Как выглядит Московская городская дума, занявшая Ново-Екатерининскую больницу

В 2015 году без шумного новоселья Мосгордума перебралась с Петровки, 22, на территорию бывшей усадьбы Гагариных на Страстном бульваре. Старое здание перешло ведомству Юрия Чайки — Генпрокуратура занимает довольно много недвижимости в районе Петровки и Большой Дмитровки. А аппарат московской Думы вместе с Общественной палатой города теперь работает на территории усадьбы, где почти 200 лет — с 1833-го до 2009 года — размещалась Ново-Екатерининская больница.

Ее отреставрировали, расчистили, укрепили старые заборы и установили новые. Тут же, в охранной зоне памятника, построили новое здание для заседаний и общественных дискуссий, что вообще-то запрещено законом — и о чем заявлял «Архнадзор» в 2013 году. Здание проектировало бюро Speech, основанное Сергеем Чобаном и Сергеем Кузнецовым — нынешним главным архитектором Москвы. Планированием всего комплекса занимался «Моспроект-2» — бюро Посохина-сына имени Посохина-отца, главного архитектора Москвы в 1960–1980-е годы.

Койки из старой больницы вывезли к 2009 году в современное здание в районе «Савеловской». В освободившемся дворце на Страстном бульваре при Лужкове планировали разместить Музей Москвы, который выезжал из Церкви Иоанна под Вязом на Новой площади; потом думали открыть главный дворец бракосочетаний в городе — загс № 1. В итоге договор подряда на реставрацию в 2012 году был заключен с ФГУП «Атэкс» ФСО России. За 3,1 млрд рублей они должны были переоборудовать площадь больницы в 18,5 тыс. кв.м для московских депутатов и думского аппарата. «Атэкс» — компания с солидным веб-сайтом — занималась множеством важных госзаказов: реставрацией Мавзолея, Триумфальной арки на «Кутузовской», Зала им. Чайковского. Неделю назад руководителей компании задержали по делу о хищениях при строительстве путинской резиденции в Ново-Огарево.

Реконструкция тоже шла не без скандалов: на открытом мэрией сайте «Узнай Москву» описан эпизод, когда «…в новогоднюю ночь 2013 года при загадочных обстоятельствах были снесены две хозяйственные постройки XIX века на территории больницы». Возник конфликт между «Мастерской Мальцева», сделавшей изыскательные работы и проект научной реставрации под загс, и «Моспроектом-2», который в итоге проектировал комплекс для Думы на основе их материалов. (Опровержение редакции: здесь находилась недостоверная информация об итогах судебного разбирательства между «Мастерской Мальцева» и ГУП «Моспроект-2» о нарушении авторских прав. Иск «Мастерской Мальцева» был удовлетворен Арбитражным судом г. Москвы 16 июня 2015 г.). Общественная кампания «Архнардзора», который предупреждал, что московские законы будут приниматься в незаконно построенном здании, тоже ни к чему не привела.

При этом реставрация подавалась как подарок городу. Обещали соединить усадебный парк с садом «Эрмитаж» пешеходным Успенским переулком. Говорили, что «…здание станет украшением Бульварного кольца» и «…будет работать на Москву и москвичей». «Именно по нему мы можем представить себе Москву, восстановленную после пожара 1812-го, — говорил в интервью ТВЦ ректор МАРХИ Швидковский, — зримый символ русской культуры, и он сейчас приобрел тот вид, который был».

В результате с бульвара действительно можно наблюдать парадный портик Матвея Казакова — как и во времена больницы. Но с Успенского переулка узреть символ культуры никак не получится: облагороженный в 2015 году по программе «Моя улица» переулок теперь является местом встречи двух заборов — вокруг «Эрмитажа» и Мосгордумы. Попасть на ее территорию можно, только если у вас какое-нибудь дело — к депутату, в Московской общественной палате, вы приглашены экскурсию или на выставку.

