Добрый человек Юрий Бутусов: Алексей Киселев — памяти великого режиссера

Человек пошел искупаться в море и утонул. Сюжет довольно распространенный. Однако в случае с конкретным человеком — режиссером Юрием Бутусовым, — утонул в Черном море у Болгарского города Созополя не только он, но еще десятки непоставленных им спектаклей-ураганов и тысячи неслучившихся откровений его будущих зрителей и учеников. Бутусову было шестьдесят три года, он был полон сил, с женой и двумя детьми прожил самый сложный этап неустроенности первых лет в эмиграции, имел много прочных планов.

В профессию театрального режиссера Бутусов вступил в тридцать пять лет, до этого работал в очень отдаленной сфере — кораблестроительной. С 1996 года — буквально с первого публичного показа — начинается путь, состоящий почти исключительно из больших событий. «В ожидании Годо» — самый первый, не считая студенческой «Женитьбы», спектакль (рассказывают, что там совершенно голого артиста Михаила Трухина в роли Подколесина, стоящего в тазу, намыливал мочалкой Константин Хабенский в роли Кочкарева). Абсурдистскую пьесу Сэмюэла Беккета про двух потерявшихся во времени и пространстве персонажей и вечное ожидание неизвестно кого и неизвестно где Бутусов поместил на цирковой ринг, включил музыку из «Дживса и Вустера» и сочинил бесконечно трогательную серию нелепых номеров со вчерашними студентами СПбГАТИ — с теми же Трухиным и Хабенским (и Михаилом Пореченковым с Алексеем Зибровым в эпизодах). Видеоверсию спектакля, ставшего легендарным, до сих пор пересматривают студенты театральных вузов как пример блестящей режиссуры актерского квартета на чертовски сложном бессобытийном материале.

В 2000-е Бутусова пригласил в МХТ Олег Табаков, и здесь режиссеру пригодилась опробованная в Петербурге эстетика дряхлого и нищего абсурда, чтобы перепрочитать через нее самую затертую трагедию Шекспира — «Гамлета». Пресса пестрила заголовками: «Менты во МХАТе», — подразумевая, что главные герои в спектакле распределены между Трухиным, Хабенским и Пореченковым, ставшими к тому времени звездами телесериалов про представителей закона — «Улицы разбитых фонарей», «Убойная сила», «Агент национальной безопасности». Спектакль с музыкой Тома Уэйтса и надрывающимся до жути Гамлетом — Трухиным оказался хитом главной московской сцены. Залогом популярности стала не только телевизионная слава занятых актеров, но и тотальная включенность режиссера, который постоянно перепридумывал готовый спектакль, обновлял его бесчисленное количество раз. Например, на одном из показов убийство Полония выглядело как тихий танец вальсирующего Пореченкова, который вдруг замирал и говорил в тишине: «Убит»; а на следующем показе Гамлет его закутывал в занавес, пронзал ножом несколько раз и, пыхтя, утаскивал труп.

После был период Театра им. Ленсовета, Театра им. Пушкина и Вахтанговского — Бутусов уже стал проявляться как максималист, которому всегда недостаточно.

Именно у Бутусова свои лучшие роли на сцене сыграли Тимофей Трибунцев в «Чайке» и «Барабанах в ночи», Александра Урсуляк в «Добром человеке из Сезуана», Денис Суханов в «Отелло». Перед именитыми актерами он ставил непривычные и сложные задачи: Андрей Смоляков в недооцененном экспериментальном «Иванове» в МХТ стрелялся раз пять и единственный свой монолог читал, буквально уперевшись лицом в пень, а Константин Райкин в «Р» по мотивам гоголевского «Ревизора» пританцовывал с окаменевшим лицом, глядя перед собой, и длился этот удивительный момент — финал спектакля — сильно дольше базовых зрительских ожиданий, переходя в тихий рейв с участием постепенно подтягивающихся пятидесяти человек на сцене. Тот же Райкин в «Ричарде III» в «Сатириконе» читал главный монолог кровавого злодея, про детские обиды, стоя на табуретке и держа оторванную голову как мячик — и превращался в маленького мальчика, лепечущего плохо заученное стихотворение на новогодней елке в детском саду.

В день, когда стало известно о смерти Юрия Николаевича, множество режиссеров и артистов стали делиться видеофрагментами и фотографиями из самых запомнившихся им спектаклей. Конечно, чаще всего это «Чайка» в «Сатириконе» — одно из важнейших событий в новейшей истории театра. Спектакль состоял из четырех актов с тремя антрактами, начинался в 18.00 и заканчивался за полночь. Рассказывают, что первый акт режиссер играл вместе с актерами до прихода зрителей, а потом этот же акт повторялся снова уже при публике. В этом спектакле по чеховской пьесе актеры то и дело менялись ролями и повторяли один и тот же эпизод по несколько раз, то усиливая, то меняя интонацию. Музыка звучала почти постоянно, то разгоняя и доводя артистов до ора, то сопровождая их хоровой плач; сам режиссер выбегал на сцену, вопил в мегафон монолог Треплева про новые формы, крушил декорации и отплясывал вместе с артистами на обломках спектакля под грохочущий даб. Это был манифест о невозможности театра. И в то же время — новая глава в жизни и творчестве Бутусова, которые он, кажется, не разделял.

