Железный фонтан, дом шахмат и другие чудесные памятники армянского модернизма

За последние пару лет миланские фотографы Роберто Конте, Стефано Перего и Мария Брыжко объездили всю Армению, сфотографировав как программные постройки советского модернизма, так и менее известные вещи. Многие из них находятся в труднодоступных местах и в не самом хорошем состоянии. Снимки не скрывают разрухи — итальянцев волновала не только эстетическая сторона, но также современный контекст и вопрос сохранности зданий. Ведь этому наследию долгое время не придавали значения и будто заново открыли в 2010-е. Оказалось, что архитектура, заряженная утопической романтикой и неповоротливым обаянием, — едва ли не главная художественная ценность брежневской эпохи.

В 2011 году Taschen издал книгу Фредерика Шубина «Cosmic Communist Constructions Photographed», через четыре года разбитый советский ресторан «Времена года» с мозаикой переделали в музей «Гараж»; своеобразный культ вокруг модернизма стран СЭВ поддерживает Calvert Journal и всевозможные сообщества энтузиастов (например, это).

При этом чем «региональнее» постройки, тем более живую реакцию они вызывают: Подмосковье, Тбилиси, среднеазиатские республики… Кажется, публикации с позднесоветскими спорткомплексами, профилакториями, похожими на космические корабли, и монументами партизанам — интернет-феномен вроде мемов с котикам, от которых невозможно оторваться. Убедиться можно на примере этого, что называется, ультимативного гида по армянскому модернизму архитектурного критика Тиграна Арутюняна.

В вопросе сохранности построек и интересе к ним за пределами страны. Нередко известность в Армении они обретали, когда принимались решения о сносах, и тут надо вспомнить несколько характерных историй.

Во-первых, это Дом молодежи (архитекторы Тарханян, Хачикян, Погосян, 1983 год), который, несмотря на дебаты и протесты, был снесен в 2010 году, чтобы построить на его месте современную гостиницу. Потом профессиональная общественность боролась (и успешно!) за сохранение летнего зала кинотеатра «Москва» (архитекторы Кнтехцян, Геворкян, 1968 год), вместо которого предполагалось восстановить снесенную в 1930-е церковь Погос-Петрос V века. И уже почти десятилетие не утихают споры по поводу брошенного символа Еревана — аэропорта Звартноц (архитекторы Тарханян, Хачикян, Погосян, 1983 год)

Одним из импульсов интереса к архитектуре модернизма стран СССР была выставка «Sowjetmoderne» в Вене в 2012 году. После нее и спасения «Москвы» Армения начала участвовать во многих конференциях, посвященных постройкам 1970–80-х годов, а в 2014 году выставила проект на архитектурной биеннале в Венеции, центральной темой которой также стало модернистское наследие. Главные люди, повлиявшие на его реабилитацию, — искусствовед Рубен Аревшатян, который выступал сокуратором на биеннале, и историк архитектуры Карен Бальян.

Роберто Конте и Стефано Перего начали карьеру со съемок заброшенных индустриальных пространств в Италии. Потом круг их интересов расширился: они стали работать с современной архитектурой и советским конструктивизмом. Армянский фоторепортаж во многом является продолжением темы брошенных построек.

Индустриальное строительство породило эстетику жилых домов, в которых все элементы размножались и подчинялись друг другу, как в орнаментах. Для жителей их красота была неочевидной — долгое время панельные дома воспринимались как некрасивые и антигуманные. Однако на снимках Конте и Перего узоры армянских панелек проявляют себя совсем по-другому. Другим символом индустриализации были фабрики: например, бывший завод каучука «Наирит», самый большой в Ереване.

Конте снимал не только жилые, но и ведомственные панельные дома, объединенные применением бетонных деталей с традиционными мотивами. Здание Республиканского центра геодезии и картографии (архитектор Армен Агалян, 1980 год) — самая видная постройка на проспекте Комитаса. 9-й корпус Политехнического института тоже прямоугольник, но вытянутый вдоль улицы. Его входная часть декорирована оранжевым туфом.

Мемориал жертвам геноцида армян в Османской империи был построен после митинга 1965 года, приуроченного к 50-летию трагедии: люди вышли с требованием увековечить память. В том же году по поручению ЦК и генерального секретаря Якова Заробяна был проведен конкурс, в условиях которого обозначили две идеи — скорбь и возрождение. В результате выбрали проект молодых архитекторов Артура Тарханяна и Сашура Калашяна, а в 1967 году открыли памятник. Это расположенные под углом 12 базальтовых плит, образующих круг, рядом — 44-метровая стела. Форму интерпретировали по-разному: говорили, что плиты похожи на застывшее пламя или склонившиеся фигуры.

Вторая икона — СКК им. Карена Демирчяна, (Акопян, Тарханян, Погосян, Хачикян, Мушегян, 1976–1983 годы). Построить дворец спорта в Ереване было решено еще в 1960-е, однако финансирование удалось найти только в следующем десятилетии, и выбор места рядом с мемориалом вызвал протесты. Идеологом проекта стал первый секретарь ЦК КП Армении Карен Демирчян, именем которого назван комплекс. Здание сложено из парусообразных форм; судя по эскизам Артура Тарханяна, прототипом здания был орел.

