Как построить русскую баню в американской пустыне на фестивале Burning Man

Четыре года назад меня позвали на Burning Man в составе команды Own Way. Ребята строили скульптуры на фестивале и были самым известным коллективом из России. Команда стала знаменита после того, как построила деревянную копию космической станции «Мир» в 2013 году. Так получилось, что в 2016 году заявка на инсталляцию не прошла, и мы с другом предложили сделать русскую баню в американской пустыне.

Когда говоришь про баню на Burning Man, у всех в голове возникает образ какой-нибудь избушки на колесах, которая изрыгает пламя из печной трубы. Поп-арт в русском стиле, который обыгрывает нашу культуру. Для нас было важно донести банный опыт как мы его видим и чувствуем: чтобы с точки зрения микроклимата, пара, культуры работы с растениями и традиции все было по-настоящему. Еще важнее было передать наше отношение, что мы не играем, не делаем из этого развлечение, а серьезно и с уважением относимся к банной культуре. И это сработало: у нас были сотни гостей, которые открыли для себя банный опыт, большая часть из них ни разу не бывали в бане и даже не слышали ничего о ней.

Из года в год мы развиваемся, пробуем новое, строим разные бани, пробуем новые подходы. И в то же время мы всегда стараемся ответить на вопросы: «Зачем все это? Что такое лагерь? Зачем туда едут люди?» Это такая мистерия для нас, которая требует, чтобы мы превосходили самих себя, сделали больше, страннее и сложнее.

Я с трепетом отношусь к фестивалю в этом году: мы задумали построить арт-кар, чтобы устроить банную церемонию на рассвете в абсолютно голой пустыне, а не в самом лагере. Несмотря на то, что это будет баня на колесах, мы хотим, чтобы знающий человек оценил по достоинству то, как мы подошли ко всем составляющим того, какой должна быть баня. Это большой вызов, сложно сделать все с технической, финансовой и моральной точки зрения, но когда-то и баня на Burning Man казалась нам чем-то невероятным. Надеюсь, все получится.

На фестивале у нас не просто баня, куда можно зайти в любое время и попариться. Все построено на групповой церемонии, которая вообще-то мало представлена в русской традиции. Мы заимствовали ее из североамериканской банной культуры. Мы с уважением относимся к русской бане, работе с растениями и тому, какое воздействие она может оказывать на нас. Но в то же время мы не придерживаемся общепринятого визуального кода вроде лаптей у входа или иных старославянских аллюзий.

Церемония рассчитана на 12 человек и длится 40–45 минут. Сначала гости ложатся и ведущий рассказывает о некоторых правилах: о необходимости тишины, особенностях процесса и работе с намерением. Церемония состоит из двух заходов в баню с перерывом и легким охлаждением между ними. Первая часть — достаточно типичный групповой прогрев. Вторая — более тонкий процесс. После первого прогрева и последующего охлаждения люди возвращаются в пространство бани, сбросив верхние защитные слои, они расслаблены и готовы к более тонкому путешествию. В зависимости от квалификации и качеств ведущего, а также от людей и атмосферы внутри, вторая часть может развиваться по-разному.

Бывают очень тихие церемонии, а бывает, в ход идут музыкальные инструменты: гонг, колокольчики, варган, голос ведущего. Колокольчики у нас французские, звук у них такой нежный, как из колыбели. Мы используем их в самом конце, они задают ассоциативный тон чего-то успокаивающего, любимого, детского. Музыка вообще особый инструмент. В Америке есть десятки разных программ в институтах, где учат на саунд хилинг терапевта (звукотерапия. — Прим. ред.). От музыки внутри человека возникают потоки образов и намерений. Песня — нечто живое, каждый раз разное. Это озвучивание намерений и вкладывание в них силы. Человек ведет всю группу, он как будто пропевает образы, которые возникают. Церемония заканчивается разговором, проветриванием и отдыхом снаружи. После появляется чувство перерождения.

Все это работает очень мощно, происходят глубокие переживания. Это ни в какое сравнение не идет с сауной, где можно посидеть, поболтать, а если станет жарко — выйти. Мы работаем с утилизацией измененных состояний, которые возникают в парной, это такая психотерапевтическая, трансовая работа. Можно назвать это медитацией, поиском ответов на внутренние вопросы. Человек погружается в переживание собственного опыта, часто очень эмоционального. Одна из главных целей бани — внутреннее исследование себя.

Для того, чтобы в итоге все участники достигли результата, все должно быть построено определенным образом, поэтому и есть протоколы. Благодаря им у нас есть четкие часы и правила проведения церемонии, которые необходимы, чтобы организовать большое количество человек.

