Бывший морпех Уилл Сойер (Дуэйн Джонсон), работая в спецназе ФБР, во время неудачного освобождения заложников теряет ногу, зато приобретает жену (Нив Кэмпбелл), военного хирурга. Проходит десять лет. У Уилла уже двое детей, и теперь он эксперт по безопасности. Бывший сослуживец (Пабло Шрайбер) подгоняет ему фантастический заказ: проверить системы безопасности в самом высоком небоскребе мира под названием «Жемчужина» (из-за шарика на вершине), который построил в Гонконге местный миллиардер (Чин Хан). Там вот-вот должны открыться жилые этажи, и Уиллу остается дать добро. Но тут, естественно, в небоскреб проникают террористы и для начала устраивают пожар. Уилл, оказавшийся в этот момент в другом месте, понимает, что на девяносто-каком-то этаже находится его семья, и со своей единственной ногой бросается на помощь.
Было бы интересно оказаться на том судьбоносном мозговом штурме в Legendary Pictures, где обсуждались контуры будущего блокбастера и кто-то в наступившей тишине вдруг предложил: «А пусть у него еще не будет ноги»! Получил ли этот человек премию? Был ли это кто-то из продюсеров? Или сам Дуэйн Джонсон? Или, может быть, режиссер и сценарист «Небоскреба» Роусон Маршалл Тербер, чье имя трудно и не нужно запоминать, автор фильма «Полтора шпиона» с тем же Скалой? Сперва кажется, что авторы, сообщив нам в начале про ногу и использовав ее в первой же драке (коварный противник, зная о слабом месте героя, тут же начинает ее отламывать!), про нее забывают. Но не тут-то было: во второй половине фильма долгое ожидание будет вознаграждено. После дичайшей акробатической сцены искусственная нога Дуэйна Джонсона войдет, если можно так выразиться, в тот пантеон, где обрел бессмертие протез Шерилин Фенн, сожженный Джоуи в какой-то из серий «Друзей».
В центре картины торчит — исключительно метафорически, конечно — совершенно другая часть тела. Нарисованный на компьютере небоскреб, в котором могли бы уместиться три Эмпайр-стейт-билдинга, по сюжету служит символом амбиций своего владельца, приятного азиатского мужчины средних лет. В нашем же мире он обозначает устремления авторов и звезды: это огромная фаллическая штуковина, но у Скалы — еще больше. Занятно, что буквально пару месяцев назад он стоял на вершине небоскреба в «Рэмпейдже», и там тоже были злодеи и вертолет, и разрушения внизу; ах, как украсили бы и этот фильм гигантские обезьяна, волк и крокодил. Впрочем, «Жемчужина», разумеется, любому зрителю напоминает только одно здание: «Накатоми-плазу», в котором тридцать лет назад встречал Рождество Джон МакКлейн. Авторы по этому поводу совершенно не комплексуют — и правильно делают — и даже творчески переосмысливают какие-то детали из золотой классики. Например, вместо немецкого террориста тут — скандинавский. Его играет датчанин Роланд Меллер, который словно сошел с конвейера харизматичных скандинавских террористов.
Поскольку американо-китайская Legendary во многом ориентируется на азиатский рынок — отсюда, собственно, место действия, — американским героем и европейским злодеем дело не ограничивается. В фильме есть китайский инспектор, который напряженно следит за подвигами Скалы с земли, и китайская убийца модельной внешности. Самый неожиданный выход, наверное, у Нив Кэмпбелл, которую сейчас редко увидишь на широком экране и уж тем более не ожидаешь встретить в таком фильме, — и тем не менее она здесь и дает жару, делом оправдывая свои три командировки в Афган.
В целом же фильм, чего уж, не балует неожиданностями, но старается держать нас в тонусе. Дуэйн залезает на небоскреб не менее проворно, чем упомянутые животные в «Рэмпейдже», террористы безуспешно пытаются провернуть невероятно трудоемкий и хитрый план, вдохновленный, по-видимому, рассказом «Скандал в Богемии», а режиссер в финальной схватке цитирует уже не что-нибудь, а «Леди из Шанхая» Орсона Уэллса. По-настоящему мучителен «Небоскреб» лишь в редкие лирические моменты, но все понимают, что Скала нам дан не для этого. Последний герой боевика, он даже не станет делать вид, что законы физики распространяются и на него, раскидает десяток врагов, прыгнет на десяток метров и растворится в языках пламени, которые будет лизать его тефлоновую кожу, как котята, прежде чем бессильно и покорно пасть к его единственной ноге.