Еще одна постройка этой команды (Тарханян, Хачикян, Погосян, 1974 год), за которую они были удостоены премии Совмина в 1979 году. Раньше на месте кинотеатра располагался рынок, и торговля взяла верх, постепенно съев культуру в 1990-е. А в 80-е «Россия» была самым большим кинотеатром в Армении — вмещала 2500 зрителей. Композиция здания составлена из двух криволинейных объемов зрительных залов — будто две московские «России» (он же «Пушкинский») поставили спина к спине. Тема вогнутых кинотеатров вообще была популярна в 1960–70-е годы, и это здание стало в ней своего рода планкой.

После распада Союза кинотеатр пришел в запустение. С начала 1990-х внутри обосновались торговые палатки, в середине нулевых его намеревались снести. В итоге к началу 2010-х была реконструирована и превращена в торговый центр часть здания. По сей день его будущее туманно.

Название переводится с армянского как «Молодежная» (архитектор Степан Кюркчян, 1981 год), потому что находится в самом центре, недалеко от многих университетских корпусов. В центральной части под углом расположен цилиндрический объем, который выполняет роль светового колодца для вестибюля.

В 1963 году Тигран Петросян победил в турнире на звание чемпиона мира и породил армянский шахматный бум: город жил победой, на площадях и в парках обосновались игроки, власти задумались о строительстве центра, который бы олицетворял важность этого спорта. Возведенное по проекту Жанны Мещеряковой в 1970 году треугольное здание облицовано оранжевым камнем и будто приоткрыто по углам. Характер ему придают тематические барельефы скульптора Давида Ереванци. Что касается самой Мещеряковой, то она, будучи выпускницей Ереванского политеха, долгие годы работала в проектных институтах над типовыми проектами, и Дом Петросяна стал самой яркой точкой в ее карьере.

В 2007 году, после постройки нового корпуса, управлением которого занимается аргентинская компания, будущее старого терминала оказалось под вопросом. Его возвели в 1981 году в форме раскрытого веера, в центре которого возвышается главная доминанта — башня с диспетчерской.

Ограда вдоль улицы Прошяна, в рисунке которой можно уловить намеки на ленту Мебиуса, стала настолько узнаваемой, что попадала на обложку книги архитектора Андрея Иванова.

Ее спроектировал архитектор Эдуард Тангян: на первый взгляд незначительная работа стала самой узнаваемой среди всех его построек.

При въезде в город Абовян к северу от Еревана в 1960-м был установлен монумент архитектора Оганеса Акопяна и художника Ваника Хачатряна, представляющий собой двукрылую конструкцию из железобетона. Достопримечательность демонстрировали Хрущеву во время его первого визита в Армению в 1961 году. Генсеку она страшно не понравилась — дело было в разгар борьбы с «архитектурными излишествами».

Музей братьев Микоян — деятеля советского правительства и авиаконструктора, разработавшего вместе с Михаилом Гуревичем самолет МиГ-21, — в селе Санаин тоже имеет конструкцию, похожую на крыло чайки.

Он установлен в армянском Сколково — городе Дилижан, ставшем знаменитым благодаря построенным там школам UWC и «Айб». Напоминает вытянутую корону и состоит из пяти — по количеству десятилетий — приоткрытых под острыми углами треугольных плит.

Композиция фонтана настолько выразительно передает его функцию, что даже без воды он смотрится впечатляюще. Форма похожа на огромную люстру, состоящую из множества раскрывшихся, как бабочки, металлических листов. Заброшенный фонтан стал символом некогда процветавшего города.

Административный центр Котайкского района — город Раздан — сильно отрезан от всех туристических маршрутов. Итальянцы нашли тут модернистское сокровище — не работающий сейчас центральный автовокзал. Комплекс состоит из двух частей — прямоугольного малоэтажного здания из оранжевого туфа, где располагались кассы и зал ожидания; он соединяется аркой с объемом, похожим на раскрывшийся цветок. Внутри него были магазин и бар.

Купол характерными горизонтальными членениями напоминает шлем космонавта.

Ее спроектировал не молодой модернист, а вполне себе заслуженный архитектор Геворг Кочар в 1969 году — выпускник ВХУТЕИНа, конструктивист, соавтор здания самого пансионата.

В конце 1930-х Кочар был репрессирован, но по доброй воле судьбы работал архитектором на севере — проектировал Норильск и Красноярск. После возвращения в Армению его самым знаменитым творением стала именно столовая. Каплевидное здание стоит на одной точке опоры, что усиливает его общий футуристический облик.

В 2016 году это здание получило грант от Фонда Гетти и будет отреставрировано в ближайшие годы.

Послевоенные советские автобусные остановки — пример того, как можно делать максимально нескучную архитектуру для самого скучного занятия: ожидания. На Западе их впервые оценила немецкий фотограф Урсула Шульц-Дорнбург, которая подробно отсняла их, начав в 1997 году в Армении. Итальянцы сняли три: одну возле города Эчмиадзин и две на трассе Ереван — Гюмри.

Конструкция 1970-х годов, прозванная местными жителями «рыбий хвост».

Еще одна лирическая «заброшка» — вышка в бывшей детско-юношеской спортивной школе в Эчмиадзине.

В столице Армении канатная дорога в свое время соединяла центральное плато с районом Норк-Мараш. После краха Союза этот вид транспорта пришел в упадок, а здание, состоящее из круглых прозрачных форм, решили демонтировать.