Я с подозрением отношусь к мужчинам, которые чуть что — мотают головой и заявляют, что они не любят и, естественно, совсем не едят сладкого. Мне не нравятся категоричные заявления. Вы, прежде чем заявлять, сначала попробуйте, а потом уже определитесь со своей гражданской и прочей позицией. Сладости — это же такая ерунда и сиюминутная радость; не понимаю, как от них можно системно и заранее отказываться. К тому же на практике 99% категоричных отщепенцев на самом деле едят пирожные — просто не афишируют. Один процент оставляю на тех, кто никогда не ел шедевров. Понимаю, что шедевры в нашем городе — музейная редкость. Про диеты и лишний вес, кстати, я в этом тексте разговаривать отказываюсь.
Итак, пару дней назад передо мной на столе оказался обычный пищевой контейнер с синей крышкой. В нем лежали лимонные тарталетки такого, знаете, среднего размера — с кофейное блюдце. Коробку с пирожными притащила моя подруга, которая не то что сладкое, а вообще есть не любит. То, что дело исключительное, стало понятно сразу.
Лимонный тарт устроен всегда одинаково: у него есть бисквитный корж-основание, затем лимонный крем, а потом белые пики меренг, слегка опаленные огнем по макушкам. Сложность и противность плохих лимонных тартов состоит в том, что корж бывает резиновым или каменным — это раз. Два — крем слишком сладкий, приторный. Ну и три: меренги часто бывают грубыми или опять же резиновыми. Плюс ко всему выше перечисленному тарталетки с лимонным кремом слишком редко встречаются на территории Москвы и области. Большинству из нас они неизвестны как класс и сравнивать их поэтому просто не с чем.
Так вот в исходном контейнере лежало пять одинаковых пирожных, и я сейчас не буду объяснять, с какой скоростью они исчезли. Никакой сытости не образовалось: было бы еще полдюжины — и с ними разделались бы в рекордно короткие сроки. Причина? Бисквит был той самой, несуществующей в природе нежности, и он не разваливался, а продолжал до последнего своего мгновения держать форму. Белковые пики таяли только во рту. Лимонный крем отличался той пронзительной свежестью, которой могут добиться только кондитеры Лазурного Берега, о чем я, собственно, сразу же заявила вслух. А собеседница-соучастница тут же подтвердила мои подозрения.
Оказалось, что пирожные сварганил ее учитель французского по имени Тео Лу. Дальше — больше: Тео, вообще-то, и учитель, и кондитер одновременно. И Тео, внимание, из Ниццы. С характером и темпераментом у человека все в порядке. Пирожные и торты — его страсть. А репетиторством он деньги зарабатывает. Тарталетки, шу, пирожные макарон, конфеты и мармелад Тео делает для друзей и для себя — при этом у него есть все необходимые дипломы и профессиональное образование. Только он пока не нашел достойного заведения в Москве, где с такой же, как у него, тщательностью относились бы к исходным продуктам и к финальному результату. Поэтому Тео тихо ведет свой личный инстаграм, где кроме картинок со сладостями равноправно существуют портреты его замечательной семьи.
Мы, конечно, встретились прямо на следующий день. Шесть пирожных шу с мятным кремом и свежей малиной были бомбическими, и я с трудом поделилась парочкой с оказавшимися по соседству знакомыми. Я взяла с Тео слово, что он заведет отдельный инстаграмм — только про пирожные — и будет делать их на заказ для нас с вами, потому что, во-первых, месье Лу просто не имеет права есть все это сам.
Во-вторых, я не встречала еще на территориях двух столиц подобной изящной и свежей французской простоты с невесомым тестом, элегантным сливочным кремом и такой виртуозной легкости в обращении с малиной и лимоном. Настоятельно рекомендую попробовать. И особенно тем, кто «никогда не ест сладкого».
Тексты в рубрике «Тайноядение Светланы Кесоян» не являются рекламой. Они вдохновлены искренней любовью автора к некоторым продуктам и местам в городе. За ее приключениями в мире еды можно также следить в инстаграме — instagram.com/moscowfoodiebitch.