В России был отменен прокат «Смерти Сталина» Армандо Ианнуччи за два дня до официального релиза: уже выданное ранее прокатное удостоверение отозвали, так как после повторного пересмотра политики, чиновники и участники общественного совета при Министерстве культуры увидели в комедии признаки экстремизма и глумления над советской историей. Несмотря на то что «Смерть Сталина» лишилась прокатного удостоверения, картина оставалась в расписании нескольких кинотеатров, среди них — кинотеатр «Пионер». Действия кинотеатров объяснялось тем, что о запрете картины сети слышали только из СМИ, а официального письма от прокатчика ленты или из Минкультуры они не получали. 25 января обладатели билетов пришли и посмотрели фильм в «Пионере». Мы спросили их о впечатлениях после показа.
«Это потрясающий фильм! Блестящая художественная работа, очень глубокая в социальном смысле. Это не комедия, конечно. Но фильм вполне можно назвать трагикомедией. Возможно, за рубежом на это смотрят по-другому, и там фильм воспринимается как комедия, хотя мне такое трудно представить. Все же в фильме представлена настоящая трагедия, трагедия страны. В зале почти не смеялись. Молодежь попыталась посмеяться в одном месте, и все. Герои фильма действительно смешны, но они и страшны. Это настолько страшно, настолько чудовищно, что люди не могут уже смеяться. И смотрят в страшном молчании.
Этот фильм запретили за правду, думаю, его не дадут показывать вообще. Там все правда. Меня абсолютно ничего не задело и не оскорбило. Я знаю всю эту историю, хотя думаю, что до конца мы не знаем ее до сих пор. Этот фильм просто очень правдивый, сделан с огромной художественной чуткостью и тактом. Сейчас сын Хрущева, Сергей Хрущев, возмущается. Но понятно, это его отец. Хотя обидного там ничего нет, он политик и показан лучше, чем остальные. Мне казалось, что его роль была несколько другой, чем показано в фильме, но в общем это правда. И есть ощущение судьбы, которая в конце концов выбрала его.
Я воспринимаю Сталина как чудовище. Это человек, который начал с так называемых «эксов» — добывал деньги разбойными нападениями. Он с тех пор не изменился — такая у него натура. Конечно, нельзя сказать, что он один виноват, все же вокруг было очень много людей. Он был чудовищно аморальным человеком. К концу жизни он стал еще и параноиком. Конечно, все окружение было счастливо увидеть его мертвым.
Нынешняя власть не может себя отделить от Сталина. Поэтому чиновники и считают, что фильм бросает тень на нашу страну. В каком-то смысле это так, но надо что-то делать. Надо сказать правду, чтобы двигаться дальше. Я считаю, что «Смерть Сталина» надо показывать всюду — по телевидению, в массовых медиа.
Ненормально, что Министерство культуры запрещает фильм, это цензура. Но знаете, в нашем мире нет ничего четко черного и четко белого. Бывают фильмы, в которых действительно есть экстремизм, призывы к убийству. Но здесь ничего такого нет, только художественная правда».
«Я очень рад, что «Смерть Сталина» сняли, и лично меня он никак не порочит, поскольку я не ассоциирую себя со всей этой советской номенклатурой. Более того, я отношусь к ней очень негативно. Это вроде комедия, но очень грустная. Все это выглядит слишком реально. Мне кажется, наших чиновников именно поэтому и возмутил фильм — они узнали в нем себя. И оправдываются они смешно — дескать, нельзя такое выпускать перед годовщиной Сталинградской битвы. Да, но показанная в «Смерти Сталина» советская номенклатура никакого отношения к ней не имела.
И непонятно, как можно защищать этих людей с позиции морали. Всем же и так понятно, что показанные в фильме исторические личности были аморальными сволочами. Как можно защищать того же Берию? Вообще, я считаю, что фильмы вроде «Смерти Сталина» должны снимать у нас. Я бы очень хотел увидеть картину про 1930-е в духе «Бесславных ублюдков» — в таком же чернушном стиле. Ведь столько всего происходило — одним только энкавэдэшникам можно посвятить целую пачку фильмов. Нужно кино про советских палачей, которые расстреливали по 20 тысяч человек на полигонах. Все это можно очень долго смаковать и ни в коем случае нельзя цензурировать».
«Нормальный фильм, разве что зря это все в комедийном ключе выставили. Тем не менее с исторической точки зрения все очень адекватно показано, хотя и с небольшим элементом фантазии. В этом нет ничего плохого, ведь мы не знаем, как там все происходило на самом деле. Какой-то особой чернухи я не заметил. Ничего ужасного и порочащего нашу историю тут нет. Мне трудно сказать, что так возмутило чиновников, — видимо, они очень зациклены на фигуре Сталина. Вот Жуков в фильме вполне позитивно показан».
«Честно говоря, я узнал об этом фильме примерно неделю назад и решил пойти, потому что мне интересна тема Сталина и то, как эту тему осветят американцы. Было заметно, что создатели подшучивают над Сталиным и выставляют его карикатурно, думаю, это может обидеть российского зрителя».
