«Графоманы просто не выживают»: как ирландская литература стала великой

Юрий Андрейчук: «Столетия внутренней миграции ирландцев создали целый класс людей, пишущих стихи. На крошечном острове Большой Бласкет у черта на рогах — острове, где вырос ОʼКрихинь, — в разные годы первой половины ХХ века жили целых три писателя. Все сочиняли автобиографическую прозу, каждый подарил миру по роману, каждый сделался символом ирландской литературы — все они были грамотными крестьянами, но при этом даже не были знакомы друг с другом! Таков оказался массовый уровень творческой наполненности тех людей, занимавшихся музыкой, танцами, живописью, стихосложением.

В России сложилось иначе, здесь традиция творчества прерывалась войнами и революциями. Из-за этого творчество перестало быть массовым, стало элитарным. А в Ирландии оно было и оставалось всеобщим: множество людей сами по себе пишут стихи, сочиняют музыку. Играют музыку практически все — на разном уровне профессионализма, но все.

Вроде бы ну и что такого, нация графоманов. Но одно дело когда вы приходите читать свои стихи в поселковый клуб, и вы единственный поэт в зале, — а совсем другое, когда выходите в маленьком городе или деревне читать свои стихи, а перед вами сидят сто пятьдесят человек, из которых пятьдесят сами поэты.

Вот и получается, что в Ирландии класс творческих людей поразительно велик и средний ирландский любитель пишет на уровне неплохого русского профессионала. Другое дело, что ирландец скорее не считает себя профессионалом и очень редко берется этим зарабатывать на жизнь.

Достоинство ирландцев в том, что они — культурные ассимиляторы. И, взаимодействуя с английским языком, английской литературой, они взяли от нее лучшее. Кроме того, литературная Ирландия — пространство новаторства. Ирландцы любят носиться с Джойсом: ну как же, звезда мировой литературы! Ирландский классик! Отец модернизма! Певец Дублина! Мастер шарад для умников! Но Джойс мог быть кем угодно. Он любил Ирландию, безусловно, у него были ирландские комплексы, но Джойс, по моему мнению, не ирландец. С тем же успехом он мог быть немцем, кем угодно. А вот Беккет, который долгое время работал литературным секретарем у Джойса, был новаторским англоязычным автором с глубоко ирландскими установками.

Так вот, ирландская литература, с одной стороны, сохранила и возродила гэльскую литературу на ирландском языке, а с другой — взяла лучшее от английской литературы. Между Ирландией и Англией много сотен лет тянулся политический конфликт, но никогда не было открытого культурного конфликта. Даже крайние националисты не пытались запретить английский язык, отказаться от английской литературы. Наследие всегда общее, ирландцы — люди вообще не беззлобные, но добрые. Они в принципе не настроены на окончательный культурный антагонизм.

Ирландская литература может существовать на английском языке, а может — на ирландском. Они развиваются параллельно — но и проникают друг в друга, и влияют друг на друга. Скажем, современный постмодернизм на ирландском языке не мог появиться без определенных английских авторов. Но при этом тот же «Островитянин» очень сильно повлиял на английскую литературу. «Что мы оставим после себя?» — это типично ирландский вопрос, который задавала себе всегда именно ирландская литература».

Шаши Мартынова: «Ситуация в литературе Ирландии в последние сто с лишним лет — замечательное зеркало эволюции самосознания людей в этой стране, самого́ определения ирландскости, начиная с Гэльского возрождения и, в общем, до сих пор. Положение «дефис-людей» — англо-ирландцев (как правило, протестантов и, как правило, писавших номинально по-английски) — и в ирландской литературе рубежа XIX–XX веков столь же противоречиво, сколь и в политике и общественной жизни страны. Освободительному движению страны требовалось определение того, что такое ирландец, а люди, чьи предки за сто-триста-пятьсот лет до этого прибыли в Ирландию с соседнего острова, давно ассимилировали и считали себя полноценными ирландцами — иногда больше, чем сами ирландцы.

И все бы ничего, но еще до вмешательства политических сил, кооптировавших изначально культурное течение Гэльского возрождения, понятие «ирландец» приравняли к понятию «католик», и вот тут начались трудности. Напомню, что ирландские революционеры-герои рубежа XVIII и XIX веков Вольф Тон и Роберт Эммет происходили из тех самых «дефис-людей», были протестантами, но в их время это не смущало остальных ирландцев, любых происхождений. В целом англоязычные дефис-люди последние несколько столетий прикладывали фантастическое количество сил и рвения к спасению древней ирландской культуры — в том числе и ради себя самих, ради легитимации своего положения в Ирландии.

В XIX веке положение изменилось не в пользу «дефис-людей» — и в политике, и в искусстве. На одном краю диапазона отношения к англоязычным ирландским литераторам — Патрик Пирс, революционер-поэт, один из ключевых участников Пасхального восстания, считавший, что литература на английском не может быть ирландской; на другом — многие деятели Гэльского возрождения, в том числе и Дуглас Хайд, отец Гэльской лиги, первый президент Ирландии; эти литераторы считали, что литература страны выигрывает от синтеза двух языков, двух культур, уж коли так сложилась история. Дж.М.Синг, выдающийся драматург того периода и вообще звезда ирландской литературы, стал, наверное, первым деятелем этого синтеза, работая на стыке ирландского и английского.

В тот же период и позднее возникло несколько выдающихся писателей, чье наследие вошло в сокровищницу мировой современной литературы — например, Лиэм ОʼФлаэрти, Брендан Биэн и Флэнн ОʼБрайен, да и сам Патрик Пирс! — писавшие на обоих языках одинаково блистательно. В целом, исходя из того, как сложилась жизнь литературы Ирландии и ирландского языка в ХХ веке, этот синтез действительно на пользу литературе, а исключение английского из общеирландского творческого потока, похоже, и не было возможно. Кроме того, как ни парадоксально, сила и свобода эксперимента, произошедшего в литературе Ирландии начиная с конца XIX века, во многом обязаны именно английскому языку — вернее его ирландской версии: преломленному ирландской культурой, темпераментом, историей, украшенному и приспособленному к нуждам уникальной экспрессии островитян.

Ныне ирландская литература, к счастью, как и сказал Юрий, развивается на обоих языках, освоила все мировые жанры словесности и подарила — и продолжает дарить — мировой литературе неповторимые голоса и на английском, и на ирландском».

В рамках второго сезона проекта «Скрытое золото XX века» выйдут книги Томаса ОʼКрихиня, Джеймса Стивенса и Доналда Бартелми.