Анна Винтур ушла из Vogue? Нет, и не уйдет никогда — объясняем почему

На прошлой неделе сначала профильное издание Business of Fashion, а потом и другие медиа вышли с громким заголовком: «Анна Винтур уходит с должности главного редактора Vogue». Издательский дом Condé Nast, которому принадлежит журнал, вскоре все подтвердил.

Анне Винтур уже 75 лет, она возглавляет Vogue с 1988-го, а слухи о ее возможной отставке муссировали еще в начале десятых (ни один не подтвердился). Казалось бы, почетная пенсия с последующим написанием мемуаров и съемкой документального фильма о себе любимой — закономерное решение для человека с подобным послужным списком. Для кого угодно, но только не для Анны.

Дьявол, как обычно, в деталях. Винтур действительно не будет больше работать главредом Vogue, но она сохранит за собой два важнейших поста: global chief content officer (руководитель по контенту) всего Condé Nast, а также global editorial director (глобальный редакционный директор) в Vogue, то есть всех международных версий журнала. Должность главреда в американском издании теперь и вовсе упраздняется. На место Анны придет глава редакционного контента (head of editorial content), и нужно ли объяснять, кто станет большим боссом для этого человека? В каком‑то смысле Винтур получила повышение, а не заслуженную пенсию.

Замена главных редакторов на руководителей контента — часть стратегии Condé Nast последних лет. Чтобы в ней разобраться, нужно понимать, как работал Vogue раньше.

Долгие годы каждая международная версия хоть и подчинялась центральному офису, но оставалась довольно самостоятельной, а журналы возглавляли яркие и харизматичные лидеры. Франка Соццани в итальянском Vogue считалась королевой провокаций и не боялась превращать серьезные темы в фэшн-высказывания. Например, в съемке Стивена Мейзела State of Emergency 2006-го моделей жестко обыскивали и арестовывали полицейские. В нулевые подобные фотографии считались неоднозначными, а в нашу эпоху стерильного контента Соццани за такое попросту бы отменили. Еще больший скандал вызвала Water & Oil — фэшн-история 2010-го за авторством того же Мейзела. Модель Кристен МакМенами позировала на загрязненном пляже — это была реакция на разлив нефти в Мексиканском заливе. По другую сторону Альп не отставали французы, где творили Карин Ройтфельд, а потом Эмманюэль Альт, создавая свои очень чувственные версии Vogue. Иногда редакторы выходили за грань — съемку Cadeaux с детьми в маминых нарядах и с макияжем для декабрьского номера 2010-го многие посчитали излишне сексуализированной.

Международные Vogue постепенно унифицировали, а уже в двадцатые главредов заменили на руководителей контента. Неумолимость процесса стала очевидной, когда в 2023-м британскую версию журнала покинул Эдвард Эннинфул.

Когда‑то Эннинфул и сам работал под началом Винтур в американском Vogue (в знаменитой документалке «Сентябрьский номер» есть забавный момент, где Анна отвергает его идею для съемки). Эдвард стал первым мужчиной и первым темнокожим на посту главреда британского Vogue. Модная общественность оценивала его работу в журнале неоднозначно: с одной стороны, Эннинфул очень много говорил про дайверсити и инклюзию, и на уровне идеи это всем нравилось. Оставались вопросы к реализации: знаменитая обложка с африканскими моделями в черном, да еще и на темном фоне мало кому показалась удачной. В одном Эдварду было не отказать: он двигался, опираясь исключительно на собственное видение, и вряд ли прислушивался к мнению сверху.

Вскоре после того, как Эдвард занял пост главреда британского Vogue, появились слухи о его предполагаемом конфликте с Анной Винтур — но только слухи, в публичном пространстве оба модных журналиста поддерживали теплые отношения. Тем не менее для сторонних наблюдателей отставка Эннинфула стала закономерной, а новость о его увольнении пересылали друг другу с комментарием «Анна опять победила».

Винтур нечасто дает интервью, а если и говорит, то обычно про работу, а не про личную жизнь. Некоторые факты ее биографии известны благодаря фильмам «Сентябрьский номер» и «Vogue: Глазами редактора». Например, будущую профессию для Анны выбрал отец — в прошлом главный редактор британской газеты London Evening Standard Чарльз Винтур. 14-летняя дочь заполняла школьную анкету, и требовалось ответить на вопрос «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?». Чарльз посоветовал написать: «Редактором Vogue».

С его подачи в 15 она подрабатывала в модном лондонском бутике Biba, в 21 год стала редакционным ассистентом в журнале Harper’s & Queen и с тех пор начала пробивать себе дорогу в фэшн-журналистику. Винтур сменила несколько должностей в самых разных изданиях, переехала в Нью-Йорк и вернулась в родной Лондон, чтобы потом снова поселиться на Манхэттене.

