Как вырванные из контекста фразы могут стать вирусным видео на ютьюбе? История 55×55

Клипы 55×55 часто сравнивают с работами другого популярного ютьюбера — Enjoykin. Тот совсем не общается с прессой, а его личность до сих пор остается загадкой. Хоть Виктор и не пытался никогда скрываться — под его видео всегда можно было найти ссылки на реальные страницы в соцсетях — долгое время его лицо не фигурировало в публичном поле. Ситуация изменилась несколько месяцев назад, когда к нему в гости приехал DJ DimixeR, показав его домашнюю студию.

Это большое интервью — как оказалось, первое, которое 55×55 дал СМИ, — поможет сформировать представление о жизни одного из главных авторов вирусных роликов на ютьюбе.

— Ты до этого не давал интервью?

— Официальным медиа — нет. Максимум в паблике в «ВКонтакте» вкратце отвечал на вопросы.

— Почему сейчас решил пообщаться?

— Живем один раз, зачем стесняться? У меня нет желания быть звездой, но понимаю, что это нужно для развития. Я не против сниматься где‑то. Не знаю, насколько я актер, но недавно я снялся на канале «Участковый по Ютубу». Кстати, видос связан с Ивлеевой и набрал миллион с чем‑то просмотров. Там в шутливой форме участковый с усами сидит и расследует других блогеров. Там было про сантиметры, я сыграл рабочего Пятьдесятпятыча.

— Вспомни свой первый ролик. Что тебя вдохновило на его создание?

— Я видел работы Enjoykin и еще нескольких блогеров, но особо о них не думал. Решил, что буду брать известную песню и делать с ней что‑нибудь музыкальное, добавляя популярных ютьюберов. Они вроде как хайпят — значит, это кому‑то точно понравится. Но я не мог предположить, что я сделаю авторский трек, и он так зайдет.

— Тебя задевают сравнения с Enjoykin?

— Нет. У нас действительно похожий контент, но подход к нему совершенно разный. У меня другой взгляд на музыку и на работу с голосом.

— Тебе нравятся его ролики?

— Конечно, но я не слушаю такую музыку. Все его известные работы мне симпатичны: они душевные и приятные — такое ретро. Я понимаю и принимаю этот стиль.

Мне надоедает, когда в видео очень много каких‑то визуальных фишек. Для меня в таких клипах главное — музыка, мелодия, которая зацепит людей. Видеоряд должен быть аккуратным и не мешать. У Enjoykin это выдержано — в его работах есть анимация, но ее не слишком много. Поэтому он и успешен, а люди любят его.

— Опиши создание своего трека поэтапно. Например, как ты делал видос с Настей Ивлеевой?

— Сначала ты отсматриваешь материал, вырезаешь понравившиеся куски. Ты видишь, что эта фраза какая‑то едкая, острая, она тебя цепляет, и ты ее откладываешь в сторону. Затем ты ищешь подходящую к ней рифму. Иногда я ищу какие‑то звуки, но в клипе с Ивлеевой взял только оригинальный текст.

То есть ты сидишь, многократно просматриваешь видео, режешь материал. У меня есть даже специальная программа для этого — все происходит мгновенно, надо только обозначить границу. Получается много разных кусочков видео. С этого момента я работаю конкретно с аудио.

Бывает, что музыка написана давно, и только спустя некоторое время она подходит для трека. У меня так было с Моргенштерном: я сначала написал музыку, а потом она просто подошла.

— На что ты тратишь больше всего сил?

— На отсматривание материала. Иногда ты можешь весь день просидеть впустую, вырезать только пару фраз. После такого опускаются руки.

— Сколько людей работает над созданием видоса?

— Я все делаю сам.

— Ты заставляешь себя делать ролик или тебя ведет вдохновение?

— По-разному. С Ивлеевой, например, было ощущение, что тема актуальная. Я очень хотел его сделать, потому что понимал, что она уже в тренде, а ты своим треком можешь запустить новую волну хайпа. Хотелось посмотреть на реакцию людей.

— Как ты выбираешь жертв для роликов?

— По каким‑то внутренним ощущениям. Популярность человека не важна, хотя, например, с Николаем Соболевым было именно так: люди просили, и я сам понимал, что надо сделать с ним видео. Он тогда активно набирал подписчиков и в целом симпатичен мне как ютьюбер.

