Кто эти люди, которые выкладывают на расстеленные на земле клеенку и целлофанчик хрусталь, машинки, колготки, пластинки, часы — это ценное или бессмысленное барахло? Откуда они его берут? Чем занимались до того, как пришли торговать на блошиный рынок? В чем видят смысл этих вещей?
Премьера новых брусникинцев — не только театральное явление, но и социологическое исследование. В течение многих месяцев второй курс Школы-студии МХАТ (мастерская Марины Брусникиной и Сергея Щедрина) ходил по барахолкам в Измайлове, Ховрине и Новоподрезкове в поисках реликвий — редких, удивительных человеческих судеб и историй. И нашел — более двух десятков персонажей устами студентов рассказывают о своей жизни. Спектакль сделан в технологии вербатим, давно ставшей инструментом обучения для актеров. Студенты ездили на барахолки, брали интервью у местных завсегдатаев, записывали интервью на камеру, а потом делали точный слепок персонажей: важно копировать не только слова, но и манеру речи, интонации, жесты, одежду.
На три часа зритель попадает во временной портал: время застыло где‑то в прошлом веке вместе со всеми предметами, одеждой, музыкой, людьми, большая часть из которых на пенсии, а торговлю на барахолке используют как дополнительный заработок. В слегка гипертрофированной манере артисты рассказывают истории этих людей: Ольга Вячеславовна нашла на помойке вещи, которыми здесь торгует, а также рыбу, которой угощала гостей на дне рождения; у Велимира филигранный английский, он знаток Байрона и Шекспира и торгует книгами; Розочка продает колготки в свободное от преподавания в «Бауманке» время.
Уморительные люди в халатах, трениках, ярком макияже рассказывают о своем прошлом и настоящем. Вот Елена Романовна: она рожала в жутких муках, но говорит об этом как на стендап-шоу; у Алены нет ног, она перемещается на дощечке и отбоя не знает от ухажеров; Вячеслав мечтает встретить свою первую любовь, одноклассницу Машу, из‑за чувств к которой когда‑то покончил с собой его брат; Любовь Игоревна когда‑то и сама была артисткой — танцовщицей, но после ДТП уже не смогла танцевать. Одна из последних ее работ — в спектакле Петра Мамонова. Они залихватски делятся с актерами своими историями, стараясь поддержать беседу с юными театралами: рассуждают о Чехове, рассказывают, как пили с Михаилом Ефремовым, заведомо представляя себя где‑то на театральных подмостках. А между строк просачиваются горькие детали их судеб, и, как бы смешны их истории и ужимки ни были, тоска поселяется где‑то между этих забытых предметов и покинутых людей.
Истории завсегдатаев «блошки» соседствуют в «Барахле» с музыкальными номерами: это либо липсинк, либо студенты сами исполняют различные хиты. История незадачливого ловеласа Вячеслава соседствует с треком «Казанова» Валерия Леонтьева, чикули, которые торгуют косметикой, танцуют под Инстасамку, а рафинированная Розочка исполняет хит Нэнси Синатры «Bang Bang». Также звучат Петр Мамонов, Шура, Лепс и Аллегрова, Принс и многие другие.
«Барахло» сделано по тому же принципу, что и хиты предыдущих брусникинцев «Это тоже я» и «Транссиб», только объект исследования выбран конкретнее: если в «Это тоже я» были случайные прохожие, в «Транссибе» — все те, кто едут по главной ж/д магистрали страны, то в «Барахле» — люди, которые выбрали оказаться среди хлама и редких диковинных вещей. Сами они — те самые диковины, и задача студентов была разглядеть каждого из них, осознать его хрупкость и ценность. Наверняка со временем спектакль уплотнится, где‑то сменятся акценты, и стендапа станет чуть меньше, а пронзительности теневой стороны жизни людей — больше.
