Что такое алгоритмическое искусство: от Моцарта и Райха до «Нейронной обороны»

В «Электромузее», входящем в объединение «Выставочные залы Москвы», открылась выставка «Автоматическая душа» — об алгоритмическом искусстве, арт-генераторах, машинной музыке. Тема скользкая: искусство, созданное с помощью компьютера, пока не получило того же статуса, что и искусство обычное, человеческое. Порой сами художники не могут с уверенностью сказать, кто автор их произведения — они или машина. Куратор выставки медиахудожник Алексей Шульгин, читающий в Школе Родченко курс по алгоритмическому искусству, объясняет, что такое арт-генераторы и почему за ними будущее.

Первый в истории человечества арт-генератор создал Моцарт — с его помощью он сочинял менуэты. Дело в том, что музыка сама по себе алгоритмична. Все в ней подчиняется каким-то законам: размер, темп, обязательные части, такт и прочее. И все менуэты во времена Моцарта создавались в рамках менуэтного канона, в котором присутствовали строгие ограничения. А если присутствуют ограничения, то разнообразие достигается за счет вариативности. Видимо, автор увидел, что разные фрагменты менуэтов можно менять друг с другом. Для выбора фрагмента Моцарт придумал кидать игральные кости. Выпавшее число определяло номер музыкального фрагмента — уже сочиненного и отложенного впрок, — который должен стать частью пьесы.

Студенты в Школе Родченко, где я читаю курс в том числе и про алгоритмическое искусство, конечно, от такого офигевают. Для них все эти понятия — генератор случайных чисел, рандомность — современные термины. Но тут выясняется, что ими пользовался Моцарт еще в XVIII веке! На нашей выставке «Музыкальная игра в кости» будет представлена просто и без изысков. Подходишь к тачскрину, нажимаешь кнопку, а тебе автоматом генерируется менуэт. Важный вопрос, который нужно самому себе задать в этот момент, звучит так: а кто автор этих произведений? Работая с программным обеспечением, мы не являемся однозначными авторами того, что делаем. Кто-то ведь уже написал этот самый софтвар — и автоматически стал нашим соавтором. Моцарт — автор несколько музыкальных фрагментов, он же придумал, как выбрать из них один, но является ли он автором каждого сгенерированного произведения? Может, автор тот, кто бросил кости и инициировал создание произведения?

Советский математик и программист создал первый арт-генератор в СССР. Впервые об автоматизированном способе сочинения музыки он задумался еще во время учебы в музыкальном училище, но к созданию его приступил уже в аспирантуре, работая на ЭВМ «Урал». Машинное конструирование мелодий долго не шло на лад — Зарипов видел бесконечное многообразие мелодических оборотов, но никак не мог найти одну изящную формулу, все их объединяющую. И только в 1959-м алгоритм наконец был написан, и машина «сочинила» три вальса и несколько маршей. Сам Рудольф Зарипов называл эти музыкальные произведения «Уральскими напевами» — в честь композитора, то есть машины.

Про Зарипова есть один момент интересный. Когда он начал создавать компьютерную музыку, его страшно клеймили советские искусствоведы. Говорили, что в этой музыке нет человека, что машины не могут делать искусство. И тогда он на большом симпозиуме, где были и композиторы, и музыканты, и ученые, устроил слепое прослушивание: взял несколько произведений, написанных машиной, и несколько произведений современных советских композиторов. Не объявляя, человек это написал или машина, он ставил одно произведение за другим, а аудитория оценивала их по разным критериям. В итоге средняя оценка машинного искусства оказалась выше, чем оценка искусства человеческого. То есть людям больше понравилось то, что машина написала. Зарипов все документировал — много писал в журналы «Знание — сила», «Музыка и время». У нас выставке будет представлено одно произведение из «Уральских напевов».

Вдова Джона Леннона точно так же, как и Моцарт, казалось бы, совсем из другой области. Она никогда не занималась алгоритмическим искусством — ее стихия концептуализм. В начале 1960-х у Йоко был проект: она сочиняла и печатала на листах бумаги коротенькие инструкции по созданию произведений. То есть фактически писала код, который можно выполнить, в результате чего может родиться произведение. Например, была такая инструкция: «Вырежи отверстие в сумке, наполненной разными семенами, и помести эту сумку туда, где есть ветер». Фактически это доказывает, что ноги генеративного искусства растут из концептуализма. Однако арт-истеблишмент во все времена принижал значение медиаискусства, в том числе компьютерного, и потому связь эта для многих не так очевидна. Хотя на самом деле одно перетекает в другое совершенно естественным образом.

Есть и другие примеры. Например, работы американского художника Ла Монте Янга — композитора, экспериментатора. В 1960-м он создал произведение, которое так и называлось «Draw a Straight Line and Follow It». А это уже чистый линк между концептуализмом и алгоритмическим искусством.

Конечно, в корне алгоритмического искусства не один только концептуализм. Вариативность заложена в природе любого художественного творчества. Если мы возьмем, к примеру, работы художника Модильяни, то увидим, что они все очень похожие: голые женщины лежат или сидят, одинаковый тип лица, одинаковые фигуры. Видно, что есть некая основа, вокруг которой развиваются вариации. Это значит, что в голове у художника Модильяни была программа с неким генератором случайных чисел: тут она потолще, тут похудее, тут более вытянутая, смотрит немножко сюда или туда. У любого художника, у которого есть свой узнаваемый стиль, в голове сидит алгоритм, по которому он работает. Он сам его создает и сам осуществляет.