Чтобы сделать клип с блогером, я должен понимать, кто он такой. Отбор идет по личному предпочтению с оглядкой на мнение зрителей.

— Как ты понял, что популярный?

— Меня всего два раза узнавали на улице. Один раз в Калининграде (откуда родом Анищенко. — Прим. ред.): молодые ребята лет тринадцати, следили за мной в торговом центре. Второй раз — продавец-консультант в магазине Reebok в Москве.

Я собираюсь постепенно выходить из тени, но сейчас не ощущаю себя популярным. У меня обычная жизнь, без фотосессий и узнаваний на улице, но если это изменится, я не буду сокрушаться. Видя молодежь, я понимаю: они по-любому что‑то обо мне слышали. Просто сейчас это практически не проявляется в реальной жизни.

— Когда ты в первый раз удивился количеству просмотров?

— Мой первый ролик с Сыендуком — про GTA 6 — набрал 100 тыс. просмотров (сейчас у него более 4,4 млн. — Прим. ред.). Я тогда просто офигел: ничего себе, сто штук! У меня не было никаких ожиданий.

Чувство повторялось с каждой крупной цифрой, но, естественно, первый миллион подписчиков — это особое событие.

— Твой самый популярный ролик (про блогера Snailkick. — Прим. ред.) набрал около 28 млн просмотров. Сложно повторить?

— Да. Фишка в том, что не я делаю ролик популярным — его таким делают зрители. Люди часто слишком консервативны и думают, что раньше все было круче. В плане звука и монтажа я вырос, но понимаю, что переплюнуть тот видос может разве что‑то типа Насти Ивлеевой: нужна актуальная и очень хайповая тема — тогда видео может сильно раскрутиться. И Ивлеева могла набрать больше, но на него повесили ценз до 18+ [который ограничивает попадание в раздел «Тренды» на ютьюбе]. У него почти 10 млн просмотров, но вместе с инстаграмом, думаю, в сумме ролик собрал миллионов 25. Завирусилось чисто среди аудитории инстаграма, хоть «вДудя» и смотрят на ютьюбе (для клипа с Настей 55×55 выбрал кусочек ее интервью Юрию Дудю. — Прим. ред.). Тогда очень много народу обо мне узнало. Мне кажется, у этого видео был самый большой охват.

— А свои видео пересматриваешь?

— Да, но я их ненавижу, когда делаю. Важно запомнить ощущение, когда ты что‑то накидал и тебе это нравится. Через некоторое время ты будешь думать: «Что это за дерьмо, что я вообще делаю?» Бывает так, что я переслушиваю старый трек спустя полгода-год и такой: «О, ничего себе! А прикольно сделал!»

— Сколько по времени занимает создание одного видоса?

— Если работать заходами, то неделю: немного поделал, пару часов отдохнул. Если сидеть целый день, можно за три-четыре дня сделать. Но это если будет дико переть, будет вдохновение.

Бывало, что я забрасывал работу на какое‑то время. Так было с Максом +100500: я начинал, но ничего не клеилось — не мог написать музыку и забил. Не знаю, сколько дней прошло, но в итоге ролик все равно вышел.

— Кто из известных людей мечтал с тобой сотрудничать?

— Из известных никто. Иногда у меня заказывали музыку. Я даже соглашался, когда не было дохода. Осень 2016-го — я тогда был безработным, сделал пару минусов каким‑то пацанам. Они написали мне в «ВКонтакте», и я поставил прайс в 2000 рублей. Через год была пара предложений сделать за деньги ролик для других ютьюберов — не буду их называть, — но я не соглашался. Хотя была мысль: живем один раз — почему не зарабатывать по максимуму, сколько можешь? Это же не что‑то объективно плохое, это не реклама мошенников, ничего такого. А потом решил, что буду верен себе. Все клипы я выпустил потому, что этого в первую очередь хотел сам. За деньги я не буду делать видео никому и никогда.

— У кого самая крутая реклама на ютьюбе?

— У Сыендука. Да вообще у всех, кто с TAG.

— А как тебе реклама у Александра Гудкова?

— Замечательная! Но ты воспринимаешь ее как должное: это человек с большим опытом, это Гудков, у него крутая команда. Поэтому требования к ним выше.