Существует апокриф о ее первом собеседовании в американский Vogue.

Женщин развели по разным странам и континентам — Винтур на два года возглавила британский Vogue. Но вскоре Мирабеллу уволили, а Винтур пришла на ее место.

Людям, мало интересующимся модой, сложно понять статус Анны Винтур в фэшн-индустрии. Идеальная аналогия прозвучала в фильме «Сентябрьский номер»: «Если вы представите, что мода — это религия, то Анна — папа римский».

Винтур громко заявила о себе первой же обложкой. Сегодня нам сложно понять, что в этой фотографии Питера Линдберга революционного, но в конце восьмидесятых она воспринималась именно так. С ноябрьского номера Vogue 1988-го на читателей смотрела модель Микаэла Берку, непринужденно гуляющая по городу. На девушке был кутюрный жакет Christian Lacroix за десять тысяч долларов и джинсы Guess за пятьдесят баксов. Большинство обложек модных журналов того времени снимались в студии, а модели принимали нарочито наигранные позы. Сама идея замиксовать баснословно дорогую вещь со штанами по демократичной цене казалась невероятно новаторской. Анна знала: высокая мода выходит на улицу. Годы спустя легендарный кадр повторит Джиджи Хадид.

Винтур обладала феноменальным чутьем на тренды. Она первой осознала, что индустрия развлечений и мода сближаются, поэтому отдала обложку майского номера 1989-го главной новой звезде эпохи — Мадонне. В документальном сериале «In Vogue: The 90s» Анна рассказывала, что идея пришла к ней после разговора со случайным попутчиком в самолете. Мужчина заявил, что Vogue — это про элегантных женщин вроде Грейс Келли и Одри Хепберн, а не про таких, как Мадонна. «В этот я момент поняла, что нам нужна Мадонна», — говорила Анна.

В середине 90-х она отказалась от привычной для того времени практики обложек с моделями. Главными героинями с тех пор и навсегда стали звезды. Винтур заставила знаменитостей мечтать о своем фото под буквами Vogue — это превратилось в признание их статуса.

Анна реагировала даже на те тренды, которые ей лично не нравились. Например, во многих интервью она признавалась в полнейшем отторжении стиля гранж. Тем не менее в 1992-м Наоми Кэмпбелл и Кристен МакМенами появились на страницах Vogue в футболках Nirvana и клетчатых юбках и рубашках.

Когда стало понятно, что рэп и хип-хоп вышли далеко за пределы Бронкса и Гарлема, Винтур отдала полосы под материал с Лил Ким, Мэри Джей Блайдж и Мисси Эллиотт. В 1998-м это выглядело как еще одна революция.

Наконец, на заре десятых все были уверены, что набирающая популярность звезда социальных сетей Ким Кардашьян никогда не получит обложку Vogue из‑за своей сомнительной репутации. Но в 2014-м она впервые снялась для журнала вместе с Канье Уэстом. Позже у Ким будет еще немало индивидуальных фотосессий.

В числе достижений Анны и сегодняшний статус Met Gala. Не она придумала ежегодный бал в Метрополитен-музее, но именно Винтур почувствовала в мероприятии пиар-потенциал. До нее это была светская вечеринка для узкой прослойки нью-йоркской элиты, после — событие, интересное широкой публике.

Чтобы Met Gala превратился в модный «Оскар», потребовались звезды. В 1996-м Анне удалось затащить на красный ковер принцессу Диану — самую известную на тот момент женщину в мире. Фото Дианы в платье-комбинации (очень смелом для королевской особы) авторства Джона Гальяно напечатали в журналах и газетах по всему миру. Это один из первых примеров создания вирусного контента.

С развитием социальных сетей бал начали продвигать через активный постинг звезд в невероятных платьях. Поэтому и самим знаменитостям стало выгодно появляться в сложносочиненных нарядах. В конце концов, если ты Рианна, поднимающаяся по лестнице в костюме папы римского, миллионы репостов тебе обеспечены. Как и Met Gala, а значит, и связанному с ним журналу Vogue.

Влияние Анны Винтур распространяется и на большие назначения в мире моды. Например, владелец фэшн-конгломерата LVMH (Louis Vuitton Moёt Hennessy) Бернар Арно открыто признавал, что прислушивается к мнению главреда Vogue. Когда‑то именно она обратила внимание бизнесмена на молодых и подающих надежды дизайнеров — Марка Джейкобса и Джона Гальяно. «Она указала на неочевидных людей», — говорил Арно. Джейкобс вскоре занял кресло креативного директора Louis Vuitton, а Гальяно сначала получил место в Givenchy, а позднее — и в Dior. Во многом именно они сделали эти бренды такими, какими мы знаем их сегодня.

