Я начал заниматься кофе в 2005 году — пошел в кофейню работать бариста. В 2009-м я впервые попал на обжарку и твердо решил, что никогда не буду жарить кофе. Тогда же я сказал себе, что никогда не поеду на фермы и в страны произрастания кофе. Но обстоятельства сложились иначе.
Мир кофе очень большой. Кофейное дерево растет по всему земному шару в пределах 30 градусов от экватора к северу и к югу, на высоте от 600 метров над уровнем моря. В лабораторных условиях он растет даже в Краснодаре. Стран произрастания много, все они отличаются экономическими и политическими условиями, и кофе туда попал по-разному. Каждый регион обладает своей кофейной историей, которая отражается на продукте.
Контроль происхождения — насколько это важно?
Сегодня вы пришли и начали пить кофе, и вам в принципе все равно, что это за кофе. Просто напиток, который помогает взбодриться. На регион произрастания вы, скорее всего, не обратите внимания. Если вам скажут, что это Колумбия, — вы скажете: «Окей, Колумбия». Но для людей, которые занимаются кофе на профессиональном уровне, это довольно важная информация. Мы обязательно спросим, откуда эта «Колумбия», кем и когда была обжарена, как сварена и так далее.
Есть кофе, которым занимаемся мы, и кофе, которым занимаются 99 процентов остального рынка. Это абсолютно разные вещи, даже на уровне терминологии. Возьмем кофе, который продается в «Метро» в брикетах, или «Нескафе». Это тоже кофе: он подкрашивает воду, дает горьковатый вкус и требует термообработки. Для людей, которые оперируют сотнями тонн обжарки в день, гораздо важнее такие показатели, как плотность и размер зерна, цена, а также количество дефектов на 300 грамм. Они будут выбирать кофе, исходя из этих показателей. Эта работа сильно отличается от той, которую делаем мы — «Даблби», Camera obscura, «Человек и пароход», кооператив «Черный» и многие другие. Мы — макушка айсберга, которая работает с так называемым specialty-кофе. Но это отдельная тяжелая и нужная, как ни крути, работа. В этой сфере тоже происходят тектонические положительные перемены, которые сильно влияют на всю индустрию в целом, но неразличимы для потребительского глаза.
Что такое specialty?
Specialty-кофе — это не просто какое-то там словечко (оно вам не Димон), это официальный термин. Лот кофе класса specialty:
— в произвольно взятом образце 300 грамм не будут иметь ни одного дефекта 1-й степени, и в них присутствует определенное допустимое количество мелких дефектов 2-й степени, которое не оказывает глубокого влияния на вкус чашки и однородность образца.
— в обжаренном образце на 100 грамм не должно быть квакеров — зерен, которые сильно отличаются по цвету от остальных после обжарки, они очень светлые, почти желтые.
— никаких вкусовых дефектов в каппинге, и, помимо этого, кофе должен набрать не менее 80 баллов по форме СКАА.
Это сложно, и вам это знать не обязательно. Встречал ли я такой кофе когда-нибудь? Крайне редко! Обращаю ли я внимание, specialty ли этот кофе? Никогда. Мы выбираем кофе по вкусу, качеству дескрипторов и однородности. Просто не кидайтесь этим словом направо и налево, дорогие журналисты и потребители.
Представьте, что вы приезжаете к поставщику зеленого кофе, например, в Кению. Перед вами выставляют 28 образцов, которые предварительно для вас выбрали лаборанты. Мы их каппим (cupping — дегустация кофе, от слова cup), выбираем три лучших. Потом накрывают еще пять столов по 28 образцов, мы опять капим и выбираем два лучших. Потом ставим эти лучшие на стол и делаем «файнал кап» — последний, контрольный, на котором выбираем 2–3 итоговых образца. Этот кофе я бы назвал «спешелти» — продукт самого высокого качества, выбранный группой людей, которые считают его исключительным.