— То, что люди с телика прутся на ютьюб, — это кайфово?

— Это кайфово, если они делают это искренне и реально хотят сделать что‑то интересное, а не приходят для галочки, чтобы заработать. Если ты идешь сюда с телевизионным подходом, то зачастую получается ненатурально. Люди просто не воспринимают это: «Ну и че, зачем ты сюда полез? Денег заработать? Еще посветиться где‑то?»

— Летом 2018-го популярным ютьюберам предлагали делать политические видосы (речь о проекте «Кто твой кандидат» от «Ленты.ру». — Прим. ред.). Тебе тоже прилетало подобное?

— Напрямую — нет. Был момент — даже не помню, кто спросил — у меня прощупывали почву из разряда: «Ой, а вот там вот чуваки делают». Я ответил, что ничего такого выпускать не буду. Но конкретных предложений от правительства с ценником не было.

— Самая большая сумма, от которой ты отказался?

— У меня был миллион подписчиков или на несколько сотен тысяч больше, мне предложили 700 тыс. рублей — точно не помню. А один раз мне хотели заказать клип, но я даже выяснять не стал, кто, чего и сколько, — сразу отказался. Сказали, что это очень известный чел и не будет зашкваром про него сделать ролик. Ответил, что, возможно, сам когда‑нибудь до него дойду.

— От какой еще рекламы на канале ты отказывался?

— Букмекеры, казино, рулетки — их тогда не блочили на ютьюбе. Это был мой внутренний протест, мой принцип. Я не хочу помогать людям терять деньги. Зачем это надо? Возможно, если бы мне было восемнадцать лет, я бы согласился (сейчас Виктору 26 лет. — Прим. ред.). Я поработал горбом, повидал многое, сходил в армию. Миру пофиг на тебя! Зачем помогать обманывать людей, пусть и за хорошие деньги? Скорее всего, я бы уже купил себе свое жилье.

— А ты без своего жилья?

— Не накопил пока. Я делаю ролики достаточно редко, и расценки у меня не очень высокие. Не рекламирую что‑то от своего лица, как многие сейчас, типа: «Я популярная личность и лично вам советую! Пацаны, зацените». Из‑за этого моя реклама стоит меньше. Кроме того, у меня короткие ролики, и YouTube вставляет в них только одну свою рекламную интеграцию. Из‑за этого даже при миллионных просмотрах я получаю с видосов не так много денег.

— Ты живешь чисто на то, что получаешь с канала?

— Да.

— На что ты жил до его появления?

— Искал подработки. Работал летом, когда учился в школе. Был грузчиком на складе, мыл машины во дворе с пацанами. Как‑то работал в фирме, которая занимается кондиционерами в серверной: ты контролируешь их температуру, чистишь, где надо. Три месяца в Москве работал инженером холодильной техники, чертил. Я не сам ушел с этой работы — там были проблемы с госзаказами, их не хватало. Я был новеньким, неопытным, и меня попросили уйти. С того момента я больше никогда официально не работал.

— Канал тогда уже существовал?

— Нет. В 2011 году я выпустил свой первый трек, в 2014 году закончил институт в Калининграде, этим же летом поступил с братом и двумя друзьями в магистратуру в Москве. Нам она была не нужна, мы просто хотели в Москву. Это была авантюра. Поступили на ту же самую специальность — это считалось продолжением учебы, но нам не продлили отсрочку. Пошли в армию, вернулись в Калининград, попасть в часть там не получилось — отправили в область. Отслужили, вернулись в Москву, восстановились. Один из друзей почти сразу же уехал, а я бросил учебу, потому что уже всерьез занялся ютьюбом. Я работаю над видео с 2016 года.

— И все это время ты живешь на деньги с канала?

— Не. В июне 2016-го я увольняюсь с той работы в Москве, лето живу на сохраненные деньги — в общаге за 500 рублей в месяц. Стипендия покрывала затраты на проживание — у меня она была 2000 рублей. Плюс льготный проезд. В итоге я несколько месяцев нигде не работал.

— Расскажи о своем брате.

— Мы двойняшки, он на полчаса старше меня. Всю жизнь друг с другом: вместе учились, общие интересы, никогда не ругались. С братом мы очень близки, у меня нет никого ближе. Мы абсолютно лучшие друзья.

