Программистка парка Элси из первого сезона не умерла. Оказывается, Бернард лишь слегка ее прибил, заковал в цепи и оставил коротать время в пещере, к которой ангел революции Клементина, ведомая, очевидно, Фордом (герой Энтони Хопкинса умер, но не вышел из игры), притащила самого Бернарда. Потратив несколько минут на объяснения (Элси теперь в курсе, что ее бывший босс — хост), Бернард вспомнил, что в этой пещере есть замаскированный вход в тайную лабораторию, которая хранит в себе большую часть секретов парка.
Каким бы густым не был туман, окутывающий «Вестворлд», все тайное рано или поздно становится явным — вот и серия «Загадка сфинкса» вплотную подвела нас к ответу на вопрос, что же за данные собирала компания «Делос». Пролить свет на это взялась соавтор сериала (и жена шоураннера Джонатана Нолана) Лиза Джой. Учитывая, что этот эпизод — ее режиссерский дебют, надо сказать, что Джой справилась с ним блестяще. За час с гаком она рассказывает историю с началом, серединой и концом, которая тянет на полнометражный библейский хоррор внутри большого сериала.
Этот религиозный (наподобие «мамы!») фильм ужасов во многом строится вокруг фигуры Джеймса Делоса — владельца биотехкомпании и тестя Уилльяма, который задумал воскреснуть после смерти. Вообще тема смерти и чудо-воскрешения стала уже одной из ключевых во втором сезоне, но в случае Делоса (трагической фигуры античного толка: не просто же так его фамилия звучит как название острова, бывшего одним из важнейших культурно-религиозных центров античности) она приобрела совершенно инфернальные нотки.
«Хочешь обмануть дьявола, тащи приношения», — каждый раз как заведенный повторят Джеймс, а точнее его копия, когда ее навещает Уилльям. И это жирный намек на то, что Делос никакой не Лазарь. Его мозг отторгает всякое новое тело (было около 149 копий — и все они символично сгорели в адском пламени), потому что метод воскрешения, который он избрал, воистину дьявольский. Суть его заключается в создании гибрида человека и машины — это, к слову, и есть одна из главных тайн парка.
«И все это ради того, чтобы Делос жил вечно?!» — в сердцах восклицает Элси, когда они с Бернардом проникают в лабораторию и находят владельца компании в совершенно жутком, демоническом состоянии. Обратите внимание на то, как создатели серии в этот момент ловко работают с освещением — комната, в которой заточен Делос, залита красным светом, будто это преисподняя, персональный ад прозревшего в конце концов владельца компании: «Говорят, есть два отца: один наверху, второй внизу. Они врут. Всегда был только дьявол. И если заглянуть на самое дно, там будет лишь его отражение, смеющееся над тобой».
Этот программный монолог подытоживает, но не исчерпывает содержание этой серии. Во-первых, из нее окончательно становится понятно (это доходчиво артикулирует Элси), что Бернард оказался в ситуации зрителей первого сезона: он не может понять, что идет сначала, а что — потом.
Во-вторых, из флешбэка Бернарда мы узнаем, что Делос был не единственным человеком, память которого скопировали в контрольное устройство. В этой лаборатории Бернард, прежде чем ее зачистить, напечатал контрольное устройство для другого человека — рискнем предположить, что этим человеком может оказаться герой Энтони Хопкинса. Не просто же так, даже после смерти, хозяин парка продолжает вмешиваться в игру.
Кстати, про игру. Все более активное участие в ней начинает принимать Человек в черном, которого не было в прошлой серии. У Уилльяма в этом эпизоде снова два таймлайна: в одном он решает дела с Делосом, в другом — в городке Лас Мудас, откуда родом его напарник Лоуренс.
Нельзя не отметить, что сюжетная арка Уилльяма и Делоса напоминает не только серию из второго сезона «Черного зеркала» про виртуальную копию умершего близкого человека, но и полнометражную антиутопию «Марджори Прайм», посвященную цифровым клонам. В обеих этих картинах остро ставился вопрос: насколько сильно отличается человек от воспоминаний о нем?
В «Вестворлде» Уилльям отвечает на него предельно жестко: «Все предпочитают память о человеке самому человеку». И отказывается от дальнейших попыток по воскрешению Джеймса Делоса. Во многом потому, что Уилльям презирает тестя. Однако он отдает себе отчет, что сам превратился в человека ничуть не лучше. И пробудить в нем что-то человеческое могут только старые раны, которые вскрываются в Лас Мудасе.
Когда Человек в черном вместе с Лоуренсом прибывает в этот городок, выясняется, что тот захвачен конфедератос под руководством майора Крэддока (это его в прошлой серии опрометчиво пощадил Тедди). Уилльям быстро находит с солдатами общий язык, но барабанящий поздним вечером по кровле дождь будит в нем нехорошие воспоминания: залитый водой и кровью пол ванной и вскрытые вены его жены. Поэтому когда Крэддок решает поиздеваться над женой Лоуренса, Человек в черном в несвойственной для себя манере достает револьвер.
Интересно, что этот эпизод зеркалит сцену встречи Крэддока с Долорес. После воскрешения опальный майор уверовал в том, что он теперь на короткой ноге со смертью, но Человек в черном спешит его в этом разубедить: «Смерть не меняет решений. Это только живые непостоянны, сами не знают, кто такие и чего хотят». В отличие от Долорес, Уилльям оказывается олицетворением конечной, бесповоротной смерти для хостов. Плюс своим поступком он отвечает на известную загадку сфинкса, вынесенную в название серии: «Никто из всех существ, живущих на Земле, не способен меняться так, как человек».
Нельзя сказать, что Лас Мудас превращается для Уилльяма в место искупления, но случай в городишке показывает, как внутри героя происходит некоторая трансформация, которую подкрепляет встреча с дочерью. Ей, к слову, оказалась та самая Грейс, в прошлой серии убежавшая в индийской части парка от тигра, а в землях мира Дикого Запада — от индейцев. Но не от своей судьбы.