Сталинское метро на выставке «Подземный памятник»

Мы показываем немного ностальгическую выставку — со старыми фотографиями и проектами, на которых можно увидеть станции, как их замышляли архитекторы. Иногда этот авторский замысел совпадает с реализацией, иногда сегодняшние станции выглядят совершенно иначе.

У московского метро была совершенно особенная роль: это один из элементов репрезентации, способ заявить о себе как о новом государстве, способном создать для своих граждан подземный дворец. Лично мне больше всего нравятся здания первой и второй очереди строительства. Они, кстати, не напоминают дворцы — пышные станции появились только в 1950-е годы — прежде всего на Кольцевой линии.

К станциям последнего времени я отношусь спокойно: они отражают архитектурные пристрастия современности. Сегодня возможно имитировать естественный свет, что можно увидеть на станции «Спартак». Когда проезжаешь мимо нее, замечаешь, насколько там светлее — такое чувство, что она открытая.

В нишах в вестибюле «Красных Ворот» ничего и не должно было быть, потому что станция работает ритмически на своих акцентах. Собственно декоративных элементов тут не так много — нет лепнины, скульптуры — все просто. Главную роль в пространстве играет цвет (Фомин очень любил красные и синие тона) и потолок — то, что мы называем активной пластикой кессонов. Фомин играет с узнаваемыми и лаконичными архитектурными формами; кессонированные своды и циркульные ниши дают отсылки к античным прототипам, но все эти формы выполнены в пропорциях человеческого роста.

Высотка на «Красных Воротах», где расположен северный выход из метро, была построена архитектором Душкиным под наклоном. Это было сделано с расчетом на то, что из-за сложного грунта она немного просядет с одной стороны и выровняется. Так и случилось.

У Душкина была непростая задача: станция должна была называться «Дворец Советов» и по факту являться вестибюлем того самого дворца, который к тому моменту еще только проектировался. Архитектора все время держали в напряжении, заставляли делать поправки. Планировалось, что во дворец будет идти постоянный поток посетителей — вот почему здесь расширенная платформа.

Душкин обращается к архитектуре Древнего Египта: дворцы и комплексы той эпохи также работали с масштабным пространством, экспериментировали с переходами от подземного к надземному. Один из приемов египетской архитектуры можно увидеть на станции: между капителью, которая расширялась кверху, и перекрытием потолка располагался элемент, который держал, собственно, свод потолка. Кроме того, в капители размещены дополнительные источники освещения — от этого кажется, что потолок летит над вами, и станция получилась очень легкой.

Бытует легенда о том, что Душкин потерял паспорт, при проверке документов был арестован и посажен в Бутырскую тюрьму, где провел 2 месяца. Надежды на освобождение не было, потому что ему были предъявлены самые страшные обвинения, вплоть до террористической деятельности. Спасло Алексея Николаевича только то, что на открытие станции «Дворец Советов» приехал высокопоставленный дипломат из Великобритании, который захотел познакомиться с ее архитектором. Каганович спросил: «А где же автор?» Жена Душкина снова подала прошение, и той же ночью его отпустили. В напутствие гэбэшники сказали, чтобы больше он документов не терял.

Еще один проект Душкина — это Большой академический кинотеатр, внутри которого хотели разместить огромный экран. Он должен был располагаться напротив Большого театра — собственно, там, где сейчас вход в метро «Площадь Революции» и гостиница «Москва». Интересно, что здание гостиницы очень напоминает душкинский проект — особенно входы. Вдоль всех станций первой очереди метро было запланировано двенадцать подстанций, мимо которых мы часто ходим, даже не зная, что это. Одна из них, например, стоит на Большой Никитской.

На месте электроподстанции на Большой Никитской стоял Никитский монастырь — аж с 1582 года.

Архитектор станции — знаменитый Борис Иофан, который как раз занимался проектированием Дворца Советов. «Бауманская» сначала должна была называться «Спартаковской» — в честь немецкой коммунистической организации«Союз Спартака». Здесь должны были появиться как античные гладиаторы в память о восстании Спартака, так и советские спортсмены. Во время войны станция внезапно поменяла свое название и стала «Бауманской» — Спартак оказался никому не нужен, а вместо него в нишах разместились герои фронта и тыла.

Станции третьей очереди строительства, к которой относится «Бауманская», начали проектировать еще до войны, но строить их продолжили только в 1943 году. К этому моменту не все авторы успели вернуться из эвакуации, и многие проекты дорабатывали новые архитекторы, поэтому часто авторские замыслы оставались невоплощенными».

Кольцевая линия 50-х получилась самой триумфальной: архитекторы в своих проектах старались отразить весь пафос послевоенного периода. «Октябрьская» в этом смысле очень показательная — с залами совсем как в античном мире. Здесь даже эскалаторы выглядят странно — как будто их вмонтировали в собор Святого Петра в Риме.

Есть легенда, будто в первоначальном проекте московского метро Кольцевой линии не планировалось, и появилась она после того, как Сталин случайно поставил кружку с чаем на схему, которую принесли к нему на утверждение. Разумеется, это не так: Кольцевая линия (а иногда даже две) появляется в ранних проектах — как минимум в 1932–1933 гг, а в окончательном виде она была утверждена в 1941 г.

Последний зал нашей выставки показывает уже поздний период советского метро. В это время меняется вся стилистика отечественной архитектуры — модернизм набирает силу, станции становятся более лаконичными. Там больше нет такой мощной пластики, как в сталинское время. Появляются типовые станции, но каждый тип разрабатывается отдельно. Конечно, если повесить рядом проекты «Рижской» и «ВДНХ», может показаться, что они различаются только цветом.

С 1980-х архитектурные эскизы больше не поступают в коллекцию МУАР. Теперь все готовят чертежи и модели на компьютерах, и архитектурные эскизы, отрисованные вручную, превратились в отдельный вид искусства.