Не ужасная, но невыносимая работа экскурсоводом. Мать, которая смотрит на дочь как на самую большую ошибку в жизни. Сестра с постоянной издевкой в голосе. Отец не в себе, которого все используют как постоянный упрек быть лучше, внимательнее, добрее. Девушка Молл (Джесси Бакли) поет в церковном хоре и, по мнению матери, ошибается даже там. Посреди бесприютного северного ландшафта рыжая Молл в желтом платье выделяется каждый день. Ей так плохо, что хочется уйти с придуманного для нее же дня рождения, — для близких барбекю становится еще одним способом причинить добро и сделать больно. Молл сравнивает себя с огромным китом, заключенным в тесный бассейн, — кит в ее метафоре, естественно, звереет от безысходности и быстро сходит с ума. Родственникам и окружающим давно пора дать отпор, но Молл до поры до времени способна только на виноватое бегство.
Она идет танцевать в местный клуб и знакомится с приятным парнем, который с каждой минутой становится неприятнее и по дороге домой все же пристает к Молл с непрошеными поцелуями или чем похуже. Спасение приходит откуда не ждали — голубоглазый охотник Паскаль (Джонни Флинн) со шрамами на лице и кровью на одежде наставляет на насильника ружье и подвозит Молл до дома. Диалоги коротки, на заднем сидении в ведре лежат подстреленные зайцы, а Молл, кажется, влюбилась в первого же человека, который не хочет втоптать ее в землю.
Место, где живет Молл, — на самом деле заколдованное. В течение последних лет здесь находят не очень глубоко спрятанные тела молодых девушек со следами удушения — и в ночь спасения Молл происходит последнее убийство. Подозрения падают на Паскаля — чужака, да еще и с оружием, но Паскаль умеет отлично держать удар, быстро берет Молл под свое крыло, так же быстро соблазняет и даже ее подавляющую семью умудряется поставить на место на ужине, куда сам и напросился. Постепенно мы узнаем о кроткой девушке больше — почему она получила клеймо дикой, как близкие изолировали ее от остальных и отчего, в конце концов, совсем посторонний Паскаль вызывает у нее доверие.
«Зверь» — первый полный метр Майкла Пирса, от которого никто ничего не ждал, а критики хором расхвалили его во время фестивального сезона прошлой осенью. В этой темной сказке не то чтобы непонятно, где красавица, а где чудовище, но это не имеет значения. Самое главное в «Звере» — воссоздание душного мира, из которого не выбраться без пассивной агрессии и резких движений. Нам хорошо знакомы эти миры, вызывающие приступы тошноты. Покорные певицы в хоре с незаметными ритуалами из «Безмолвного света» Карлоса Рейгадаса. Пустоши и болота из «Грозового перевала» Андреа Арнольд. Болезненное соседство чужаков из фильма «Она» Пола Верхувена. Волшебный герой, которого хочется представить античным персонажем без страха и упрека, оборачивается кем-то из сказок братьев Гримм. Злая мать, которая ведет себя как мачеха, не снимает маску дьяволицы. Боль и сдержанность несправедливого города заставляет наносить себе вред — вжимать осколки стекла в руку, всовывать пальцы в незаживший шрам, наедаться земли, притворяясь мертвой. И когда в сюжете появится юная принцесса не без изъяна, пырнувшая ножницами охамевшую одноклассницу, мы увидим, как несколько разных фильмов сходятся в одном: детектив, в котором неважно, кто убивает, кино о болезненном взрослении, семейный триллер об отравленном роде и экстремальная мелодрама.
Как во многих удачных дебютах про непостижимых людей в замкнутых пространствах, Майкл Пирс многим обязан двоим исполнителям главных ролей. Из-за огненной копны волос и взгляда с поволокой бледной Джесси Бакли нам кажется, что она взорвется в любой момент. Из-за бездонных глаз Джонни Флинна хочется немного верить, что кошмар для одних может стать избавлением для кого-то другого. Бакли вообще обладает уникальным талантом вывести неуловимую героиню на первый план, дать измерение скрытой боли и смешанной мотивации — именно она, наконец, сделала забитую и мнущуюся в стороне Мари Болконскую в «Войне и мире» Би-би-си едва ли не самым манящим персонажем. Ее Молл — не просто тихий омут с чертями и обещание колоссальной драмы, сдерживаемой в маленьких плечах. Между сдавленной печалью и улыбкой напоказ в героине Джесси Бакли еще десяток чувств, еще на десяток фильмов — ее зверь не гаснет после титров и способен на гораздо большее.
Сценарий не то чтобы путает карты и с первых кадров рассказывает одну очень знакомую историю — о загнанном звере, чья жизнь не имеет никакого смысла без воплощения звериной натуры, а поведение не вяжется с моралью. Главная заслуга Пирса — вычеркивание из жанра триллера (или «страшной сказки», как он любит говорить) понятий хорошего и плохого в принципе. Здесь демоническое царствует полноправно и не нуждается ни в осуждении, ни в глубоком осмыслении хорошего и плохого. Мы просто чувствуем, как пахнет страх и выглядит охота. Мы просто знаем, как болит у зверя в груди.