«Фильм мне показался очень сильным и очень точным. Так случайно совпало, что я как раз сейчас читаю книгу про смерть Сталина, и в фильме очень точно изображены моменты растерянности в первые дни кончины и борьба за власть. Даже по декорациям, костюмам и фразам некоторых героев было заметно, что авторы постарались. Я не заметила ни разжигания ненависти, ни экстремизма. Я, конечно, не эксперт, но меня как русского человека фильм не оскорбил. Наоборот, в нем было мало стереотипных моментов, а те, что были, к примеру жесткие шутки энкавэдэшников, и стереотипами назвать нельзя.
Запрет фильмов мне непонятен. Если власти считают, что с сюжетом что-то не так, можно поставить рейтинг 18+, совершеннолетний человек вправе самостоятельно решить, что ему смотреть, в этот процесс государство вмешиваться не должно. А создание целого совета по нравственности — это возвращение в те советские времена, пародию на которые я сейчас посмотрела. Жаль, там не было ничего про цензуру в кинематографе, было бы очень в тему».
Данил: Я остался в восторге от фильма. Он очень клево сделан, даже можно сказать, что с любовью к истории.
Полина: Не знаю. На самом деле, у меня не было особенных чувств или ожиданий от предстоящего просмотра. Я пришла, потому что мне было интересно. Честно говоря, я могу понять, почему вокруг фильма такой ажиотаж и почему его немножко запретили. Не думаю, что общество готово к такому.
Данил: Сталин в моче.
Полина: Там, в принципе, ничего такого нет. Просто я не люблю американский юмор про мочу и какашки.
Данил: Такого вообще почти не было.
Полина: Было-было. Я считаю, что некоторым людям будет тяжело смотреть на нашу историю в таком ключе. Я не выступаю за то, чтобы запрещать этот фильм, но понимаю, что кому-то сложно его смотреть.
Данил: Продолжу мысль. Людям будет тяжело, но я пришел за 40 минут до начала и наблюдал за работой кассы. Приходили пенсионерки, бабушки лет 60–70 и пытались всеми способами заполучить билеты. Они были готовы даже на места на подушках. Я был удивлен. Сам я решил пойти сразу после того, как узнал об отзыве прокатного удостоверения.
Полина: Мне кажется, запрет вызвал волну хайпа. Поэтому все сразу узнали о «Смерти Сталина». Я и до этого слышала про фильм, но когда появились статьи о том, что его отменяют, решила пойти посмотреть из-за чего.
Данил: Я не обнаружил экстремизма. Я знаю этот исторический период, увлекаюсь им.
Полина: Экстремизма нет. Но это первый такой фильм, поэтому его не с чем сравнить.
Данил: Правда, очень странно в атмосфере Советского Союза 1950-х, слышать всякие «Shit», «Fuck» и прочее (фильм показывали на английском языке с русскими субтитрами. — Прим. ред.). Немного чужеродно.
Полина: Да, и шуточки тоже чужеродные.
Данил: Я отрицательно отношусь к личности Сталина.
Полина: Я тоже скорее отрицательно. Но мне было бы интересно узнать мнение людей, которые жили в то время. Сейчас тяжело говорить, потому что слишком много идей, все наслаивается и пересказывается. У меня неоднозначное отношение.
Данил: То, что сделал Минкульт, — это глупо. Пока трудно говорить об этом, это первая ласточка запрета. «Паддингтона» считать не будем. Конечно, я отрицательно отношусь к цензуре. Конкретно в «Смерти Сталина» нет ничего, что может сильно оскорбить простого российского человека. Я так ждал, что на показ придут активисты SERB. Специально пошел на первый сеанс в надежде на какую-то жару, но нет.
Полина: Я не знаю, цензура это или нет. Потому что мне кажется, что сейчас невозможно что-то запретить. Это все равно будет в интернете. Люди все равно найдут пути получить это.
Данил: Это не проявление цензуры. Это проявление обиды на то, что какие-то «вшивые британцы своими мерзкими руками трогают нашу святую святых, нашу историю».
Полина: Не думаю, что они [депутаты] за Сталина. Просто в фильме показан послевоенный период. Там есть Жуков, все эти лица. Запретили скорее из-за того, что создатели фильма трогают нашу историю, причем относительно близкую по времени.
Данил: Я отрицательно отношусь к идее создания совета по нравственности, как и к любому проявлению Vox populi («Голос народа») там, где это не нужно. Но мне кажется, что это все-таки инфошум. В конце года мы об этом предложении не вспомним. Не думаю, что оно получит развитие.
Полина: Это похоже на одну из множества бредовых идей, которые периодически появляются и, слава богу, пропадают.
Данил: Вообще не жалею, что сходил на фильм. «Пионеру» огромное спасибо за такую возможность.
Полина: Я тоже не жалею.