Формально считается, что «спешелти» — это когда у вас есть партия кофе из 50 мешков по 60 кг каждый. Некий человек произвольно протыкает мешок длинной железной трубкой, достает 300 грамм зерна, высыпает их на стол и разбирает на дефекты, которые особо хорошо видны в зеленом кофе. Найти дефект — первое, чему учат тех, кто занимается кофе. Дефекты могут быть искусственные, привнесенные человеком (покрошили зерно при обработке, оно сломалось или закисло в процессе ферментации), и естественные (жуки, гнилые зерна, переизбыток кислоты). Все это дает напитку отчетливый неприятный привкус, который мы и называем дефектом. На 300 грамм не должно быть вкусовых дефектов вообще. Но такого («идеального») кофе я еще не встречал.
Что такое сорт?
Есть два пригодных к употреблению вида кофе — арабика и робуста. Робуста растет на высоте от 600 до 1300 метров, арабика — от 900 до 2000 тысяч и выше. У арабики и робусты есть разновидности — сорта с определенной урожайностью, высотой произрастания, толщиной листьев, сопротивляемостью грибкам, засухе. Таких разновидностей за тысячи. В Эфиопии, например, если фермер решил выращивать кофе, к нему приезжают специалисты-агрономы и говорят, какие разновидности ему лучше всего выращивать. Так они помогают ему не ошибиться с выбором и получить хороший урожай. Разновидности также обладают определенным вкусовым профилем, но, конечно, критическое влияние на вкус будут оказывать другие факторы. Однажды я пробовал разновидность бурбон из шести стран — и они были совершенно разные.
Сильнее всего на вкус продукта влияет обработка. Кофейная ягода — это такая слива (этот плод формально называется «костянка», что по сути не ягода) с очень большим количеством мякоти и косточкой внутри, довольно сладкая. У нее есть мякоть, кожура, клейковина, к которой привязана мякоть, «скорлупа», которая называется пергамент, внутри — два или одно зернышко. Вам нужно только зернышко. Процедура его извлечения называется «обработка». Одно зернышко легко достать пальцами. Когда их миллиард — речь уже о способах обработки. Их есть несколько видов, я расскажу про два.
Первый — натуральный, иногда его называют «сухой». На ровную поверхность выкладывают кофе, который сушится 2–3 недели, сохнет, после чего зерно вынимают и просто отшелушивают. При натуральной обработке вся мякоть стоит внутри и дает очень много сахара. Получается очень интенсивный аромат, при этом у натурального кофе отчетливый вкус сухой ферментации, заизюмливания. Натуральной обработки очень много в Эфиопии, это исторический для региона способ. В Бразилии тоже весь кофе натуральный, потому что обработка кофе в таких объемах экономически нецелесообразна мытым способом.
Мытая обработка — когда мы кладем все ягоды в воду, незрелые всплывают, а спелые тонут. Спелые зерна попадают на депульпацию: специальная терка отделяет мякоть, остается клейковина. Чтобы от нее избавиться, ее кладут в так называемые ферментационные танки и оставляют в воде на срок от 7 до 24 часов. Ферментация может происходить при разных температурах и условиях, кто-то добавляет авокадо, вино или даже шампанское — это способствует кардинальному изменению вкуса кофе в чашке. После зерна вынимают, прополаскивают и высушивают. Обработка длится неделю. Кофе отправляют на склад, где он вылеживается еще 2–3 месяца, чтобы набрать определенный уровень влажности. Потом его отделяют от скорлупки. Этот кофе будет не такой насыщенно сладкий, зато будет более чистый, более кислотный.
Как кофе покупается?
Производящие кофе страны чаще всего агрикультурные республики, которые трепетно относятся к своему ресурсу. Например, в Эфиопии все очень строго: весь кофе подчинен жесткому правительственному контролю, и попытки обойти его чреваты обидным баном на долгие годы. Кофе из Эфиопии — клевая штука, и все за ним гоняются. То же самое в Кении — все очень стандартизировано, ничего лишнего не проскочит.
