Как живется в утопиях? Архитекторы оценивают города «Бегущего по лезвию» и «Метрополиса»

Олдос Хаксли поместил своих героев в Лондон 2540 года, который входит в состав единого мирового государства. В этом воображаемом мире все люди живут в состоянии перманентного счастья. Несмотря на утопичность идеи, Хаксли часто упоминает реальные архитектурные достопримечательности британской столицы, которые помогают лучше представить их футуристичные аналоги.

Похожие мегаполисы, построенные разом за несколько лет, можно встретить и сегодня — например, город Бразилиа. Разработку экспериментальной концепции столицы в середине прошлого века доверили архитекторам Лусио Косте и Оскару Нимейеру. Они вдохновились идеями модерниста Ле Корбюзье и переняли его видение строгого разделения города на районы и приверженность аскетичным функциональным конструкциям из стекла и бетона. Для Бразилиа характерно и строгое зонирование — поэтому, например, для жилой застройки и парков отведена конкретная территория.

Тем не менее еще до конца строительства проект разбился о реальность: вокруг города начали расти трущобы — разрыв между их нищими жителями и состоятельными чиновниками, для которых строили столицу, резко вырос, что привело и к росту уровня преступности. А отсутствие пешеходных тротуаров не позволяло комфортно передвигаться даже на короткие расстояния.

«Новый Лондон скорее напоминает город Бразилиа — место с замечательной архитектурой Оскара Нимейера, о котором снимали эстетское кино. Проблема последнего в том, что там никто не хочет жить. Так уже не раз происходило с городами, построенными за несколько лет: они были задуманы как утопии, но не прошли проверку реальностью и не привлекли новых жителей».

«Лондон — для многих город желанный и дивный даже в нашем мире, а не в книге — развивался долго. Это бесконечное количество слоев, маленьких городков и их центров, присоединенных последовательно. Если бы мы попытались построить его заново, то получили бы Бразилиа. Людей интересует городское разнообразие Лондона, его история и противоречия. Человек — существо социальное, поэтому социальная оболочка, особенно такая сложная, как у этого города, делает его привлекательным. То же можно сказать о Нью-Йорке или Вене. А Бразилиа и Чандигарх (крупный город на севере Индии с похожей бетонной застройкой. — Прим. ред.) не настолько интересны. И видимо, никогда такими не станут».

Название утопии Томмазо Кампанеллы говорит само за себя: в XVI веке итальянский писатель вообразил круглый город, защищенный, словно Древний Вавилон, семью кольцеобразными стенами. Обитатели Города Солнца живут во дворцах на склоне холма с идеальным климатом и чистым воздухом. Стены здесь не только служат для защиты, а выполняют роль иллюстрированной энциклопедии. По задумке Кампанеллы, они расписаны изображениями звездного неба и космических тел, математических фигур, растительного и животного мира, а также элементов наук и искусств.

«Проектирование идеального города — интеллектуальное развлечение, особенно популярное в XVI–XVII веках. Папа Пий II даже смог реализовать свою задумку: на месте деревни, из которой он родом, создал идеальный ренессансный город Пьенца. Сейчас это скорее поселение-достопримечательность, где живет очень мало людей».

«Построить Город Солнца Кампанеллы не большая проблема. Сегодня его бы назвали хорошей гостиницей. Он ближе даже не столько к Пьенце, сколько к концепции Корбюзье — когда на месте Парижа предлагали построить высоченные башни, омываемые солнцем и ветром, в которых обитают люди. Тогда предполагалось, что Нотр-Дам, Дворец инвалидов и вся историческая „рухлядь“ больше никого не интересуют. Ничего такого, слава богу, не случилось».

Представлениями о лучшем будущем вдохновлен и четвертый квартал «События» компании «Донстрой». В отличие от полностью утопических художественных концепций, команда девелопера знает, как воплотить даже самые смелые идеи в жизнь. Проект позволит жителям совмещать разные активности, от работы до прогулок и занятий спортом, в единой вертикальной инфраструктуре.

Команда сделала акцент на технологичных и футуристичных решениях в каждой детали: лифты дома оборудованы системой интеллектуального управления, на крыше есть небесный парк, а сама конструкция здания удивляет парящими мостами. Четвертое «Событие» позволяет гибко выстраивать сценарий каждого дня, будь то тренировка в фитнес-руме с панорамным видом на столицу, работа в комфортном коворкинге или отдых в примыкающем к дому зеленом парке. Еще более удобным для жизни комплекс делает расположение в оживленном районе Раменки, откуда можно легко добраться как до центра Москвы, так и до популярных загородных направлений.

