«Фасад напоминает модернистский обком»: каким получился новый корпус Третьяковки

Сначала о хорошем: здание все-таки достроили. Подобные расширения крупных музеев в России, да и в мире, происходят нечасто: последний раз новые корпуса Третьяковская галерея получила в начале 1990-х.

Этого здания ждали почти тридцать лет: в 1996 году над ним начал работать «Моспроект-4»Моспроект-4Исследовательский и проектный институт объектов культуры, здравоохранения и спорта, работал в том числе над зданием театра «Новая Опера» в саду «Эрмитаж» и реконструкцией Московского планетария во главе с архитектором Андреем Боковым. Проект закончили в 2007-м, но в 2013-м решили переработать: он морально устарел.

«Работу над корпусом можно разделить на два этапа. Во время первого (длился до 2007 года. — Прим. ред.) в Москве действовали жесткие регламенты поведения в условиях объединенных зон охраныОбъединенные зоны охраны объектов культурного наследияСпециальные территории, на которых находятся исторические, архитектурные и культурные памятники. В этих зонах действуют особые правила и ограничения строительства и хозяйственной деятельности..

С одной стороны, Третьяковке были нужны мастерские, нормальные помещения для администрации, научных сотрудников. С другой — надо было придумать новое здание в жесткой системе ограничений: не нарушать градостроительный регламент, высотные отметки, площадные параметры, не разрушать историческую ткань.

Мало кто из нынешних [архитекторов] понимает, что дом ― это не только фасады. Уйма времени ушла на то, чтобы вписать это здание в [городской] контекст. Задача сложная. Мы дали ей адекватный ответ».

Уже после того, как работа «Моспроекта-4» была завершена, сменилось два директора галереи (в 2015 году пришла Зельфира Трегулова, а в 2023-м — Елена Проничева), мэр, министр культуры, были отменены почти все регламенты, стали доступны новые технологии. Но задача создать «завод для изготовления и хранения живописи и места для работы сотрудников» сохранялась. К этому времени застройка Кадашевской набережной уже сильно изменилась: не осталось почти ничего от старых домов, но архитекторы получили возможность более свободного поведения — например, повысили этажность здания. В итоге в новом корпусе Третьяковской галереи расположились экспозиционные и выставочные пространства, реставрационные мастерские живописи, графики, скульптуры и научный фотоархив.

«Новое здание Третьяковской галереи открывает для нас возможности — и в первую очередь это суперсовременные реставрационные мастерские масляной живописи, которые позволят нам работать с крупными форматами. Новые пространства получат творческие мастерские, благодаря чему мы сможем существенно увеличить количество слушателей [этих мастерских]. С июня здание в Кадашах будет работать как общественное пространство, а в ноябре в новых залах откроется первая выставка, „Передвижники“, которая станет самым масштабным проектом, посвященным наследию передвижников, за последние пятьдесят лет».

«Появление такого объекта важно для всего района Замоскворечья, ведь раньше здесь был своего рода пустырь — а теперь здесь появится еще одно место притяжения, и взаимодействие с районом выйдет на новый уровень».

Открытый атриум нового здания — общественное пространство: сюда можно войти со стороны набережной. Здесь расположились магазин сувениров, кассы, экскурсионное бюро, зоны общепита. Более подробной информации о планах развития пространства пока нет — Третьяковка обещает рассказать больше в октябре.

Внутри здания уже открыта экспозиционная зона «Вселенная Третьяковской галереи»: с 1856 года, когда Павел Третьяков приобрел первые картины для своего собрания, в коллекции музея набралось более 200 тысяч произведений искусства, и задача выставки — продемонстрировать масштаб Третьяковки. «Вселенная Третьяковской галереи» включает две инсталляции: «География Третьяковской галереи» (здесь можно будет увидеть все здания филиалов музея на карте) и «Азбука Третьяковской галереи».

Самая заметная особенность здания — фасад нового корпуса, обращенный к Кадашевской набережной. Вдоль него расположились общественные зоны музея (фойе, кафе, рестораны, магазины), поэтому у здания получилось так много окон, что обычно нехарактерно для музеев. Эти проемы, разные по габаритам и обрамленные широкими белокаменными рамами, образно воссоздают на фасаде шпалерную развеску знаменитой коллекции живописи Павла Третьякова. С помощью цифровой печати на стекла нанесены репродукции картин Ивана Шишкина, Алексея Саврасова, Ивана Крамского, Михаила Врубеля и других известных русских художников — всего тридцать четыре произведения живописи.

Фасады нового здания придумало бюро «Спич», выиграв в закрытом архитектурном конкурсе, состоявшемся в 2013 году. По словам архитектора Игоря Членова, они хотели, чтобы внешний вид корпуса показывал: перед нами музей, обладающий одной из величайших в мире коллекций русской живописи.

«Мы сознательно ушли от фотографически точного воспроизведения полотен — скорее перед нами лишь намек на те или иные работы художников, такие, знаете, смутные воспоминания, ради пробуждения которых и стоит посетить экспозицию Третьяковской галереи».