Он работает в «СТС Медиа», креативный продюсер спецпроектов в интернете. По образованию — холодильщик; долгое время работал по специальности, но понимал, что хочет уйти во что‑то креативное. Возможно, моя ютьюб-деятельность его и подтолкнула: он сам нашел вакансию, выполнил все задания, обошел людей с опытом. Просто человек без соответствующего образования, без связей и опыта, но с креативным складом ума смог пробиться и получает нормальную зарплату для молодого парня, занимаясь интересными вещами.

Круто, что мы оба ушли в творчество! Притом, что родители самые обычные: мама работает в гостиничном бизнесе, отец — моряк; никакого намека на творчество. Нам никогда ничего не запрещали, но и не навязывали ничего из‑под палки. Меня не задолбали в музыкальной школе, например.

— Когда появились первые деньги с видосов?

— В январе 2017 года. С партнерской программы прилетело 3000 рублей. Это не с одного ролика — там деньги приходят за месяц, и все зависит от общего количества показов. Если тебя посмотрит хоть миллион человек, но у каждого будет стоять AdBlock, тебе ничего не придет: платят же не за просмотры, а за проигрыш рекламы в видео. Тогда накопилось штук 10 роликов. Они часто выходили, были намного проще, я тратил намного меньше времени на их создание.

Я тогда просто не жил. У меня не было денег, мне даже выходить [на улицу] незачем было. Я просто ел макароны и сидел за компом. Хорошо, что был хоть какой‑то интернет в общаге. Когда его не было, я шел в метро и катался по кольцу. С телефона на андроиде скачивал видосы, дома перекидывал их на комп и делал ролик.

Кучу первых моих видосов я заливал с телефона из метро. К декабрю 2016-го на канале было около 10 000 подписчиков — можно было подключить себе партнерку. Я это и сделал, и за декабрь скопилось 3000 рублей. На них я сводил друзей в кино, потому что они водили меня, пока я бомжевал. А уже в феврале пришли мои первые деньги за заказанную рекламу. Это было на ролике с Лариным, и это был преролл. Тогда я словил много хейта. Понял, что ставить рекламу перед началом ролика — это совсем дно. За это мне заплатили 15 000 рублей — неплохо, потому что к тому моменту у меня было 100 тыс. подписчиков и примерно 200–300 тыс. просмотров на каждом видео.

Первым делом я отдал долг брату — 5000 рублей. Потом купил билеты в Калининград туда-обратно — еще 5000. Полетел на день рождения к маме и подарил ей оставшиеся 5000. Сказал родителям, что начну зарабатывать на ютьюбе. Просмотры росли, подписчики тоже, ценник повышался. Я стал делать построллы, потому что понял, что давать рекламу в начале видео — не айс. Людям не нравится, а я ведь делаю для них. Получаю, правда, меньше денег, чем если бы делал преролл, ну да ладно.

— Родители смотрят твои ролики?

— Они что‑то видели, но немного. Поначалу они не понимали, что такое ютьюб и что я вообще делаю. Объяснил им, что это как телевизор: вы смотрите его бесплатно, но на каналах идет реклама; канал получает за это деньги и на это снимает новые шоу. Я делаю то же самое. Они же из другого поколения — им все равно на ютьюб. Но я не навязываю им свои видосы, им интереснее посмотреть или почитать интервью со мной, почувствовать, что сын чего‑то добился. Они же не знают, про кого я делаю ролики. А вот брат смотрит. Он мне помогает, советует. Максимально меня критикует, чтобы я не халявил. Это его идея делать музыкальные построллы, то есть продолжать музыку из ролика и под нее делать рекламный рэпчик. Мы вместе с ним пишем текст, а друг записывает. Я-то не рэпер, а кореш шарит и зачитывает рекламу.

— У тебя есть высшее образование?

— Да, как и брат, я инженер по холодильной-криогенной технике.

— Как тебе это помогло в жизни?

— Я понял, что не хочу работать как все, а хочу что‑то делать сам. Музыкой я начал заниматься еще во время учебы, просто как хобби.

— Ты служил в армии. Полезно?

