Похожая на «Автохтонов» книга описывается Лемом в «Звездных дневниках» — там детективный роман достаточно потрясти, чтобы элементы перемешались и можно было читать снова. «Автохтоны» — примерно любое количество романов по цене одного: читатель волен менять ракурсы и глубину прочтения, чтобы книга оказывалась не просто про другое, но и начиналась иначе, и заканчивалась не так. Легко начать читать эту историю как провинциальный роман или арт-детектив: молодой исследователь приезжает поискать в архивах следы группы художников и деятелей театра времен цветущего декаданса. Командировочные будни, запеканка в дешевом кафе, жадные собиратели местных диковин, безумие театрального закулисья.
Нетрудно поверить, что это мистическое городское фэнтези с упырями и оборотнями, бессмертными духами, инопланетными посланцами и черной магией. Тот читатель, что не поверит этой посылке, будет чувствовать себя натужным параноиком. Правда, тот, что поверит, будет чувствовать себя шизофреником — автор об этом непременно позаботится.
Несомненно, это барочный роман про барочный город. Делез объяснял, что главное для барокко понятие — «складка»: «Автохтонами» этот тезис можно иллюстрировать для учебников. Пространство романа, все его повествование собрано в мелкую складочку: тут далековатые понятия схлопываются вместе, дали оказываются сближены, а в каждой точке плоскости таится глубина. Для портрета города позируют и Киев, и Одесса, но больше всего заметен Львов, становящийся таким же героем романа, как Петербург у Достоевского.
Разумеется, это роман о поиске героем-полубогом своего божественного отца, и тут прозаик Галина машет ладошкой коллеге Гейману куда-то в область его «Американских богов». В-пятых, это роман-опера — положенные по разнарядке амуры, черти, змеи щедро льют натуральную кровь искусственных страстей. В-шестых, это большая медитация над рубежом XIX и XX веков, Серебряным веком, его ядом и искушениями, его последствиями и последышами.
Наконец, это совершенно типичный роман Марии Галиной.
У автора в последние годы получается балансировать на тонкой грани между жанровой развлекательной фантастикой, зоркой хроникой современности и борхесианской метапрозой. Чтобы лучше понять, что делает с читателем ее новый роман, хорошо бы обратиться к предыдущему, «Медведкам», которые уже участвовали в «Большой книге» и взяли в 2012-м приз зрительских симпатий. Там главный герой — писатель, который на заказ вписывает в классические и советские сюжеты обращающихся к нему людей, придавая им большую глубину и бытийную ценность. Странным образом, в этой конструкции (не то чтобы уж совсем небывалой: сервисы такие и впрямь существуют) персонаж, скорее всего, равен, и единственному читателю книги — даже родная мама не станет читать «Моби Дика» или «Двух капитанов» только из-за того, что теперь там есть заметка про ее мальчика. В тот момент, когда придирчивый читатель, он же взбунтовавшийся персонаж в поисках автора, сперва крепко портит писателю жизнь, а потом отнимает ее целиком, у реального читателя (ну вот у меня, например) натурально кружится голова, потому что найти свое место в этой бесконечной чехарде авторов, читателей и персонажей почти невозможно.
Пусть и другими способами в «Автохтонах» Галина делает то же самое: создает мир ускользающей достоверности, где прилежный читатель не больше уверен в своем собственном существовании, чем в инопланетянах и сильфах. Когда обнаруживаешь, что главного героя, злодея и предтечу в «Автохтонах» зовут Вертиго, это как-то даже успокаивает: пусть уже выдуманный литературный герой убьет наконец мое сегодняшнее головокружение.