Возьмем латиноамериканскую страну — там представлен весь спектр товарных отношений. Фермер, у которого есть участок на высоте, подумал: «Почему бы мне не выращивать кофе?» Но обрабатывать он его не хочет. Он собрал ягоды и отнес на станцию обработки, которая обслуживает несколько таких же фермеров. Бывают фермеры, у которых много денег, они могут купить ферму, поставить себе станцию обработки и делать все самостоятельно.
Следующее звено — экспортеры, которые занимаются продажей кофе за пределы страны. В основном они работают от лица государства или под его строгим надзором. Экспортер продает кофе импортеру, который занимается продажей кофе в страны потребления — туда, где он востребован. Импортером может быть даже сам обжарщик, который занимается продажами конечному потребителю и в кофейни. Просто он любит возиться с бумажками и каждый драгоценный цент у него на счету. Но чаще всего импортер — это большая оптовая компания с красиво обставленной лабораторией, у которой все обжарщики покупают кофе. Иногда обжарщик решает, что он сам с усам и может купить свой кофе у фермера напрямую. Это называется direct trade. Такие отношения — большая редкость, но существуют.
Есть фермеры, которые слышали, что существуют люди, которые платят за кофе в четыре раза больше. Они пытаются выяснить, что именно им нужно. У такого фермера, скорее всего, есть сын с фейсбуком и инстаграмом. Он говорит: «Пап, а давай я буду заниматься этим кофе, дай мне место на ферме под это». Он в теме современной кофейной конъюнктуры, живет в Лондоне и знает, что сейчас в цене. И он начинает постить лоты. И так семья начинает заниматься производством микролотов. Импортеры и экспортеры видят это и говорят: «О, у нас есть интересный поставщик, который начал заниматься спешелти». И посылают сигнал сообществу.
Что такое fair trade?
Fair trade — система, при которой каждый фермер гарантированно получает 1 доллар 40 центов за килограмм кофе. В индустрии в целом такие расценки. Если вы решили сломить рынок и платить фермерам по 5 долларов за килограмм, вас сразу же задавят остальные, потому что вы сильно нарушаете баланс. Это понимают и на государственном уровне. В Эфиопии, например, весь кофе по закону смешивается и маркируется так, чтобы все фермеры были равны.
Еще есть биржевая стоимость, когда люди, как на долларе, играют на курсе кофе. Например, 1 доллар 40 центов стоит кофе среднего уровня, а хороший кофе из Кении — 5 долларов 80 центов за килограмм. Фермер за такой кофе тоже получит больше. Основная же спекуляция происходит на обжарках.
Fair trade — благотворительная организация с многоэтажной штаб-квартирой в центре Амстердама, которая следит за тем, чтобы фермер получил свои 1 доллар 40 центов. Она не регламентирует, по какой цене обжарщик будет продавать кофе. Им платит обжарщик, чтобы получить сертификат. Им же платит экспортер процент от общего заказа. Fair trade аккумулирует деньги, которые потом отдает. Куда? Это извечный вопрос любой подобной организации. Многие жалуются на дичайшую коррумпированность, но есть и приятные прецеденты. Официально деньги идут на улучшение инфраструктуры и социальные проекты в странах-производителях.
Самый лучший fair trade — выпить кофе в хорошей кофейне, где люди постарались его достать, привезти, обжарить и приготовить. Это будет самый честно приготовленный кофе, и все получат свои деньги.
Приготовительные классы Ивана Шишкина — возобновленный курс лекций, который некогда шеф-повар вел для своих поваров и сотрудников, теперь ставший открытым для всех желающих. Каждая лекция посвящена нескольким темам, но не привязана строго к ним и проходит в формате дискуссии. Проводятся они нерегулярно, за расписанием можно следить на страничке «Юности» в фейсбуке.