— Вообще бесполезно. Где‑то, возможно, и правда есть серьезная подготовка — люди не косят траву лопатой, — но я как раз таким и занимался.

Во время учебы три месяца был в море на «Крузенштерне». Он прописан в Калининграде, на нем ходят в учебные рейсы ученики академии, в которой я был. Будущие судоводы, механики, люди моей специальности, если она как‑то связана с рыбой. Мы несли вахты в машинном отделении. Это трехмесячная лайт-версия армии: там тоже есть построения, наряды — все добровольно, но никто не отказывается, потому что это шанс увидеть другие страны. Мы были в Германии, Бельгии, на Канарах, на материке в Испании. Варнемюнде, Брюгге, Санта-Крус, Виго, Бремерхафен — город, где был построен «Крузенштерн». Было прикольно! Почти половину поездки мы провели на суше, можно было гулять, но большую часть времени были в пути. Нам с братом было легко: наш отец — моряк, в психологическом плане нам было норм, хотя у нас и не было опыта.

— Попадали в шторм?

— Суда обходят все бури, но однажды мы все же попали. Из‑за этого нам задержали выход из порта, потому что было просто опасно отплывать в море. Когда стало потише, мы вышли, но все равно нас ударила морская болезнь. Колбасило, даже когда спокойно лежал. После такого трипа с армией было проще, но это полный бред и говно — там абсолютно нечего делать. Реально, я ни разу там не стрелял, мы сразу уехали в поля. За армию я заболел столько раз, сколько не болел всю жизнь. Нас мало кормили, я очень сильно похудел. Ты постоянно устаешь, хочешь спать и обязательно должен носить определенную одежду. А мне было в ней очень жарко. Расстегнуться нельзя — сразу простужался.

Если бы была возможность не служить, я бы конечно не пошел. Уже через два дня думал: «Почему я не богат и не могу откупиться, и все?» У меня на канале за семь с половиной месяцев собрался миллион подписчиков, а тут год просто исчез.

— Почему канал называется «55×55»?

— В этом нет никакого смысла. Вообще, это отсылка к моей странице в «ВКонтакте». Какое‑то время в ссылке я использовал darkstatique. Потом подумал: пусть лучше группа с музыкой так называется; а что себе взять? По правилам соцсети в ссылке должно быть не менее пяти символов. Я хотел что‑то простое, чтобы адрес произносился коротко. Попробовал взять год рождения — 1992 — и по центру добавить крестик, но было занято. Потом думал про восьмерочки через крестик — тоже занято. Тогда пятерочки — во, свободно! Теперь человек может вбить в браузере «vk.com/55×55», и он меня найдет.

Сначала я сделал свой первый видос, а только потом зарегистрировал канал, чтобы сразу же залить ролик. Начал думать над названием — хотел, чтобы оно не было ни к чему привязано. О, у меня в «ВКонтакте» такая ссылка! Возьму ее! Но я и не думал, что это настолько неудобно произносить вслух. А еще я не знал, что в поиске в ютьюбе цифры всегда идут в начале списка каналов, перед остальным алфавитом. Потом я понял что 55 умножить на 55 будет 3025, а если сложить 30 и 25, то получится 55 — прикольно! Кто‑то заметил это и сказал: «О, как гениально!»

— Я думал, что тебя вдохновила игра «Кто хочет стать миллионером?» и подсказка «50 на 50».

— А по сути, никакого вдохновения нет.

— Это даже интереснее.

— А еще мой логотип похож на лого телеканала «2×2». Но в Калининграде он был только кабельным, и у меня его никогда не показывали. В школе у меня была черная сумка с лого футбольного клуба «Орландо Пайретс». Сделал большой значок «х» в стиле пиратского перекрестия, налепил циферки — и все. Цветовую гамму я взял именно у «Пайретс», а не у «2×2».

— Кто главный ютьюбер в России?

— Для меня — Антон Птушкин, который был ведущим «Орла и решки». Он сейчас делает тревел-блог у себя на канале, и это просто шедевр.

— Чьи видосы еще смотришь?

