам приходят люди и заказывают свадьбу в стиле «сдержанной роскоши». Что вы можете им предложить?
Ломсадзе: Когда люди слышат о Wedding by Mercury, Марии Львовой или Михаиле Друяне, у них уже есть представление о том, сколько может стоить организация мероприятия. То есть люди уже приходят подготовленные. Но мы все равно сталкиваемся с невестами, которые приходят в полном раздрае. К ним подключается жених — он вносит еще больший хаос, а вслед за ним появляются родители, бабушки, дедушки… У нас как-то был случай, когда невеста вышла в зал на поиски платья голой.
Друян: Свадьба — самый тяжелый ивент. Гонорары выходят закономерно большими, поскольку выдержать все это просто невозможно.
Ломсадзе: Миш, я не соглашусь. В индустрии далеко не у всех большие гонорары, а я работала со многими.
Друян: Я не об этом. Даже если речь идет о небольшом агентстве и маленьких деньгах, организация свадьбы все равно будет стоить дороже, чем организация дня рождения. У меня, в принципе, было не так много свадеб. Однажды ко мне обратилась пара. Прожив вместе несколько лет и уже воспитывая ребенка, они в конце концов решили пожениться. Получилось достаточно скромно, но все равно стоило немалых денег: проходило в ресторане в Agalarov Estate на 70 человек.
Львова: Вот это и есть «сдержанная роскошь».
Друян: Да. Там нет, условно говоря, Ивана Урганта, но есть Саша Гудков с Катей Варнавой. Платья из Atelier Moscow, поют «Фрукты» и Сергей Мазаев.
Львова: Люкс нацелен на то, чтобы удивить гостей, — это стоит гораздо больших денег. А «сдержанная роскошь» подразумевает простоту и элегантность, но при этом дорогие и качественные услуги.
Друян: Хорошее вино, ведущие, свет, звук, сценарий от Дениса Ртищева (сценарист «Вечернего Урганта». — Прим. ред.) — все это, на мой взгляд, здоровый минимум.
Малахов, Ургант или Собчак? Лучший тамада России
В роли тамады в «Праздничном переполохе» выступает Джеймс (Жиль Лелуш) — он же занимается и музыкальным сопровождением свадьбы. Диджей, который должен был выступать изначально, не приехал, и Джеймсу приходится совмещать обе функции, что приводит к череде конфликтов с женихом.
Львова: В фильме показана чисто европейская свадьба, поскольку на русской всегда должен быть ведущий.
Друян: Бывают и поющие ведущие, как в фильме, — Валерий Сюткин, например.
Милова: Ваша тройка лучших ведущих?
Друян: Лучшего ведущего для свадьбы, чем Андрей Малахов, просто нет. У него всегда есть время на клиента — это очень важно, чтобы человек приезжал, обсуждал, вникал. Андрей полностью отрабатывает свой гонорар. Еще я его обожаю за встречи утром, я сам очень рано просыпаюсь.
Милова: Малахов известен тем, что запоминает имена не только жениха и невесты.
Друян: Да. Бабушек, дедушек, прадедушек, племянниц, собачек.
Милова: А другие?
Друян: Конечно же, Иван Ургант — если у людей есть бюджет и желание. Лучшую партнершу, чем Ольга Шелест, для него сложно придумать. Еще очень смешно и живо получается у дуэта Кати Варнавы и Саши Гудкова. Варнава очень смешная, она немного «через край», а Гудков это все приземляет. Еще она гениально танцует.
Львова: А мне нравится, как Вера Брежнева ведет: она очень душевная. Кроме того, мы любим дополнять звезд ведущими другого формата — например, на welcome-церемонии до основной части. Как правило, звезды этим не занимаются, а это тоже нужно гармонично выстраивать.
Вуячич: Что скажете по поводу Ксении Собчак?
Друян: Собчак — моя любимая ведущая. Хотя я не могу сказать, что она — стопроцентно свадебный вариант. Этим летом мы совпали и Ксения вела годовщину свадьбы нашего клиента — это было прекрасно. Я считаю, что она в великолепной форме после рождения ребенка. Ксения — блестящий профессионал, она очень хорошо держит зал. Едва ли она запомнит имена, но точно сделает все, чтобы людям было не скучно на протяжении рекордно долгого времени. В этом деле Ксения — абсолютный марафонец.