«Афиша Daily» напросилась на экскурсию через пресс-службу. Вход и выход из каждого здания — строго по спискам. «Встреча с депутатом, фотографирование…» — все сообразно регламенту. Вела экскурсию Нина Коновалова, эксперт по Японии из НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства, дипломант фестиваля «Зодчество». Примерно час вместе с группой строгих дам она водила по парадной лестнице, залам второго этажа и дворам усадьбы Гагарина. Показала также новое здание, порекомендовав дополнительную информацию о нем «…поискать в интернете». Вот что удалось услышать от нее и увидеть.

Усадьба была построена по проекту Матвея Казакова в 1776 году для князя Сергея Гагарина, одного из управляющих делами Екатерины II. Казаковский проект предусматривал ряд технологических хитростей: например, дым от печей шел по лабиринтам в перекрытиях, и таким образом отапливалось здание. На первом этаже располагались хозяйские кабинеты и покои, здесь встречали гостей. Самые высокие потолки были на втором: там устраивались приемы. На третьем одно крыло занимала прислуга, другое — гувернеры. При реставрации полы первого этажа покрыли песчаником, русским мрамором, — неотшлифованным и нескользким. Утверждается, что таким был пол при самом Казакове.

Светильники пытались стилизовать под начало XIX века. Тогда по размеру люстры можно было судить, насколько важную роль играет то или иное пространство: в главном зале должно было быть светлее всего. Свечи горели до двух-трех ночи — пока гости не начинали разъезжаться. В начале XVIII века люстры на шесть свечей могли себе позволить богатые люди, и только к концу столетия распространились сложные светильники — в несколько этажей.

По лестнице с первого на второй этаж могла подниматься только благородная публика — у прислуги была своя. Оригинальные лестницы вывернули с мясом после переезда больницы в 2009 году. На восстановление у подрядчиков ушло 20 тонн чугуна. Оно велось по сохранившемуся фрагменту ступеньки и фотографии начала XX века.

На стене — председатели Городской думы разного времени. Сама должность появилась в 1762 году, выбирали на нее авторитетных и состоятельных людей: не моложе 40 лет, с недвижимостью стоимостью не менее 15 000 рублей. Среди портретов — Сергей Третьяков, брат основателя галереи Павла, и один из последних городских голов Владимир Михайлович Голицын.

Для справки: в сведениях о доходах за 2015 год нынешнего председателя Мосгордумы Алексея Шапошникова указана 270-метровая квартира и коттедж на 277 кв. м. 43-летний Алексей Шапошников — потомственный депутат: его отец сидел в Думе 4-го созыва на Петровке. Оба представляют «Единую Россию».

Первый хозяин дома Сергей Гагарин умер в 1782 году. Спустя десять лет его наследники сдали здание в аренду знаменитому Английскому клубу, один из вечеров в котором — торжественный обед в честь князя Багратиона — описан в романе «Война и мир»: «3-го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривавших голосов, и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое-кто в пудре и кафтанах члены и гости клуба. Пудреные, в чулках и башмаках, ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами».

Стать членом клуба было непросто: требовалось обладать безупречной репутацией, иметь протекцию одного из участников (в клубе состояло порядка 400 человек), кроме того, быть достаточно состоятельным, чтобы вносить по 30 рублей в месяц. Эта удавалось многим великим писателям: в клубе состояли Пушкин, Баратынский, Чаадаев, Карамзин, Жуковский, Крылов, Толстой, Островский, Некрасов и Гоголь.

Во время французской оккупации Москвы 1812 года в особняке Гагариных планировалось разместить штаб конницы Наполеона, в которой служил Стендаль. Он писал своим корреспондентам, что у них на родине нет ни одного клуба, который мог бы сравниться с Английским в Москве.