— Давай я прям в подписки зайду и скажу, кого я точно посмотрю. (Достает телефон, открывает приложение YouTube.) Итак, это BadComedian и DJ DimixeR. itpedia — не со всеми мыслями его согласен, но в целом импонирует. MovieScience — канал про кино, очень крутой. Satyr — по-любому очень нравится; он делал пародию на мой канал — получилось прикольно. Колю Соболева смотрю, потому что это, наверное, единственное, откуда я узнаю про громкие события. Snailkick и Utopia Show — каждый выпуск. Адвокат Егоров — где‑то сорок лет мужику, действительно адвокат, вручную делает нереальные штуки: собрал в лесу избу, сковал топор; я просто в шоке от того, какие руки могут быть у человека.

«вДудь» — но не каждый выпуск: зависит от того, насколько интересен мне персонаж. «Все работы хороши», Поперечный, Сыендук, Топлес — это я прям сто процентов буду смотреть.

— Ты живешь в Калининграде. Почему не переезжаешь в Москву?

— Мне там комфортно, но и в Москве мне нравится — в свое время прожил там три года. При этом в Москве невозможно постоянно находиться: мне кажется, у человека должна быть большая сила воли и мотивация работать, чтобы там не затухнуть, не закиснуть и не залениться. Я хочу дом у моря, чтобы можно было уехать туда, когда захочется. В Калининграде оно есть, но дом на берегу стоит неоправданно дорого.

— Живешь один?

— С девушкой.

— Когда она узнала, кто ты на самом деле?

— Не сразу. Я бдительный в этом плане: все равно может быть такое, что с тобой рядом находятся из корыстных целей. Прохаваю, если кто‑то будет пытаться со мной тусить только из‑за ютьюба. У меня нет потребности в людях, я не страдаю от одиночества, у меня достаточно хороших друзей, поэтому нет поиска новых. Стараюсь не говорить, чем занимаюсь.

— Как ты учился делать музыку?

— Смотрел туториалы (обучающие ролики. — Прим. ред.), но немного. Я ленюсь изучать: ковыряюсь сам и из‑за этого развиваюсь медленнее, чем мог бы.

Все пошло еще со школы. Тогда все слушали рэп — как и сейчас, только другой: Centr, «Каста», Карандаш — олдскульный рэп нулевых. Я знакомился с тем, кто был в этой теме, — оттуда и пошел интерес к музыке. Однажды отец принес домой диски с диджейскими миксами — так я открыл для себя электронную музыку. Потом был электрохаус — тоже зашло, захотел что‑то создать сам. В итоге уже восемь лет я пишу музыку.

— Слушаешь то же, что и создаешь?

— Моей душе ближе всего неоклассика: Людовико Эйнауди, Ханс Циммер, Стив Яблонски, Алан Сильвестри — люблю саундтреки фильмов и трейлеров.

— Представим, что ты едешь в московском метро. У тебя в наушниках серьезно играл бы Ханс Циммер?

— В метро сложно такое слушать из‑за шума, но да: гоняю либо такую музыку, либо жесткий трэп, мясной дабстеп, фьюче-бейс — что‑то такое. Какой‑то известный современник сказал, что если ты хочешь делать свою музыку, то нужно слушать много чужой, но не такой, какую ты хочешь написать. Тогда ты не будешь ставить себе рамки. исходя из услышанного, а будешь много черпать из других. Я делаю электрохаус, но не слушаю его: пытаюсь делать инструментальную красивую музыку, это мой другой проект — Dark Statique.

— Что за проект?

— Просто музыка без слов, инструментальная, мелодичная. Кидаю ее в SoundCloud и в группу в «ВКонтакте». Это как раз то, что я начал делать с 2011 года. Эта музыка не попсовая — на нее нет широкого спроса.

Из‑за ютьюба редко получается что‑то писать, но Dark Statique отражает, то что мне больше всего нравится в музыке. Свои треки мне тоже приятно слушать.

— Тебе больше нравится заниматься музыкой или видосами?

— Музыкой. У меня нет желания делать сложный монтаж, я понимаю что в моем случае это не нужно. Иногда, если все складывается классно, мне приятно и в кайф монтировать. Но музыка интереснее. Я хочу и дальше в ней развиваться, потому что ни хрена в ней не умею. И куда‑то дальше все это толкать. Это объективно не та музыка которую можно включить в клубе, она не будет хорошо звучать на нормальной акустике. Я это понимаю, но пока не могу сделать лучше.