К слову, когда Гальяно отменили из‑за скандала с антисемитскими высказываниями, восстановить репутацию дизайнеру и найти работу в Maison Margiela снова помогла Анна. По слухам, она даже хотела превратить прошлогодний Met Gala в вечеринку в его честь, но не решилась. Тем не менее многие звезды на красном ковре в тот вечер блистали именно в платьях Гальяно.

Анну Винтур нередко подвергают и критике за ее холодную манеру поведения. Не последнюю роль сыграли сначала книга, а потом и фильм «Дьявол носит Prada». Автор первоисточника Лорен Вайсбергер работала ассистенткой Винтур десять месяцев, поэтому неудивительно, что в Миранде Пристли многие считали главреда Vogue. Люди, которые хорошо знают Анну, уверены: образ слишком демонизирован. Да, она прямолинейная и жесткая, но точно не швыряет на стол сотрудникам роскошные шубы и кашемировые пальто. Не откажешь Анне и в самоиронии. Отвечая на вопрос, кто бы мог сыграть ее в кино, она ответила коротко: «Мэрил Стрип».

Винтур использовала шумиху вокруг «Дьявол носит Prada» для построения еще более сильного личного бренда. Весь мир узнает ее по канонической стрижке боб (Анна не меняет прическу с 14 лет) и огромным солнцезащитным очкам на половину лица. Есть разные версии, зачем Винтур этот аксессуар: от проблем со светочувствительностью до желания скрыть эмоции.

В последние годы достается ей и за творческие решения. Обложки американского Vogue утратили дерзость, стали слишком постановочными и редко поражают оригинальностью — как с художественной точки зрения, так и с позиции выбора героев. Времена, когда съемки должны были провоцировать читателей отказаться от подписки, давно прошли.

Многим не нравится и политический курс Анны. Она поддерживает Демократическую партию США и участвовала в сборе денег на президентские кампании Барака Обамы и Хиллари Клинтон. Политики-демократы нередко появлялись на страницах Vogue, а Мишель Обама, Хиллари Клинтон, Джилл Байден и Камала Харрис получили обложки. А вот кого Винтур так и не поставила в журнал, так это Меланию Трамп (она снималась для Vogue лишь раз, когда выходила замуж, и о политической карьере Трампа речь еще не шла). В расколотой пополам Америке подобные решения вызывают вопросы: республиканцев возмущает игнор первой леди на страницах «модной библии». А когда Vogue решился осветить инаугурацию Трампа в социальных сетях и подробно написать про наряды Мелании, демократы в комментариях резко раскритиковали редакцию.

Сложно выдерживать конкуренцию и с социальными сетями. Если раньше Vogue был самым авторитетным комментатором модных событий и трендов, то сейчас в интернете найдется немало блогеров, число подписчиков которых сопоставимо, а то и превышает тираж Vogue. При этом они свободнее в оценках и не так сильно зависят от рекламы, как большие издательские дома.

Condé Nast славится тем, что может уволить самого яркого топ-менеджера одним днем (вопрос лишь в размере «золотого парашюта»), поэтому в компании никого нельзя считать неприкасаемым, в том числе Анну Винтур. Если она остается и растет по карьерной лестнице — значит, приносит прибыль.

Почему Винтур решила уйти с поста главреда американского Vogue именно сейчас? Вероятно, для того чтобы заниматься глобальными задачами — определять стратегию развития международных версий журнала, а текучку оставить команде. Возможно, даже получится подобрать главу редакционного контента со свежими идеями и вдохнуть в Vogue новую жизнь. Правда, это будет происходить под четким руководством Анны.

Анна Винтур — человек, намертво сросшийся со своей работой. Несколько лет назад в платных лекциях для проекта Masterclass она рассказывала о привычном распорядке дня: Винтур встает не позже 5.30, обязательно занимается спортом и приезжает в офис до 8.30. Несмотря на то что она покидает кабинет в 17.00, с Винтур всегда «домашнее задание» — резюме, тексты, материалы, с которыми нужно ознакомиться. Анна редко опаздывает, тем более без уважительной причины (правда, автор этого текста однажды наблюдала, как начало модного показа задержали из‑за застрявшей в пробке Винтур). При этом она может выбрать удобный момент и тихо ускользнуть с мероприятия, пока на 15 секунд погас свет (опять же, из личного опыта автора). Такие люди не мыслят себя без работы. А фэшн-индустрия не представляет себя без Анны Винтур.

В финале фильма «Сентябрьский номер» Анна рассказывает, что ее отец решил уйти на пенсию, когда понял, что постоянно злится на весь мир. «Я нередко злюсь, но, когда это будет происходить слишком часто, я уйду», — говорила тогда Винтур. Документалка увидела свет в 2009 году. Вероятно, за последние 16 лет у Анны Винтур так и не появилось лишних поводов для негативных эмоций.