Что до меня, я и сам люблю веселить. Нужно выходить на танцпол, всех заводить, управлять процессом. Быть частью мечты! Несколько лет назад я организовывал прекрасную еврейскую свадьбу в Барвихе и заводил всех, когда ребята шли на первый танец. Если я что-то делаю, то хочу быть частью праздника. Очень скучно просто бродить и проверять. Когда я чересчур нервничаю, убираю грязную посуду, проверяю пепельницы — это меня успокаивает. Я могу этим заниматься до главного артиста, а потом уже выбегаю на танцпол и всех зазываю. Так проходит мое идеальное большое мероприятие.
Что делать, если пропали свет и еда?
В какой-то момент на свадьбе пропадает свет и портится практически вся еда. С первым организаторам помогают справиться свечи, а со вторым — слойки (якобы запасной план на каждой свадьбе, с которым можно выиграть время). Пока гости заняты выпечкой, Макс связывается с партнерами и заказывает новые блюда.
Львова: Агентства нашего уровня делали свадьбы вроде показанной в «Праздничном переполохе» пять лет назад, но, разумеется, без таких ошибок в организации. Это стандартная европейская свадьба с основными услугами: флористикой и музыкантами. Но в ее проведении нет слаженности, полностью отсутствует сервис.
Друян: Эти организаторы, хотя и долго работают в команде, явно мало пережили вместе.
Ломсадзе: Но ведь нам интересно смотреть именно на ошибки. Если бы все было идеально, мы бы не пошли на фильм. Я бы сидела и говорила: «Вот здесь я бы подкорректировала, а это можно сделать еще лучше».
Друян: Однако ошибки показаны чрезмерно.
Львова: Тем не менее ситуации очень знакомые, пусть и утрированные: поведение жениха и невесты, коммуникация между организаторами и подрядчиками.
Ломсадзе: У нас была похожая история с отключением света. Свадьба проходила в открывающемся пятизвездочном отеле класса люкс — банкет на 200 человек. Появляются жених и невеста, и в этом самом лучшем отеле внезапно пропадает свет. Первое, что я делаю в этой ситуации, — звоню партнерам. Они быстро привозят заправленный генератор. Мы подключаем банкетные залы, кухню, готовим еду и начинаем мероприятие. Это к тому, что в индустрии действительно важны правильные контакты. В фильме это немного гротескно представлено, но в целом все так и работает.
Милова: Михаил, а вы попадали в такие ситуации?
Друян: Да, во время второй за мою карьеру церемонии «Человек года» GQ, которая проходила в РАМТе на Театральной площади. Тогда еще приезжал Том Форд. Церемония началась фильмом Андрея Лошака, но тут вырубился свет. По ряду причин, от меня не зависящих, синхронного генератора не было, и нам пришлось все перезагружать. Я выходил на сцену без микрофона и извинялся — благо публика неплохо ко мне относится, ни один человек не ушел. Мы начали заново. Я всю церемонию простоял на коленях, моля Всевышнего, чтобы электричество не пропало. Это была выдающаяся церемония. Ольга Слуцкер до сих пор не может забыть, как она совпала оттенком своего платья от Александра Терехова с оттенком пиджака господина Форда.
Вуячич: А что делать, если форс-мажор произошел с едой?
Друян: Какой форс-мажор может случиться с едой? Икра разве что может испортиться. На этот случай есть Дорогомиловский рынок, если дело происходит в России. А если за рубежом — икры не будет. У моего друга было большое юбилейное мероприятие, ему подарили икру, но шеф-повар забраковал ее всю. Пришлось ехать на Кутузовский. За любые деньги икра должна была появиться.
На любом мероприятии, особенно на свадьбе, кейтеринг играет важнейшую роль. Тосты звучат между переменами блюд, а, например, артисты выходят после горячей закуски. Значение имеет и темп еды, то есть скорость ее подачи. В этом плане Давид Дессо — лучший повар, который может быть в свадебной истории. У нас — Володя Медведев, выдающийся кондитер Wedding by Mercury, специально ездил в Прагу создавать сложнейший торт. Ведь в Европе любой многослойный торт наполовину фейковый, а в России он должен быть настоящим от начала и до конца. Одна из проблем многих начинающих организаторов — они не проводят дегустацию. Просто читают и утверждают рецепт — все.
***
Милова: У меня последний вопрос: а развод вам кто-нибудь заказывал?
Львова: Наши пары не разводятся.
Друян: Неофициально. Сам развод не заказывали, но как повод для торжества — вполне.
Ломсадзе: Это просто новый этап жизни.
Друян: Лучше праздновать свободу, чем несвободу. Это самый тяжелый, но самый логичный финал разговора про свадьбы.