Было бы круто взять и переписать аранжировки с каких‑то ютьюб-треков на инструментальный лад. Я бы тогда дописал партии для разных инструментов — это звучало бы красиво. Нужен небольшой оркестр с контрабасом, виолончелями. Материала на небольшой концерт уже хватает.

— А ты сам играешь на чем‑нибудь?

— Вообще, нет. У меня нет музыкального образования, я нот не знаю, ничего не знаю. Знаю только, с какой белой клавиши на фортепиано все там начинается. А вот как что пишется — нет, я все делал на слух. Видимо, у меня есть какой‑то природный дар, и я понимаю, что звучит, а что нет.

— Сейчас ютьюберы гоняют по стране в туры с концертами. Ты бы хотел так же?

— Я думал об этом, были даже предложения. Идея была в том, чтобы позвать реальных блогеров, чтобы они говорили в микрофон то, что было в ролике про них, но это слишком запарно, и денег на это ни у кого точно не хватит. Если ехать в тур самому, то здесь я объективно понимаю, что это будет фигово звучать. Я сомневаюсь, что на это пойдут люди, потому что, судя по тем же «Видфестам», на меня просто нет такого ажиотажа. Тем более лицом я не свечу, нет никаких очередей.

— Тебе бы хотелось увидеть очереди на себя?

— Может быть, разок попробовать, и хватит. Точно хотелось бы иметь возможность где‑то спокойно посидеть или пройтись по городу. Жаль, что это нельзя включать-выключать: скучно — включил, походил по ТЦ, тебя поузнавали; выключил — спокойно пошел гулять с друзьями. Я дружу с Женей Утопией, и когда мы с ним куда‑нибудь вместе идем, все с ним хотят сфоткаться. Бывает, даже меня просят сфотографировать. В такие моменты прошу его не говорить, кто я такой.

— Ты кайфуешь от того, чем занимаешься?

— Да, но не всегда. Сроки — то, что убивает кайф. Это происходит по моей вине: не выдерживаю, слишком ленюсь, откладываю. Беру на себя больше, чем могу сделать: думаю, что успею, а в итоге забываю о том, как много могу просидеть над одной какой‑нибудь мелочью. Когда ничего не подгорает, ты ловишь кайф и делаешь тогда, когда хочется.

Сейчас я хочу делать не просто клипы и треки, а что‑то юмористическое. В российском сегменте такого мало, а в Америке до фига: например, куча всяких блогеров превращают речи президентов и других первых лиц в музыку. Можно черпать идеи оттуда — не вижу в этом ничего плохого.

Надо чаще выходить на улицу и больше снимать случайных людей: можно попросить их издать какие‑то звуки или постучать по чему-нибудь. Я монтирую уже из готового, но хочется заниматься чем‑то более креативным. Например, снимать очень крутую рекламу. Хочу сделать интересную рекламу — без негатива, добрую и приятную.

— Ты бы хотел делать что‑то серьезное?

— Хотел бы, хоть и понимаю, что забавное и несерьезное чаще становится вирусным. Мне хочется реализовать себя как‑то иначе на ютьюбе — может, в роли режиссера или оператора. Мне нравится брать кадр, снимать. А вне ютьюба — естественно, музыка, которую я продолжаю делать. Не для веселья, а для души.

— Проект Dark Statique может стать популярным?

— Может быть. Мой главный вдохновитель в музыке — Avicii. Даже в комментах писали: «О, русский Avicii!» — мне это очень льстило. Жалею, что его не стало. Мне всегда нравилась его мелодичность. Хочу, чтобы моя музыка понравилась тем, кто это ценит.

— Ты счастливый человек?

— Да. Бывают какие‑то грустные моменты, когда остаешься один на один с самим собой и есть время поразмышлять. Если мне грустно, то вспоминаю, что не привязан к месту, могу взять ноутбук работать в любой точке планеты, где есть интернет. У меня нет графика, я уже больше двух лет высыпаюсь, сплю, сколько хочу. Не умираю с голоду, хоть иногда я долго ничего не делаю, деньги кончаются и я начинаю бедствовать. Но в этом виноват только я сам. У меня есть возможность доносить свое сраное творчество до людей. И тогда я понимаю, что нет поводов грустить. Я живу счастливо и классно.