«Не так легко думать о том, что в твоем доме кого-то расстреляли. Пока что твоя жизнь спокойно разворачивается в уютной квартире, а в нее вдруг врезаются другие люди, со своими страданиями и желанием эти страдания видеть. Вот почему наша выставка выглядит именно таким образом: мы специально придумали такую инсталляцию, где посетитель слушает ужасные истории, которые рассказывают энтузиасты, сидя на мягком диване, — как нам кажется, от этого они внутри начинают сильнее шебуршать. Неспроста телевизор стоит в утрированной кухне 1960-х годов: в то время уже стало можно говорить о расстрелах.
От мягкой мебели в помещении не становится уютнее. На весь зал слышен звук, напоминающий нам о том, как создается табличка, звучит наша двойная инсталляция, кто-то проговаривает истории расстрелянных людей. И когда все эти звуки накладываются друг на друга, происходит такой странный шум».
Зачем нужно идти на выставку
Чтобы узнать, кто ставит все эти таблички по городу
«Последний адрес — не просто табличка, мимо которой вы проходите. Это целая жизнь людей, которые борются за то, чтобы их установить, и очень расстраиваются, если это не получается. Интересно, что зачастую таблички ставят не родственникам, а совершенно чужим людям.
Это поразительный проект, и мне бы очень хотелось, чтобы вы узнали, как он устроен. Что за люди за ним стоят. Кто такие люди, которые выступают против него. Кто люди, ради которых это делается».
Чтобы понять, ради кого это делается
«На выставке есть много сложно придуманного, но есть и одна весьма простецкая вещь: большое слайд-шоу, где полторы тысячи фотографий идут два с лишним часа — и каждые 20 минут читается биография одного из героев этого проекта, [чьи имена «Последний адрес» возвращает]. Идея была в том, что среди них не должно быть ни одного известного человека. Все мы знаем истории Мандельштама и Бабеля, но ничего, например, не знаем про девушку по фамилии Ковырялкина — ее расстреляли в 27 лет без всяких на то причин, как это обычно и бывает: просто потому, что в 16 лет она с семьей вернулась из Харбина. Отчасти смысл этих табличек в том же, в чем смысл знаменитой акции «Возвращение имен». Не забуду, что сказала Марина Бобрик, активистка «Последнего адреса», которая добилась, чтобы на здании Эрмитажа установили табличку Рихарду Фасмеру, востоковеду, брату автора знаменитого этимологического словаря. Так вот, она сказала, что просто хотела, чтобы было написано, что этот человек был».
Чтобы понять, кто выступает против акции
«Люди, которые не хотят эти таблички, — точно такая же часть проекта «Последний адрес». Я прочла о них все, что могла собрать, выписала все фразы, которыми эти люди объясняют, почему они этих табличек не хотят. Выяснилось, что во всех населенных пунктах от Москвы до Новосибирска по этому поводу говорят одинаково, и это производит совершенно ошеломительное впечатление. «Мы не хотим этих депрессивных табличек», «Мы не хотим делать из дома колумбарий» — это просто самая распространенная фраза. «Мы патриоты, и мы не хотим, чтобы наши дети думали, что в нашей стране было что-то плохое». «Был бы это кто-то известный, а он неизвестный». Таких фраз всего 25, и они действительно абсолютно характерны для всех городов и весей. Или же прекрасная фраза: «Это же было давно, кому это интересно». Неудивительным образом телевизор, на который транслируются эти фразы, стоит в минималистичной инсталляции кухни».
Почитать лонгрид в пространстве
«Как сказала Даша Яржамбек, наш замечательный дизайнер и ответственная за все буквы на этой выставке, — так вот, она прошла по нашему проекту и сказала: «Ого, да это самый настоящий лонгрид!» И это совершенно точное описание выставки. Это действительно лонгрид, но нового поколения: мы сделали, как выясняется, очень модную штуку, хотя сами-то к модности не стремились: мы придумали, как сделать так, чтобы лонгрид был написан не только на плоскости, но расходился в разные стороны.
За рассказами о репрессиях по разным причинам закрепилась некая определенная эстетика: немного пожелтевшие бумажки и этикетки, камешки, привезенные с Соловков, — такой устоявшийся язык краеведческого музея. Для нас было важно, чтобы эта история была рассказана про современность современным языком.
В самом деле, наша выставка — это зеркало современности: она отражает конфликт, который сейчас существует в обществе. Грубо говоря, это публицистическая выставка — ряд инсталляций, видео- и две аудиоинсталляции. Все, что вы увидите вокруг себя, — абсолютно документальный материал».
Услышать аудиоинсталляцию, над которой работали артисты «Театр.doc»
«Все видео для этой выставки сняты нами, и все герои тоже найдены нами — при помощи сотрудников «Последнего адреса» и «Мемориала», конечно, — девяносто процентов материала снято нами именно для выставки. И энтузиасты, которых мы видим и слышим в этих снятых нами фильмах, — самый ценный материал, который там есть.
А для аудиоинсталляций с нами работали режиссер Юрий Шехватов и артисты Театр.doc. Они записали для нас две инсталляции, их соединение — это такая лобовая метафора этого конфликта. История в их основе — моя находка и гордость. Один из персонажей — директор завода в городе Буй, который установил табличку своему предшественнику, а это не было так легко — это же не его завод. После того, как ему удалось это сделать, ему написала правнучка того самого человека, табличку которому он установил. Она живет в Харькове, и вместе с директором завода они обменялись пятью письмами. Часть из них я опубликовала в «Новой газете». Новый директор и внучка старого директора — поразительно разные персонажи, и тексты писем очень точно выражают их характер. Он — строгий и жесткий мужчина, который точно уверен, что, живи он лет 40 назад, то его бы расстреляли обязательно. Она, трепетная женщина, рассказывает, что до 2000-х годов семья даже не знала, что ее деда расстреляли.
Эти письма — душераздирающая звуковая дорожка. Сидя за столом, ты слышишь с одной стороны чтение вот этих писем, а с другой стороны — документальную пьесу, которую мы написали с Леной Ваниной (сценаристка, известная по сериалу «Оптимисты». — Прим. ред.). Наша пьеса воссоздает материалы печально знаменитого заседания ТСЖ, на котором было решено не ставить ни одной таблички. Руководительница этого заседания тогда сказала следующим образом: «Отлично, давайте голосовать. Но голосовать будем так: если хотя бы один человек будет против установки этих табличек, то мы их ставить не будем. Я — против». И вот на основе этого заседания в ТСЖ, которое каким-то чудом записал неизвестный человек с телефоном в кармане, мы и составили эту документальную пьесу, которую актеры читают из другой колонки. Я очень люблю прием, когда ты слышишь один источник звука с одной стороны, а другой — с другой. И если встаешь между ними, то слышишь отрывки оттуда и оттуда, и эти нервные звуки, как мне кажется, очень точно передают ситуацию».