С историческим зданием музейного комплекса новое здание соединяет 57-метровый пешеходный мост, ключевая особенность которого — витражное остекление. По словам генерального директора ППК «Единый заказчик» Карена Оганесяна, использовать его планируют для транспортировки экспонатов, картин и музейного оборудования между зданиями, хотя авторы первоначального проекта задумывали его как выставочное пространство.

«Мы говорили, что новый корпус должен быть объединен со старым. Все галереи мира так устроены. Все дополнения делаются, чтобы создать музейный городок. Новый директор сказал, что они не будут этой галереей пользоваться, это все вызывает недоумение, кажется странным. Пространство музейной галереи, на мой взгляд, должно быть наполнено жизнью, картинами. Сейчас получилось тупиковое пространство».

Хотя авторы проекта и фасадов много говорят о преемственности, новое здание, строившееся так долго, в конечном итоге стало продуктом совершенно другого стиля. Традиции оно наследует, пожалуй, только в цвете, хотя на первом этапе работы проект был стилистически схож с Инженерным корпусом и депозитарием, образовывая единую среду.

«Можно не сомневаться, что над новым зданием Третьяковки витает дух эпохи капиталистического романтизмаКапиталистический романтизм (капром)Архитектурный стиль, характерный для рубежа XX и XXI веков в странах бывшего СССР. В Москве принято выделять отдельное течение капрома — так называемый «лужковский стиль»: идея украсить картинами фасады картинной галереи явно имеет общие корни с идеей превратить фасад военного музея в огромную георгиевскую ленту (как в Саранске) или с торговым комплексом, превратившимся в один большой штрих-код (как в Санкт-Петербурге). А вот выходящий на Малый Толмачевский переулок фасад по духу чем‑то напоминает модернистский обком или здание Метростроя на Цветном бульваре — значит, и позднесоветский дух тоже не выветрился. Может, есть в этом некоторая преемственность.

В свое время проект ругали за старомодность, опостылевший историзм и башенки. Но при устоявшемся планировочном решении архитектура нового комплекса постоянно менялась: практически каждый год публике показывали разные варианты, рождавшиеся в ответ на менявшиеся требования заказчика, среди которых еще и до «Спича» появлялись вполне хай-тековские решения.

Многое, как водится, изменилось в сторону упрощения, это заметно по входной группе здания, портал которой особенно утратил в своем изяществе. Некоторые решения выглядят поразительно старомодными, а некоторые — вполне в духе новой унифицированной эстетики общественных зданий, от вокзалов МЦК и МЦД до новеньких районных моллов, что особенно ощущается в интерьерах».

«Подобные масштабные культурные проекты, в особенности за бюджетные деньги, часто превращаются в долгострои, и хорошо, что здесь история закончилась на позитивной ноте. Для того чтобы нивелировать подобные риски, важно через конкурсную процедуру определять не просто архитектурные решения, а реализуемость.

Также важно предусматривать возможности временного использования территории стройки в качестве поп-ап-инсталляций: так уже может привлекаться внимание к проекту, и риск долгой стройки будет минимизирован, ведь пространство, хоть и не полноценно, но будет жить. Музеи, несмотря на свою консервативность, должны существовать и распространять влияние далеко за пределы своих стен. Это правила современного мира, где город и его функции должны наполнять все пространство города».

«Кажется, что выносить музейное здание по-настоящему современной архитектуры в условиях, когда проектирование и строительство неизбежно затягивается на десятилетия, крайне сложно. В этом процессе под действием очень многих внешних факторов иногда рождаются такие парадоксальные вещи, как выставочные залы Дарвиновского музея, а иногда просто довольно невнятные сооружения, ставшие жертвами экономии, особенностей административной воли и часто меняющихся архитектурных команд. И сомнительно здесь говорить о какой‑либо формуле, как этого избежать.

Из заметных удач на ум приходит Главный штаб Эрмитажа, выставочный комплекс в восточном крыле которого проектировался в 2002–2007 годах „Студией 44“ Никиты Явейна, а потом возводился на протяжении шести лет и открылся для широкой публики в 2014 году. Сроки сравнительно небольшие, но получившееся в итоге выставочное пространство по-прежнему впечатляет и архитектурой, и качеством реализации — здесь, конечно, надо делать поправку на то, что это реконструкция, а не полностью новое строительство».

«Любое архитектурное решение изначально разрабатывается, исходя из того, что оно должно сохранять свою актуальность максимально долго, достойно жить во времени и красиво стареть. И конечно, очень важно на протяжении всего срока реализации последовательно и аккуратно отслеживать все заложенные в проект идеи и находить устраивающие всех решения, чтобы сохранить изначально придуманный архитектурный образ.

Нам кажется, что в случае с фасадами нового здания это удалось: и сама геометрическая структура, и примененные в облицовке материалы — натуральный кирпич, натуральный камень и стекло — позволяют органично вписать новое здание в историческое окружение и сделать его достойным лицом одного из самых значимых музеев страны».