— Вы полностью заменили Кевина Спейси в уже отснятом фильме — это ведь первый случай в истории кино, правда?
— Не знаю, как в кино, а в театре такое постоянно случается: то заболеет кто-нибудь, то запьет, приходится подменять в последнюю минуту. У меня же театральный опыт в основном.
— Как вообще все это получилось? Ридли Скотт вам позвонил?
— Да, мы с полчаса разговаривали и с полуслова друг друга поняли — не то чтобы у нас был выбор, с учетом всех обстоятельств. Ридли рассказал мне про ситуацию со Спейси. На самом деле я был в курсе, как и полмира на тот момент. Ему не пришлось особо вдаваться в подробности. Я никогда не работал с Ридли Скоттом, но мне нравятся его фильмы, его подход, отношение к работе — так что я довольно быстро сказал: «А можно сначала сценарий прочитать?». Он ответил: «А, ну да, сценарий». Я был, конечно, ошарашен — как выяснилось, это огромная роль, на которой держится весь фильм! Я-то, знаете, сначала думал, что там пара-тройка эпизодов с моим участием. В любом случае я моментально согласился. Даже если бы роль была ужасной, я бы не смог отказаться.
—Ощущали какую-то особую ответственность, волнение?
— Слушайте, в нашем бизнесе мы торгуем лицами и постоянно рискуем. Мне нравится то, чем я всю жизнь занимаюсь, так что я особо не переживал, нет. Кроме того, они меня возили по локациям на отличном частном самолете. А чего вы смеетесь? Знаете, какие в Хитроу очереди на паспортный контроль? Пока выстоишь, уже ни сниматься сил нет, ничего!
— Вы видели версию фильма с Кевином Спейси?
— Нет, и дело даже не в нем. Я бы никогда не стал смотреть свою роль, сыгранную кем-то другим. Я хочу быть самим собой, мне не нужно вдохновение от предшественников.
— Ваши роли в шекспировских пьесах, наверное, пришлись кстати в случае с миллионером Гетти?
— Конечно. Он очень шекспировского маштаба персонаж. Сразу приходит в голову король Лир. За исключением того, что Лир в конце концов понял, почему он остался один и почему с ним произошло то, что произошло, — поздно понял, но это уже другой разговор. Гетти, как мне кажется, так и не понял. Это, в сущности, трагедия. При этом Гетти не стопроцентный злодей — по крайней мере я не хотел его таким показывать. У него есть добрая, теплая сторона — в фильме видно, как он относится к своему внуку. Сначала это было абсолютно не очевидно, я попробовал поднять это на поверхность. Интереснейшее упражнение.
— Причем ни в исходной книге, ни в сценарии эта теплота не считывается.
— Да. Что интересно, Ридли тоже искал эту сторону в нем, он быстро согласился с моей интерпретацией. Помогло еще, что фильм очень хорошо написан: сценарист оставил мне возможности немного переосмыслить Гетти, сделать его неоднозначным. То есть он, конечно, злодей и негодяй, но не черно-белый. В нем есть и другие оттенки.
— Как вам вообще работа с Ридли Скоттом?
— О, он отличный, с превосходным чувством юмора. Я, правда, почти не понимал, что он говорит, у него такой характерный английский акцент. Спрошу что-нибудь, а он как давай тараторить: дыр-дыр-дыр… Но если серьезно, то он очень сфокусирован на том, что делает. В жизни он притворяется расслабленным, но не верьте — это просто маска для внешнего мира. Он великий, великий режиссер. Еще мне нравится, как он следует подходам Хичкока и других мастеров: у него в голове фильм снят и смонтирован еще до того, как он в первый раз приходит на площадку. Очень мало кто так делает сейчас. Обычно как начнут по тридцать, сорок дублей снимать. Ридли никогда не делает больше двух дублей. Он очень четко знает, чего хочет.
— Что вы думаете по поводу последних голливудских скандалов с харассментом?
— Слушайте, в этом нет ничего нового. Похожие истории происходили еще в Древней Греции. То есть я очень рад, что актрисы начали высказываться по таким важным поводам, но, по моим ощущениям, слишком много тут раздуто и преувеличено. Я не знаю. Это очень непростое время в обществе в целом, не только в индустрии развлечений.
— Наверное, самая главная ваша роль — в «Звуках музыки»…
— Ох, это ужас. Не поймите меня неправильно: «Звуки музыки» — отличное кино, очень грамотно сделанный мюзикл; режиссер Роберт Уайз — настоящий джентльмен, что большая редкость в нашем бизнесе. Но мой персонаж, капитан Фон Трапп… Он чудовищный зануда. Я, помню, пошел пообщаться с его братом, он был каменщиком. Пришел к нему с переводчиком и говорю: мол, так и так, я играю в кино вашего брата, расскажите про него что-нибудь. И он начал что-то долго говорить переводчику, я уже перебил, спрашиваю, что там. А переводчик отвечает: «Он говорит, что брат был самым кошмарным занудой в мире». Играть такое — невероятное испытание для актера. Для меня он был сложнее, чем Лир и Гамлет, вместе взятые!
— У вас есть какие-то нереализованные профессиональные амбиции? «Оскар», например?
— «Оскар», конечно, было бы приятно получить. Но моя главная амбиция — продолжать сниматься. Я люблю это дело. Плюс так совпало, что у меня хобби и работа — это одно и тоже. Раньше в теннис еще играл, а как 88 лет исполнилось, перестал. Тяжеловато уже. Так что остались только кино и театр.
Компания «Вольга» выпускает фильм Ридли Скотта «Все деньги мира» в российский прокат 22 февраля.
