Все за 5 минут

Кто такой Ричард Бротиган и почему всем нужно читать его книги

28 ноября 2016 в 14:36
Фотография: Baron Wolman/Getty Images
В рамках проекта «Скрытое золото XX века», запущенного издательствами «Додо Пресс» и «Фантом Пресс», вышел роман Ричарда Бротигана «Уиллард и его кегельбанные призы». По просьбе «Афиши Daily» переводчик Максим Немцов рассказывает о теневом классике американской литературы.

Кто это такой

Ричард Бротиган (1935–1984) — американский прозаик, заметная фигура сюрреалистического и поэтического ренессанса Сан-Франциско, «американский Басе», как отзывался о нем Кен Кизи. Автор 11 романов, 10 поэтических сборников и 2 сборников рассказов. «Герой контркультуры, литературный идол 60-х и начала 70-х, последний из битников, мост между Beat Generation и Love Generation, хиппи-романист, поэт, дутая фигура, халиф на час, наследник Марка Твена и Хемингуэя, алкоголик, самоубийца», — так всеобъемлюще охарактеризовала Ричарда Бротигана его первая переводчица на русский Фаина Гуревич.

Родился на американском Северо-западе, какое‑то время в юности скитался по стране, осел в Сан-Франциско, где застал самый расцвет того, что критики назвали движением битников. Сам он битником при этом никогда не был и не любил, чтобы его так называли. Как не был он и хиппи, хотя весь конец 60-х тоже провел в Сан-Франциско и активно участвовал в событиях «лета любви» (хиппи, по его мнению, недоставало воспитания). На самом деле в общественной и светской жизни он вполне сознательно продолжал традицию американских народных поэтов-анархистов, стремившихся к идеалам человеческого равенства, всеобщего братства и полной свободы слова.

Последнюю часть жизни он делил между Калифорнией, Монтаной — где ему принадлежала некоторая недвижимость, приобретенная на крупные гонорары в не очень длительный период его коммерческого успеха и финансового благополучия, — и Японией. В городке Ливингстоне вокруг него образовалась так называемая «Монтанская банда», куда входили среди прочих писатели Томас Макгуэйн (его роман «Шандарахнутое пианино» выйдет на русском в 2017-м — как раз в серии «Скрытое золото ХХ века»), Уилльям Хьортсберг (биограф Бротигана, известный в первую очередь своим романом «Падший ангел», который экранизировал Алан Паркер под названием «Сердце ангела»), Джим Гаррисон («Легенды осени»), актеры Питер Фонда и Джефф Бриджес, кантри-рокер Джимми Баффетт, тоже ставший писателем («Соленый клочок суши»), и некоторые другие.

Судя по воспоминаниям современников, у Бротигана была (не очень понятно, диагностированная или нет) гипогликемия — на фоне прогрессирующего алкоголизма (пил он с юных лет очень много). Отсюда некоторые не очень приятные особенности его характера вроде раздражительности, дефицита внимания, резких перемен настроения, депрессии и прочего. Но и на литературном стиле это, конечно, тоже отражалось.

В 49 лет Бротиган покончил с собой. Тело его нашли в запертом доме лишь спустя несколько недель после смерти. Он всегда говорил, что не намерен доживать до пятидесяти.

Как он писал

Постоянно, в тетрадках и блокнотах, от руки. Иногда даже на улице, на ходу. Затем по многу раз переписывал даже самые короткие стихотворения, добиваясь идеального для себя звучания, ища «единственное слово». Печатать на машинке не очень любил — поначалу нанимал каких‑нибудь девушек, чтобы перебеливали его черновики, но потом делал это сам — со скрупулезным вниманием к расположению слов на странице. Он, кстати, всегда настаивал на полном авторском контроле за выходящими изданиями — от типа бумаги и переплета до типографских решений, аннотации и оформления. Кстати, ни одна из множества его фотографий не возникла случайно — они все постановочные, тщательно срежиссированы им самим.

О его минималистичном стиле говорить можно очень долго — и написано уже немало. Среди литературных учителей Бротигана, конечно, не только Твен и Хемингуэй, но и целый литературный жанр, не очень известный в России: японский «я-роман». Термин этот возник в 1920-х годах для определения очень личных автобиографических набросков, которые многие японские авторы писали «для узкого круга собратьев по цеху»; к концу эпохи Мэйдзи этот жанр обрел силу и популярность. В ряду самых известных произведений «я-романа» — книга Нацумэ Сосэки «Ваш покорный слуга кот» (1905), одним из переводчиков которой на русский был Аркадий Стругацкий. Этот жанр возродился в японской литературе в 1950-е — писателям нужно было как‑то избыть травмы Второй мировой войны, проститься с грезами об Империи и расстаться со старыми идеологиями. Исследователь Томи Судзуки писал: «Я-роман — единственный голос, прямое выражение авторского «я», язык, которым он написан, прост и прозрачен; «я-романом» текст делает вера читателя в одну-единственную личность главного героя, рассказчика, автора». Бротигану именно это и нравилось, но в рамках «я-романа» ему было тесно: как прозаик он работал в удивительном синкретическом жанре лирического сюрреализма (лучший пример — «В арбузном сахаре» (1968), чья идея была подсказана автору опечаткой на этикетке виски), так что критика называла его романы «бротиганами».