«Четвертое „Событие“ можно назвать домом будущего прежде всего благодаря sky-мостам. Современные города буквально растут вверх, и одних только вертикальных связей между зданиями в виде лифтов нам недостаточно. Именно поэтому в проекте мы соединили башни на уровне 170 метров: там жители смогут общаться друг с другом и создавать сообщества. Так устроены, например, небоскребы в Сингапуре — городе, где люди буквально живут в воздухе, а не на земле.

Нам кажется, что дома будущего будут выглядеть достаточно лаконично и строго, в отделке будут использовать минимум декора и цветовых акцентов. Помимо продуманных многоуровневых пространств, жителям мегаполисов будут важны формы, которые не привлекают к себе все внимание».

«Самая позитивная и близкая по времени к нам — и оттого больше напоминающая реальность — картина футуристичного города. Это квинтэссенция популярных представлений о мегаполисах будущего, распространенных в самые разные эпохи. Город будущего напоминает гигантский парк аттракционов или торговый центр со сверкающими стеклянными фасадами, устремленными ввысь шпилями небоскребов, а также чистыми водными артериями и облагороженными зелеными зонами посреди всего этого урбанистического величия. Режиссер изображает идеальный мир, в котором технологические и научные достижения работают на благо общества и открывают путь ко всеобщему счастью».

«Как быстро человечество деградирует, будь оно помещено в райские условия? Буквально за несколько поколений. Как правило, коренное население тропических островов, наполненных сочной зеленью и лазурной теплой водой, пропускает все скачки индустриализации: в этом нет нужды.

С технологической точки зрения мир этой картины вполне можно воссоздать. И например, если под некоторым ракурсом мы взглянем на города-государства Персидского залива, то сможем разглядеть похожие очертания».

Классика научной фантастики, фильм «Бегущий по лезвию» 1982 года, — тоже попытка представить возможное городское устройство в будущем. Антиутопичный Лос-Анджелес в интерпретации Ридли Скотта, где действие происходит всего через несколько десятилетий после даты выхода фильма, разительно отличается от сегодняшней реальности. За исключением знаковых архитектурных сооружений, город кажется практически неузнаваемым: Скотт изображает плотную застройку из небоскребов с улицами, рассчитанными только на пешеходов (точнее, роботов), и отсутствием автострад — вместо этого автомобили летают по небу. Видение режиссера довольно мрачно и апокалиптично: он показывает мегаполис в постиндустриальную эпоху с возможными последствиями экологической катастрофы — перманентно загрязненный, лишенный флоры и фауны.

«Визуализированный мир „Бегущего по лезвию“ кажется вполне реальным. Более того, он уже перекликается с действительностью большинства существующих нефтехимических и гидрометаллургических предприятий: на их территории небоскребы ректификационных колонн (громоздких аппаратов, предназначенных для разделения жидких смесей. — Прим. ред.) смешиваются с суетой на уровне земли. Однако этот сценарий вряд ли грозит жилой архитектуре: скорее всего, зловещий мир с плотной застройкой достаточно быстро физически добьет остатки человечества, и подобный мегаполис останется пустынным.

Нередко можно встретить художественные образы постапокалиптического мира, где есть место гигантизму и мегасооружениям. Такие проекты практически невозможно реализовать, поскольку они требуют более совершенных технологий и ресурсов строительства, чем те, которыми мы обладаем сейчас».

В «Метрополисе» Фрица Ланга в буквальном смысле на вершине мира — промышленного мегаполиса, усыпанного футуристическими небоскребами, — находятся промышленники и бизнес-магнаты, в то время как рабочие каждый день спускаются на лифте и трудятся под землей. Ланг изображает огромный город-государство 2026 года, в котором застройка высотками достигает своего апогея: бесконечные башни наслаиваются друг на друга, что создает еще более устрашающий эффект на фоне полного отсутствия зелени и пространства для пешеходов. Эта многослойность Метрополиса с разными типами архитектуры подчеркивает практически непреодолимую дистанцию между слоями общества.

«Концептуально архитектура этого фильма чрезвычайно близка к реальности: большинство мировых столиц напоминает самостоятельные государства, на порядок более развитые, чем периферийные города. Реалистичности сюжета вторит неосуществленная концепция Дворца Советов — правительственного здания в центре Москвы, высота которого вместе с венчающей его статуей Ленина должна была достигать 415 метров.

Однако есть одна фундаментальная неточность, которая позволит вернуться в действительность. Подобный „город-доминион“, как и человеческий мозг — такое же фантастически сложное устройство, — не может существовать без большого придатка в виде тела, которое обеспечивает биологические потребности. Подтверждение можно найти в любом карликовом государстве — например, княжестве Лихтенштейн, похожем скорее на очень ухоженное село с дворцом и замком».