Театр

«Фейспалм-театр»: Виктор Вилисов — о новом спектакле Ивана Вырыпаева

28 января 2020 в 15:15
В Москве прошла премьера спектакля «Интертеймент» — первого проекта «Okko Театра», проекта Ивана Вырыпаева и Александра Мамута. Театральный критик Виктор Вилисов в фейсбуке высказался о плюсах и минусах нового проекта. С разрешения автора «Афиша Daily» публикует его мнение без изменений.
Виктор Вилисов

Редактор раздела «Театр» на afisha.ru

Российские режиссеры, которые щас котируются у универсального зрителя из моспитерского миддл-класса (не слишком молодые и неизвестные, чтобы экстравагировать, не слишком старые и признанные, чтобы быть зашкваром у деловых женщин, заряжающих сатисфаеры безопасной современочкой) — вот эти ребята сорок плюс, очевидно, до сих пор воспринимают постмодернизм как инструмент, но не просто как инструмент, а как что‑то внешнее по отношению к себе. У них не получилось в этом вырасти, зато получилось литературно апроприировать, но все равно выходят такие неуверенные пользователи интернета: в курсе про языковые игры — как прием, но над свежими мемами посмеиваются настороженно, без искреннего, так сказать, чувства. И творчество этих людей на театре — до сих пор в принципе единственный повод говорить вслух стыдное и не описывающее вообще ничего слово «постмодернизм».

Вот этот фрейм созидания, когда способ мышления/языка не является для человека естественным, а является внешним инструментом, — он, как мне кажется, является причиной появления фейспалм-театра. Потому что вроде бы все на своих местах, но гэп между чувственностью человека и тем, что он делает/говорит/показывает, в таких произведениях сияет как влажная залупа на солнце. И это делает любому наблюдательному человеку неловко.

Пока мы живем в 2020 году, Иван Вырыпаев, мне кажется, живет в 2120-м.

Потому что вот был нарративный театр, который осыпал месседжами публику. Потом пришел постдраматический театр, который только деликатно обозначал фрейм, внутрь которого зритель мог разместить себя, или как у Мюллера — раскалывал реальность топориком, и между разными кусками создавалось невероятное напряжение, а из трещинок между ними сочилась протеиновая сперма, которую зритель мог при должном желании всасывать. А вот Вырыпаев из своего 2120 года написал идеально пустой текст, который вообще не оставляет наблюдателям другого варианта, кроме как размещать себя внутри этого прозрачного ничего, а затем на себя внимательно смотреть и задавать разные вопросы, в первую очередь, конечно — а за каким конским **** [членом] ты здесь оказался.

Текст называется «Интертеймент», на одноименный спектакль в «Градский-холл» я сходил 18 числа. Поставил текст Вырыпаева Виктор Рыжаков, играет сам Вырыпаев и его супруга Каролина Грушка. Спектакль изящен в своей простоте как самые красивые одноклеточные: на сцене сделан круглый подиум под углом к зрителю, на нем два белых кресла, в этих белых креслах сидят в белых костюмах действующие лица. Они друг с другом разговаривают, почти друг на друга не смотря, и есть две линии — в одной они играют зрителей в зале, смотрящих спектакль, а в другой (тут меняется свет и интонации героев) — актеры, разыгрывающие любовную линию, на которую эти зрители смотрят. Я даже не хочу заступать на территорию фем-оптики, но женщина выведена у Вырыпаева такой романтической птичкой, все время спрашивающей — ах, неужели нет искренней любви на сцене? А мужчина — такой деликатный, но скептик-менсплейнер: да ну конечно же нет, это ведь интертеймент. И вот эта фраза идет рефреном весь час, пока не выводит зрителей к катарсису. В тексте происходят: 1) отношения мужчины и женщины; 2) мысли Автора о Природе Театра.

Меня цепанула ироническая (не очевидно, разумеется, а просто я так вчитал) видеопроекция Владимира Гусева: развернутое под углом low-res онлайн-видео, на котором головы двух персонажей оставляют короткий глитчевый след. Вырыпаев в таком фрейме на экране выглядит как чистый Ленин, только вещает не про рабочих и заводы, а про то, что любовь это свет, а свет это любовь. Не знаю, что думает Гусев, но при должном подходе, конечно, небрежность видеоработы в этом спекте (рисованный декор театрального зала, дальше падает снежочек, дальше онлайн-видео) становится оч. крутым авторефлексивным ******** [деконструкцией] происходящего.

И еще: этот спектакль — это первый проект «Okko Театра». Это продюсерское бюро внутри онлайн-кинотеатра Оkko, и это дорогие мне товарищи, я к ним оч. тепло отношусь. И чисто технологически (они будут выпускать спектакли, записывать их на видео (не как обычно записывают театр на видео) и продавать онлайн) это очень крутая именно продюсерская и технологическая история для России. Тем более, мне интересно, как они вот эту часовую бубнилку о вечном запишут на видео, реально очень интересно.

А в финале я хочу сказать вот что. Современный театр, перформанс и в принципе межжанровые креативные практики накопили достаточный арсенал инструментов прямого искреннего высказывания. Вот, например, ты хочешь сделать высказывание про любовь — и чтобы оно не звучало вульгарно и неловко, у тебя есть сегодня инструменты это сделать. И языковые, и эстетические. Будь ты 50-летний режиссер или 20-летний куратор. Чтобы знать эти инструменты, надо много чего смотреть и много об этом думать. А если ты занят перетиранием мыслей о вечном и застрял в своей уверенности, что ты театральный философ современности, то, разумеется, неоткуда будет взять время изучать новые инструменты. И тогда ты обречен на постмодернистское заворачиваение своего базового высказывания в миллион слоев театральной формы, игры, каламбуров, цитат, игр с контекстами и т. д.

Так, что написав пьесу о том, что — боже мой, на театре и в шоу-бизнесе нет искренних чувств, — ты сам спектаклем по этой пьесе уничтожаешь любую искренность.

Так, что в результате получается тотальный фейк. Который не ударяет просто ни во что, даже ****** [ударить] по самому себе у него не остается потенциала. И это ведь правда очень трагично. Это нормально — не уметь пользоваться такими инструментами, но тогда находи убежище в, извините, прагматически полезном театре. Вон Кэти Митчелл делает спектакли-лекции про климат; ну, что‑то потихоньку рассказывает людям. А ведь тоже могла бы делать стендапы на тему «любовь это свет, а свет это любовь». Вокруг так много интересного, камон.
И я даже не знаю, чем закончить. Ну, наверное, давайте закончим тем, что очень страшно ********* [обманывать] себя. Вот реально очень страшно.

Расскажите друзьям