Птица оникс: закрытие клуба Soho Rooms и конец эпохи гламура в России

Заведение Soho Rooms слегка не дотянуло до десятилетия — вполне солидного возраста по меркам клубов в Москве. Старинный трехуровневый особняк с лепниной на Саввинской набережной, камины, зеркала в золоченых рамах, мебель «из дворца», шар-люстра Swarovski, подсмотренная в лондонском гастрономе Hediard, и бассейн на крыше. Девять лет назад Soho Rooms открывался в разгар эпохи «ста долларов за баррель», когда зажиточные завсегдатаи гламурных клубов в массе своей лишь вошли во вкус разбрасывания деньгами на ВИП-ложи и вынос огромных бутылей шампанского с фейерверками.

Соревнование за целевую аудиторию среди заведений тогда шло по двум направлениям — у кого больше богатства в интерьере и у кого более хитроумные гаджеты. Удивлять посетителя техникой удавалось: в ход шли летающие по залу, что твоя панночка в «Вие», диджейские платформы (как в клубе Famous) и гигантские «дворцовые» люстры, крутившиеся вокруг своей оси (The Most). С убранством же все было проще, и оно редко выходило за пределы дутой пластиковой лепнины и быстровозводимых конструкций, прилично смотревшихся лишь в полумраке. В Soho Rooms решили на этот счет не просто не мелочиться, а сделали на шик отдельную ставку. Если перила — то лили из чугуна, если полы — то клали тик, как в мегаяхте, если бар — то из мрамора и бронзы, а стойку для выпивки — целиком высекли из оникса. Танцпол на пятьсот человек, балкон с депозитом в 10 тысяч евро; сверху шезлонги и стеклянные стены со слегка шизофреническим видом на трубы дымящей ТЭЦ-12.

Заявлялось, что вся красота обошлась в 8 млн евро. Хозяева клуба инвестбанкиры-экспаты Дэн Раппопорт и Доминик Гуалтиери кокетничали: говорили, что строили площадку-де под себя и даже пускать в нее никого особо не собирались. К слову, тиком и ониксом в интерьере бравировали и другие московские бастионы гламура, которые, однако, все быстро позакрывались. Тогда как перед Soho Rooms почти на 10 лет выстроилась в два ряда вереница мигающих на аварийке лимузинов с водителями, коротающими время в ожидании своих хозяев за автомобильными телевизорами в 2007-м и просмотром сериалов на смартфонах в 2017-м. Запрещающие дорожные знаки и эвакуаторы — равно как и смена вех в городе, стране, мире — не оказали на эту вереницу почти никакого воздействия.

У подобной стабильности несколько объяснений. Во-первых, хозяева заманивали бизнесменов вроде как не потанцевать, а поесть — для чего в Rooms было выписано сразу аж четыре шеф-повара, один из которых подкармливал Билла Клинтона. Во-вторых, и поесть-то можно было, лишь разрядившись в пух и прах. Дело в том, что в Soho Rooms практика московского «feis kontrol», как его называли в достославной экспатской газете The eXile, достигла апогея. Ни один современный модник, скажем, разряженный сеульский поклонник стрит-фэшна, туда бы не прошел — если бы, конечно, заранее не переоделся в наряд из «Великого Гэтсби». «Люди не должны стесняться того, что могут надеть к нам шикарное платье и бриллианты», — поясняли работники площадки. Неприступностью клуба на Саввинской набережной, к слову, пользовались предприимчивые соседи: например, лет пять назад в баре «1171» можно было встретить не только расстроенных и никуда не попавших девушек, но и довольных жизнью парней из регионов, которые и не подозревали, что ошиблись дверью и пришли напиваться НЕ В SOHO ROOMS.

Вообще, эту процедуру — обязательной фильтрации по степени дороговизны внешнего вида взамен входных билетов — в Москве ввело в моду еще в конце 1990-х югославское заведение Jazz Café. С тех пор запросы фейсконтроля в гламурных заведениях Москвы только ширились. Уже в 2000-х в баре «Шамбала» на Кузнецком Мосту, где трудился сотрудник Jazz Café Синиша Лазаревич, это явление достигло столь анекдотичного размаха, что одним журналистам пришло в голову нанять себе статистов-охранников и придумать легенду о визите несуществующего голливудского продюсера, дабы пройти внутрь на танцы.

Но даже прихоти главного фейсконтролера нулевых Павла Пичугина, стоявшего насмерть в «Шамбале» и «Дягилеве», меркли по сравнению с Soho Rooms. Однотонные — лучше белые — рубашки, платья и туфли в приказном порядке. Никаких кроссовок, маек Vetements и прочих исключений, если ты не Филипп Киркоров или Павел Воля — завсегдатай Soho Rooms.

Типичная картинка из клуба: дефиле, афтерпати кинопоказа или другая светская вечеринка, скажем, «Золотые люди» того же Воли. Из колонок гремит «хитовая алкогольная музыка», как определяли ее сами промоутеры. На балконе смачно дымит сигарой модельер Роберто Кавалли под руку с моделью. Стареющим плейбоям тут вообще было комфортно: в последние годы в клубе можно было встретить граждан и за шестьдесят, а вокруг русских девушек как-то вился, если верить рассказам, сам Берлускони. Случались и клубные выезды — разумеется, не в Ростов или Кисловодск, а в идеологически более правильные места вроде Монако и Куршевеля. Там было так: гремит Вера Брежнева и DJ Smash, на столах отплясывают красотки, а им яростно сигналит бенгальскими огнями рэпер Тимати…

В этом темпе Soho Rooms протусовал гораздо дольше остальных, разве что с кризисом перестав возить пачками западных артистов. Уж лет пять как нет ВИП-начинки у бывшего «Рая», недавно закрылась даже «Крыша мира» Виктора Такнова — еще один символ той эпохи, хотя клуб был больше про техно, чем про гламур. Но вот волна дошла и до последней зажиточной площадки. Причем в Soho Rooms говорят, что закрываются не потому, что «не окупается» или «надоело», а просто из-за того, что «…мир чуть изменился».

Подмывает объявить, что никакой разудалой роскоши больше не будет — ни в Москве, ни в России. Однако это не совсем так. Например, совсем скоро на Цветном бульваре должно открыться заведение владельца Gipsy и Icon Михаила Данилова, которое, по слухам, во многом ориентируется на ту же аудиторию, что и «Сохо». Просто демонстративное потребление, миллионеры с сигарами и полуголые блондинки на шпильках, от которых колет глаза, теперь лишь часть шокирующего многообразием пейзажа. А эпоха безудержного путинского гламура нулевых объявляется официально закрытой.