«Нежное комьюнити»: познакомьтесь с создательницами проекта о насилии в театральной среде

Галочкина: «Нежное комьюнити» занимается актуализацией и нормализацией разговора о насильственной практике в театральной среде. Тема насилия в театральных институтах, в самих театрах — и столичных, и провинциальных — была достаточно непрозрачной, все происходит за закрытыми дверьми. Мы решили эти двери открыть, сделав истории жертв насилия видимыми.

На базе этого проекта мы создали сайт-платформу, где можно найти истории, которые были присланы нам анонимно. Мы считаем, что для начального этапа уже само признание в насильственном опыте — это большой шаг, поэтому мы не требуем неанонимности. Там же есть гайд, который мы составили вместе с нашим психологом, гештальт-терапевтом, на основе присланных историй (в гайде собраны советы и рекомендации для людей, работающих в российской театральной среде. — Прим. ред.).

Когда мы создавали сайт, к нам подключился еще один психолог, тоже гештальт-терапевт — с восьмилетним стажем, — к которому можно обратиться за помощью, задав свой вопрос тоже по кнопке на сайте.

Левицкая: У насилия в театральной среде есть своя специфика. Оно встроено в систему, и разговор даже не о том, кто виноват, а о том, что система построена на нормализации насилия. Оно часто даже не вызывает вопросы у людей, которые в этой системе находятся. Им нужно какое‑то время, чтобы осознать происходящее, потому что вопрос о границах ни в театральном образовании, ни в театральных проектах очень часто вообще не поднимается.

Галочкина: Во-первых, мы сталкиваемся с некомпетентностью педагогов, с неверной трактовкой театральных методик и актерских систем. Говоря об актерских методиках, мы говорим об очень тонких вещах, когда ты глубоко работаешь с психикой человека. И если педагог некомпетентен или не контролирует процесс, то это может действительно повлечь за собой эмоциональные травмы.

Во-вторых, говоря о насилии в театральной среде, мне кажется, мы говорим о сакральной позиции гения. Режиссеров, педагогов, заслуженных и народных артистов обожествляют. У него душевный порыв такой — ну, он гениальный, ему можно простить. Или ты вообще должна быть рада, что к тебе пристает гений. Или это его вот такой особенный метод. То есть их гениальность как будто бы легитимизирует насилие — и это происходит повсеместно. По этой же причине многим тяжело называть фамилии, потому что, вступая в схватку с каким‑нибудь мастодонтом типа народного артиста, ты вступаешь в схватку со всем комьюнити.

Левицкая: Далеко не все студенты приходят в театральный вуз с выстроенной осознанностью, границами и пониманием себя — и буквально отдают себя в руки преподавателей как минимум на первый год обучения. Большую часть времени они находятся в институте, делают только то, что им говорят, попадают в полностью зависимую систему, в которой очень тяжело оставаться отдельной личностью, понимать, что ты хочешь делать, а что не хочешь, что для тебя приемлемо, а что нет. Многие мои знакомые, которые давно это пережили, рассказывают про то, что основная проблема — это разобраться со своей самооценкой после обучения. Потому что унижение и оскорбления являются очень большой частью процесса. И когда тебе четыре года говорят — что, естественно, происходит не всегда, но довольно часто, — что ты плохой артист, что ты ничего не можешь, что ты всем все время должен, выходить в мир индивидуальным и интересным художником очень тяжело.

Галочкина: Есть проблема с расстройствами пищевого поведения. В институте люди четыре года рядом живут, едят, спят — и повсеместно случаются проблемы с нарушениями режима дня, сна, приема пищи.

Левицкая: При этом педагоги все время могут еще и говорить: «Ты жирная», — вот буквально так. Я знаю, что некоторые мои знакомые просто переставали есть.

Левицкая: В гайде мы рассматриваем именно театральные кейсы, то есть мы создавали его только на основе присланных историй, чтобы не брать их из головы. Но он получился довольно универсальным: люди, которые не занимаются театром, говорят, что советы им это очень полезны. Потому что на самом деле вопрос границ актуален для многих людей. Психотерапевт, с которой мы составляли гайд, считает, что проблема личных границ — это общая проблема постсоветского пространства, потому что в Советском Союзе ни у кого не было личных границ, и мы все еще сильно страдаем и не получаем должного образования в этой сфере. Поэтому я думаю, что наш гайд вполне может помочь всем, кому интересно начать лучше заботиться о себе в работе и в жизни.

Галочкина: Блок с историями будет постоянно дополняться, потому что очень важно, чтобы разные истории были видны, чтобы люди могли солидаризироваться и понять, что они не одиноки, чтобы в принципе не боялись говорить о том, что с ними происходит. Очень многие, переживая насилие, потом начинают обвинять себя, потому что всем вроде как хорошо, а тебе плохо. И понять, что плохо не тебе одной или одному, — это очень важный шаг.

Также мы хотели бы привлекать специалистов, которые могли бы с нами сотрудничать, и составлять гайды с более узкой спецификой: о том, как пережить сексуальное насилие, как выстраивать границы, о расстройствах пищевого поведения.

Левицкая: Самым главным для нас, когда мы начинали делать проект, было идти от людей. Мы сделали гугл-форму, в которой начали собирать анкеты, и договорились, что по ним поймем, что людям действительно необходимо. То, что сейчас сложилось, — это и есть итог того, что мы увидели на этом первом этапе. Сейчас мы ждем отклика, который будет приходить. Не хотелось бы строить планы на несколько лет вперед, потому что мир и запросы очень быстро меняются. Мы хотим максимально отталкиваться от реальности и от того, что действительно нужно людям.

Галочкина: Будет здорово, если с нами свяжутся какие‑то педагоги и преподаватели актерского мастерства, которые будут готовы проводить мастер-классы. В идеале я бы очень хотела, чтобы мы когда‑нибудь пришли к бесстрашию и неанонимности, чтобы комьюнити обладало силой поднимать конкретные кейсы. Пока что мы ей не обладаем, но, я думаю, что мы еще вырастем.