Баня многое дает человеку и в физиологическом, и в психическом, и в социальном плане. С одной стороны, она может лечить болезни. Например, для моего учителя баня — это в первую очередь средство воздействия практически на все системы организма. В его руках баня и все связанные с ней процедуры от подбора трав до температуры становятся инструментом лечения.

Мне же интереснее и ближе психологическое влияние бани на человека. С точки зрения философии, баня — это воспоминание о доме в важном и забытом смысле этого слова, о единении с природой. И в психологическом, и в физическом аспекте баня выходит далеко за грани привычного понимания.

Кроме того, баня — это еще и мощный социальный инструмент. Например, раньше в Москве была баня на Авиамоторной, где собирались люди из разных культур и профессий. Такая своеобразная лаборатория. Помимо личных переживаний, достижений и смыслов для каждого, это еще отличный катализатор искренних встреч.

В современной России сложилась своя особая культура банных пространств. И, к сожалению, часто ее можно назвать как минимум поверхностной. Какие возникают ассоциации? Жаркая, большая, порой шумная, с пивом и рыбкой, с противоречивым набором развлечений, если говорить о бане, которую снимают в аренду. Конечно есть и другие пространства, которые ведут неравный бой со стереотипами. В Америке в этом плане по-другому. Здесь есть большой интерес к здоровью и самоисследованию и нет стереотипов. Поэтому можем показать баню такой, какой ее видим мы. Это очень вдохновляет. Поэтому сейчас мы с моим партнером видим продолжение нашего банного проекта именно там. Но надеюсь, постепенно эти мысли дойдут и до России.

Раньше баня занимала важное место в жизни русского человека. Это был и родильный дом, и лечебница, и возможность помыться всей семье. Также это место носило сакральный характер: считалось, что в бане ночью парятся духи. Поэтому в темное время суток баню не посещали, ее не тушили, а даже приходили поддавать и сильно извинялись, если оставались в ней допоздна.

Потом пришло христианство и произошло разделение: дом стал христианским, а баня осталась языческой. Поначалу два взгляда уживались вместе, но потихоньку христианство стало преобладать, и баня с ее сакральными смыслами отошла на второй план. Это объясняет, почему знания традиционной бани остались далеко в деревнях. Многое уже утеряно.

Некоторым традиционно настроенным людям кажется, что пока мы жили в деревнях, все было хорошо, и нужно возвращаться к прежним устоям. Но мы не можем жить как раньше, потому что мир слишком сильно изменился. Однако современная жизнь иногда заводит нас в тупик. В мире есть масса вызовов и вопросов, ответы на которые могут лежать в традиционных знаниях. Мы не можем вернуть прежний мир, но именно в традициях стоит искать ответы на вопросы и привносить что-то из них в нашу жизнь. И баня, как мне кажется, — это часть традиции, которая может помочь современному человеку разобраться со своими ощущениями, проблемами.

Облиться ледяной водой после бани или прыгнуть в снег — это хорошо. Есть врачи, которые считают, что баня без охлаждения — это плохо. Контраст — важная часть многих банных процессов, но он не нужен всем и всегда. Кроме того, это традиционная для русской бани вещь. Подобные ритуалы многое добавляют к процессу. Но важно также понимать, зачем ты это делаешь. Тогда каждая процедура может быть многократно сильнее. Можно просто сделать скраб, а можно отнестись к нему глубже: разобраться, как влияют те или иные составы скрабов, какие цели стоят перед процедурой и какие аспекты внутренней работы мы включаем. Чем глубже мы понимаем суть процедуры, тем лучше для нас как для специалистов и для клиентов, с которыми мы работаем.

К сожалению, в Москве сложно найти баню, в которую стоило бы сходить, чтобы что-то почувствовать, чему-то научиться. Это ведь факт, что баня сейчас — место бизнес-встреч, недалеких развлечений. Не нужно надеяться в таких банях на какое-то высокое начало.

Хорошая баня начинается с банщика, поэтому я советую искать специалиста. Банщик познает, что такое красота в людях. Он вечно учится и любит свое дело. Это профессионал, психолог, которому можно доверять. Банщик — проводник в очень тонкие миры. И это редкое счастье встретить такого.

В Москве есть примерно пятнадцать хороших специалистов, которые обучают правильным традициям. Эти люди не очень коммуникабельные, их не интересует пиар, но их стоит искать. Хорошего специалиста отличает особое отношение к бане, он видит в ней храм. Я бы посмотрел, как банщик убирает и готовит баню, что делает до того, как гости в нее зайдут. Баня и лечит, и калечит, как говорят, поэтому каждое действие банщика говорит о правильности его подхода, о том, как он любит баню. Если чувствуете его трепетное отношение, есть шанс, что вам попался хороший человек.