В том же 1812 году особняк горел и простоял в руинах на протяжении десяти лет. В 1828 году его купил генерал-губернатор Голицын, чтобы перевезти сюда больницу доктора Поля, которая до того располагалась на 3-й Мещанской улице и называлась Екатерининской в честь стоявшей рядом церкви. Разрушенное здание приспосабливал по медицинские нужды архитектор Осип Бове — автор Большого театра. На месте гагаринских оранжерей он возвел несколько пристроек, которые как раз были снесены в новогоднюю ночь, а также построил церковь Александра Невского. Вместо парадной анфилады в новом проекте были устроены операционные и палаты для больных. Ново-Екатерининская больница была примерно на полвека старше больницы Никербокер и тоже славилась передовыми клиническими техниками.

В советское время Ново-Екатерининская больница, превратившаяся в 24-ю городскую, сильно пострадала. Потолки опустели, настенную живопись закрасили, стены отделали кафелем, на паркет постелили линолеум. В отреставрированном особняке удивительным образом чувствуется эта неказистость. Тут пластиковые двери соседствуют с навесными потолками, а новодельные светильники и стулья как в школьном актовом зале — с усердными попытками восстанавливать старину.

Большой овальный зал раньше становился эпицентром балов и приемов; у одной из стен — ниша для оркестра. Стены и 12 колон отделаны искусственным мрамором. Роспись по потолку не сохранилась; это даже не реконструкция, а историческая фантазия — вместе с паркетом и лепниной на потолкеБыло/сталоФотография с сайта stroi.mos.ru.

Описаний цветового решения Матвея Казакова не нашли — решили выбрать распространенный в эпоху романтизма поросячий розовый. На нижней части стен обманка: роспись, имитирующая отделку деревом.

Фокус того же рода можно встретить в коридоре: тут роспись под лепнину, которая отнюдь не всегда означает, что строители хотели сэкономить на материалах. Этот фриз восстановлен по фрагменту, обнаруженному во время замены перекрытий.

В этой части больницы размещалось хирургическое отделение. Во время реставрации обнаружился фрагмент другого здания — двухэтажных палат начала XVIII века, с заделанными окнами. Оно, вероятно, располагалось в Путинках — так называлась местность — до прихода сюда Гагарина с Казаковым. Стены прежней постройки оказались использованы в их проекте.

О том, что здание построено по проекту бюро Speech Сергея Чобана и Сергея Кузнецова, стало известно не сразу. Несмотря на то что после назначения на должность главного архитектора города в 2012 году Кузнецов вышел из состава учредителей компании, «Новая газета» в 2014 году обнаружила документ, где он значится руководителем авторского коллектива.

Официальное описание проекта относит к достоинствам его фасад с псевдоколоннами и портиком, который теоретически должен быть созвучен парадному анфасу старого особняка. А также прямоугольный план, благодаря которому удалось «организовать планировку внутренних помещений максимально рационально».

Заседают в Московской городской думе всего 45 человек. Кабинеты депутатов намного меньше, чем в федеральной. Но у каждого из них минимум шесть помощников. И всем им надо на чем-то сидеть: по данным «Новой газеты» на 2014 год, стоимость депутатского кресла составила 24 тыс. р., стула — 27 тыс. р. Содержание аппарата в целом обходится городу примерно в 1,5 млрд р., то есть 33 млн в год на одного депутата.

Через окошки сверху пресса или студенты госуправленческих факультетов могут наблюдать за совещаниями. Трансляцию можно смотреть на официальном сайте Думы, однако за несколько дней, что этот материал готовился к публикации, эфиров на нем застать не удалось.

Отделка нового здания не блещет архитектурными излишествами: фальшивые потолки, пластик, ламинат. По правую руку — библиотека с книгами о Москве и шкафчик с сувенирами.

Слева старое здание гагаринского особняка, прямо — новое по проекту Чобана, справа — церковь Александра Невского. «Архитекторы стремились деликатно оттенить исторические постройки», — так представляет свою работу Speech. Про деликатность можно поспорить — зато получилось рифма с новенькой моспроектовской же высоткой в Оружейном переулке.

Впрочем, оценить эту триаду удается немногим. Мосгордума обещает подумать, не начать ли пускать москвичей на свою территорию, а пока со стороны Успенского переулка этот пейзаж создает эффект сбоя в городской матрице.