Но не всегда непосредственно собственными руками. Возьмем Дэмиена Херста, у которого есть серия работ с точечками, с кружочками цветными, которые рисовали на фабрике другие художники. То есть тут уже он сам взял алгоритм и выдал его другим художникам, которые нарисовали по нему картины. И это, как и в случае с Модильяни, тоже своеобразное алгоритмическое искусство. Жаль только, что алгоритм в голове Модильяни уже не прочтешь.

Знаменитый американский композитор-минималист Стив Райх придумал алгоритм создания минималистической музыки. Вернее, не сам придумал, а скорее позаимствовал в традиционной африканской и балинезийской музыке, которую изучал в течение своей жизни. Самая известная композиция Стива Райха, в которой он использует индонезийский народный прием, известный как «сдвиг по фазе» (phase shifting), — это «Clapping Music». Вот музыкальная фраза, она исполняется синхронно двумя музыкантами, восемь раз она повторяется, а на девятый — один исполнитель сдвигается на один такт, потом через восемь повторений сдвигается еще раз и так далее. Вообще вся минималистическая музыка устроена примерно похоже — почти везде заданы паттерны и алгоритм, по которому они воспроизводятся.

Американский художник Роман Веростко знаменит тем, что в начале 1980-х, используя тригонометрические формулы, научил компьютер рисовать абстрактные картины. Сейчас уже понятно, что задать компьютеру код, выполняя который он изобразит синусоиду, не особенно и трудно. Но Веростко был одним из первых, кто осмелился заявить, что красота математической формулы и синусоиды — это тоже искусство. К сожалению, до сих пор это не общепринятый факт.

Проблема в том, что даже в модернистском искусстве очень важна фигура автора — героя, который ниспровергает старое искусство и представляет новое. Вся западная история искусств холила и лелеяла образ героя, а у Веростко художник превращается в программиста и в соавторы себе берет компьютер, который все рисует, и плоттер, который все печатает. Такая постановка вопроса идет немного вразрез с героическим опытом человечества. И поэтому надо принять, что до сих пор алгоритмическое искусство не признано, не выставляется на биеннале, и не берется в экспозиции музеев. Несмотря на это, Роман Веростко в конце концов стал признанным художником, и сейчас продолжает работать, но уже на новом технологическом уровне, с использованием современного программного обеспечения.

Группа дизайнеров из Сан-Франциско в 2003 году объявила о выпуске программы для генерирования графического дизайна. Казалось бы, что такого. Ну что такое дизайн? Шрифты, картинки, стили, какие-то плашечки-вставочки, которые распределяются по всем известным законам красоты на листе заданного формата? Конечно же, все это давно было пора загнать в машину, приладить генератор случайных чисел, чтобы она как-то заполняла плоскость листа, и нажать «Пуск». Ничего сложного. Дизайнеры из Сан-Франциско не только произвели на свет такой генератор, но и написали к нему манифест: дизайнеры, трепещите, роботы скоро вас заменят. Но парадокс был в том, что они сами были дизайнерами. В какой-то момент до них дошло, что они сами себя подставили (а может, владелец их компании первым про это догадался). В общем, они ужаснулись и не стали дорабатывать программу.

А зря. Вообще говоря, при желании, если оно будет у кого-то когда-то, «n-Generate» можно восстановить. Но — и тут гадать даже нечего — будет давление со стороны дизайнерского сообщества. И так ходят пугающие разговоры про то, что роботы заменят человека. Билл Гейтс даже выступил с предложением облагать налогами роботов, уже заменяющих людей. Наконец это стало большой проблемой. Искусственный интеллект вместе с робототехникой может приблизить будущее. В Китае, на фабрике, где собирают смартфоны, уже 50% людей заменены машинами, и владельцы хотят довести эту цифру до 90%. Сборка смартфонов не так уже далека от производства дизайна. Большинство потребителей — и техники, и дизайна — средний уровень вполне устраивает. Сколько же их, посредственных дизайнеров, прямо сейчас сидит и клепает какую-то рутину, которую машина вполне может клепать сама!

То же и с искусством. Подавляющее большинство произведений искусства хреновое, вторичное. Молодые художники что-то такое где-то увидели, повторили и решили, что это и есть искусство. То есть идей новых свежих мало носится в воздухе, и всех этих художников можно заменить роботами. Нас всех заменят. И вас. И роботы-журналисты уже пишут статьи. Вы просто не хотите смотреть правде в глаза — не верите, что вас заменит робот. Я тоже не хочу, но это случится рано или поздно. Нужно перестраиваться, нужно выходить из зоны комфорта. Понятно, что хочется, чтобы талантливые художники водили кистью по холсту. Мы с этим выросли, к этому привыкли. И только в этом проблема. А будущее, оно все равно наступит. Прежние парадигмы отменятся или претерпят существенные изменения.

И последнее: прошлым летом сотрудники «Яндекса» Алексей Тихонов и Иван Ямщиков выпустили альбом «Нейронная оборона», состоящий из песен и стихотворений, написанных алгоритмом нейронных сетей на основе анализа творчества Егора Летова. Понятно, что это была оригинальная и не лишенная юмора рекламная кампания «Яндекса», но меня это заинтересовало.

Егор Летов, конечно же, перевернулся в гробу, а его поклонники, естественно, очень оскорбились. Когда я ставил сгенерированные компьютером песни в духе «ГрОб» студентам Школы Родченко, они начинали голосить: «Нет, это не то!» А когда я их спросил: но вот если бы вы не знали, что это компьютер написал, если бы вам просто сказали — новые, ранее не издававшиеся песни Летова, — что бы тогда? И они замялись. Для меня вся эта история говорит, с одной стороны, о новых способах создания произведений, а с другой — о тенденции, которая уже давно дает о себе знать: корпорация и художник сливаются в одно целое. Это и не плохо, и не хорошо. Просто так есть.