О чем он писал

Все книги Бротигана так или иначе автобиографичны, причем чем дальше, тем меньше он подмешивал в свои тексты лирический сюрреализм. Всемирную славу ему принес роман «Рыбалка в Америке», написанный первым, но опубликованный только в 1967 году. Пять его романов, вышедших в 1970-е годы («Аборт», «Чудище Хоклайнов», «Уиллард и его кегельбанные призы», «Следствие сомбреро» и «Грезы о Вавилоне»), оставаясь по-бротигановски минималистичными и сюрреалистическими, вместе с тем представляют собой вариации на темы целых коммерческих литературных жанров — или пародии на них. Необходимы для любого сознательного читателя и прочие его вещи — они смешны, грустны, пронзительны, абсурдны и трагичны одновременно: «Генерал Конфедерации из Биг-Сура» (1964), «Чтобы ветер не унес все это прочь» (1982) и «Несчастливая женщина», опубликованная только в 2000 году, посмертно. Романами в рассказах можно считать и «Лужайкину месть» (1971), и «Экспресс Токио–Монтана» (1980).

Что касается его доступности на русском языке, то здесь есть хорошие и не очень хорошие новости. В 2000-х «Азбука» выпустила практически всю его прозу. Поэзии повезло меньше — выходило только «Собрание Эдны Уэбстер», концептуальный сборник юношеской поэзии и короткой прозы Бротигана, — а основные стихотворные книги, благодаря которым он заслужил свое место в пантеоне современной мировой поэзии, остались вне поля внимания российских книгоиздателей.

Кроме того, до сих пор не опубликован, например, его дебют «Бог марсиан», который он сочинял еще в 1955–56-м. Якобы существует и двенадцатый роман Бротигана, выпущенный посмертно во Франции — и только на французском; английский оригинал так до сих пор и не найден. В архиве писателя также до сих пор хранится огромное количество рассказов (считают, что несколько сотен), которые он писал в Японии, — из них в «Экспресс Токио–Монтана» вошло всего несколько. Да и сама судьба его архива остается не очень понятной: за несколько лет до смерти он попросил пару знакомых куда‑нибудь увезти все коробки с бумагами (а Бротиган никогда ничего не выбрасывал, даже счета из ресторанов) и спрятать так, чтобы до них не добрались будущие исследователи. Что и было сделано — так успешно, что до сих пор непонятно, нашли этот архив или нет и если да, то целиком ли, почему он оказался где‑то в Неваде, кто его продал, кто купил и за сколько. Вроде бы какая‑то его часть ныне составляет так называемую библиотеку Бротигана в Вермонте, куда принимают только неопубликованные рукописи (эту самую библиотеку Бротиган придумал в романе «Аборт»). Но и это — неточно.

Зачем это читать

Творчество Бротигана — один из самых убедительных в американской литературе примеров проникновения восточной философии и эстетики в западный канон; он обладатель уникального лирического голоса, звучащего в пространстве европейского литературного минимализма. При этом Бротиган остается поистине национальным американским писателем.

Лучше всего о его творчестве (а конкретно — о романе «Уиллард и его кегельбанные призы») высказался американский поэт Джерард Мэнли Хопкинс: «Вопреки, оригинально, скудно, странно». Все бротигановские тексты — это «праздник в Стране чудес», как была озаглавлена одна рецензия на его книгу. Многие не понимают Бротигана до сих пор, как не понимали его в 1970-х. Джулиан Барнс, к примеру, ненавидел его так, что много лет писал разгромные рецензии на каждый выходивший роман Бротигана, хотя лично знакомы они не были и, уж конечно, не ссорились; видимо, Барнс чувствовал от Бротигана некую стилистическую угрозу для всего своего пресного образа жизни.

Но наивизм «новой искренности» Бротигана не остался без последователей: у него училось и ему подражало бессчетное количество позднейших писателей — от Эрленда Лу и Харуки Мураками до Уильяма Патрика Кинселлы и Сары Холл. А русских эпигонов Бротигана вы и сами отыщете без труда.

Издательство

М.: Додо Пресс; Фантом Пресс, 2016, пер. с англ. А.Гузмана

Читать книги Ричарда Бротигана

Bookmate

Расскажите друзьям