После «Чайки» было два невероятных спектакля в Театре им. Пушкина по Брехту: «Добрый человек из Сезуана» и «Барабаны в ночи». Трагичные, как всегда безумно энергичные и запоминающиеся своей буйной карнавальной измочаленностью, как если бы группа Prodigy устроила концерт с клоунами пропащего шапито в последний день перед неизбежным концом света.

Все эти спектакли появлялись один за другим и потрясали зрителей в эпоху расцвета синтетического театра, спектаклей на улицах и заброшенных фабриках, современного танца и иммерсивного театра, документалистики и современной драматургии. Ставить на театральных сценах спектакли по старым пьесам — казалось, это что‑то совсем уже старорежимное и из прошлого века. Но спектакли Бутусова были постоянными исключениями из этого правила. Он получал «Золотые маски» в номинациях «Лучший спектакль» и «Работа режиссера», но не меньше ему подошла бы номинация «Эксперимент». Каждая его вещь — это обнуление всех правил, это придумывание театра с чистого листа. Неизменным оставался критерий наполненности и переполненности живой энергией.

С театральными режиссерами горечь утраты особая. Представьте, что со смертью Дэвида Линча исчезли бы и все его фильмы вместе с сериалом «Твин Пикс» — остались бы только редкие экранки, снятые из зрительного зала на кинопоказах. Спектакли, которых больше нет, невозможно посмотреть — видеоверсии не способны передать живую энергию театрального действия. В феврале 2022 года Юрий Бутусов уехал из России. Некоторые спектакли его продолжают идти. Поэтому особенно ценно успеть увидеть те постановки, что еще идут.

К творчеству Бертольда Брехта Юрий Бутусов нашел особый ключ, потому спектакль стал визитной карточкой режиссера. «Барабаны в ночи» — это полная отчаяния пацифистская пляска где‑то между окончанием войны и началом апокалипсиса.

Действие пьесы современного автора Флориана Зеллера Бутусов поместил во вневременное пространство, а драму мальчика, чьи родители развелись, довел до уровня шекспировской трагедии. Подростка здесь играет потрясающий Евгений Редько, и через призму взгляда его героя — этого резко состарившегося ребенка — мы смотрим на смерть семьи как на крах мироздания.

Главный текст о природе русской эмиграции и вынужденного отчаянного бегства Юрий Бутусов поставил в 2015 году. Еще во время премьеры он выглядел тревожным пророчеством, а сейчас и вовсе смотрится одним из самых актуальных театральных высказываний.

Действие спектакля невероятной красоты разворачивается на фоне гигантской планеты — видимо, надвигающейся триеровской Меланхолии. Здесь происходят основополагающие процессы самопознания: каждый из героев шекспировской трагедии пытается разобраться, кто он перед лицом конца мира.

Последний спектакль Юрия Бутусова в России, выпущенный в самом начале 2022 года. Этим спектаклем Юрий Бутусов предугадал то, что начнет происходить с миром уже в самом ближайшем будущем. Герои гоголевского «Ревизора» в адаптации драматурга Михаила Дурненкова отправляются в экзистенциальное путешествие по России, проверяют себя на прочность и становятся жертвами рокового краш-теста.

Главный герой этого спектакля — Петербург, город-сон, в котором все гоголевские герои находятся в иллюзорном мечтании о несбывшейся жизни. На деле же город-сон полон одиночества, грусти, влаги и криков чаек. Бутусов разорвал ткань «Женитьбы», наполнил ее сугубо питерским абсурдом и неизбывной тоской.

Герои пьесы Чехова у Юрия Бутусова будто бы уже умерли: забытые где‑то в коммунальном огромном коридоре они посыпаны то ли пеплом, то ли пылью. Несовладавшие с этой жизнью, они бьются в агонии, отчаянно пытаясь осознать произошедшее.

Один из ключевых спектаклей режиссера, на котором до сих пор собираются толпы его фанатов. В лучшие годы вместе с героями этой пятичасовой постановки плясал и сам режиссер: он выбегал из зала на сцену и начинал свой танец на краю отчаяния.

Текст норвежского драматурга Юна Фоссе довольно абстрактен и нелинеен: главные герои Женщина, Мужчина и его родители, а между ними сложная система отношений. Конкретно лишь место действия — кладбище. Бутусов создает тонкую, бликующую композицию, в которой все меняются ролями, суть ее — игра, а жизнь, встреча, любовь и смерть повторяются бесконечно по кругу.

Своих трех сестер Бутусов поместил в ситуацию отчаянного бунта, доходящего до неистового вопля. Ситуация обреченности их категорически не устраивает, против нее они восстают своей витальностью и экстатичностью своего танца.