Разрешенка: на что похожи французские сыры, сделанные в России

Ариан Русселье: То, как люди режут сыр, — очень важно и интересно. Когда во Франции ты приносишь сыр на ужин, у каждого хозяина есть свой метод нарезки. И есть неправильные способы нарезки, мои родители, когда такое видят, очень возмущаются. Я покажу вам, как надо.

Алена Ермакова: Меня впечатляет, насколько во Франции все разбираются в еде и вине. Мои друзья из Парижа всегда ведут меня в свои любимые винные бары, рестораны, и там начинается: «Нет-нет, ты что, мы же сейчас будем есть вот это, а это значит, что тебе нужно взять такое-то вино, а вот не это, на которое ты смотришь. То, что с Правого берега, будет хорошо начиная с такого-то года». Они что, издеваются? Так троллят меня, или они действительно так думают? Каждый раз, когда я там иду купить домой вина и начинаю выбирать по этикеткам, продавцы сразу: «Боже! Она выбирает вино по этикетке».

Русселье: Этому очень трудно научиться просто так, и мы учимся с детства. Да, мы правда так думаем, они не шутят. Это длинный процесс. Первый раз я попробовала вино лет в 6 или 7. На ужине родители дали попробовать чуть-чуть, буквально вкус вина с определенным блюдом. Трудно объяснить, как происходит это обучение, мы впитываем от старшего поколения каждый день.

Масловская: Привезла с собой в Москву чемодан сыров?

Русселье: Хотела, но, к сожалению, и так было пять чемоданов, и я не могла с собой взять еще и еду. Я буду жить в Москве следующие четыре года, только что приехала. Это всегда так удивительно, что у вас к сыру подают варенье, джемы. Почему? Я так не привыкла.

Масловская: То есть это не по-французски? Нужно просто с хлебом?

Русселье: Да, во Франции сыр предлагают есть просто с хлебом. А хлеб, чаще всего багет, мы обычно не режем, а ломаем.

Дженнифер Ле Неше: А вы добавляете сливочное масло к сыру?

Ермакова: Сейчас нет, хотя делала так в далеком детстве. Сыры были тогда ужасные, французские сыры были очень дорогими, так что я ела в основном русские или, может, иногда армянские или грузинские.

Русселье: Многие во Франции предпочитают есть сыр вместе со сливочным маслом. Обычно это ломтик хлеба, слой сливочного масла и сверху сыр, чаще всего бри, как правило, добавляют еще орехи. Помню, когда я была маленькой, после школы часто ходила в сырный магазин и пила там чай, поедая козий сыр, даже без хлеба. Просто козий сыр — и это было довольно здорово.

Масловская: Этот первый сыр жидкий — и это хороший знак. Так ведь? Мне нравится этот сыр.

Русселье: Для таких сыров — да. Довольно вкусно.

Ермакова: Это тот сыр, который я все время ем, потому что Саша, мой молодой человек, покупает сыр в «Избенке», и именно этот там и продается. Это мой самый привычный домашний сыр, он меня устраивает.

Масловская: Ариан, ты могла бы подумать, что он французский?

Русселье: Он индустриальный, не домашний, это чувствуется. Во Франции в супермаркетах таких полно.

Ермакова: А скажи, он соленый, другие бри, которые я покупала в наших магазинах, совершенно нейтральные. Мне он именно этим и нравится, соль дает сыру дополнительный вкус. Это правильно, что бри соленый?

Русселье: Если сыр соленый, это не всегда значит, что он вкусный. Но с этим сыром я тоже считаю, что это ему идет. Вы едите этот сыр дома с чем-то?

Ермакова: Дома я ем его просто так, просто сыр, я люблю камамбер и бри.

Масловская: Сыр и хлеб — дома. Если в ресторане, то это может быть что угодно, зависит от того, в насколько интересный ресторан мы пришли, от вкуса и фантазии шеф-повара. Если говорить о сладком, то это может быть варенье из шишек, ты пробовала, наверное?

Русселье: Что такое варенье из шишек? Вы едите такие штуки?

Масловская: Это не чтобы едят во всей России… Но в Москве последние годы популярно. Тут недалеко есть ресторан и магазин Lavkalavka, его создатели — пропагандисты русских фермерских локальных продуктов. Там точно продают, можно зайти.

Русселье: Я никогда не пробовала. Они не слишком твердые?

Масловская: Нет, они мягкие, абсолютно мягкие, вкусные.

Русселье: И когда вы обычно едите сыр, после основного блюда?

Ермакова: В России сыр не воспринимают как десерт или как блюдо между основными и десертом. Скорее это закуска, например, к вину. Но рестораны, в которых сыр подается как десерт, в Москве есть.

Русселье: Раньше во Франции существовала традиция есть сыр вместе с основным блюдом перед подачей десерта, но сейчас он тоже превращается в закуску.

Ле Неше: Согласна, у нас может быть вечеринка, прием — и сыр там будет практически с чем угодно: вином, шоколадом, салатом. Хотя еще есть традиции — на домашнем воскресном ужине, скорее всего, еду будут подавать в таком порядке: закуска, основное блюдо, сыр и в конце десерт. Иногда сыр и десерт вместе.

Русселье: Мы часто едим сыр вместе с салатом и любим выбирать отдельное вино для каждого блюда.

Ермакова: Почему вы, француженки, такие худые? Закуски, горячее, сыр, десерт, вино — где это все? Не видно.

Русселье: Не все француженки худые, но, думаю, что дело в том, что мы едим хорошие продукты. И еще важнее — традиция совместного приема пищи. Вы едите во время завтрака, обеда и ужина, не перекусывая во время дня, думаю, это важно, для того чтобы быть в хорошей форме. То есть фиксированное время для приема пищи.

Русселье: Что значит, что это авторский сыр?

Масловская: Просто название, бренд. Это самый дорогой сыр, который мы нашли, и, кажется, судя по внешним признакам, он не будет самым лучшим. Он твердый, смотрите, какой.

Русселье: Как будто он старше.

Ермакова: Какой дорогой! Сейчас прочитаю, упакован неделю назад. Срок годности — 10 суток.

Ле Неше: Корочка довольно плотная.

Ермакова (попробовав): Очень приятный, хорошее послевкусие — и это не соль.

Масловская: Он вкуснее первого! Меньше похож на индустриальный сыр, согласны? Аромат какой интересный и интеллигентный. Горьковатый привкус, это бывает с таким сыром. Это ведь нормально?

Ермакова: Да-да. Очень приятный. Вкус более насыщенный, чем у первого образца. И про горчинку, это можно назвать терпкостью.

Русселье: Да, вкус более многоплановый. Консистенция другая, хотя они оба сливочные. Знаете, вообще-то, больше всего мне нравятся долго созревающие сыры с плесенью, хотя многие испытывают отвращение к подобным.

Ермакова: Дженнифер, про тебя везде писали, что ты первая женщина, выигравшая чемпионат Diageo Reserve World Class. Поздравляю!

Ле Неше: Да, это неплохо, но не думаю, что стоит так обращать внимание на пол победителя.

Ермакова: Абсолютно согласна. Когда вижу статьи в духе «Первая победительница», я думаю про себя: «Ну и что? Это просто нормально».

Ле Неше: Да, журналисты любят делать акцент на подобном.

Русселье: А расскажите, что представляет из себя это соревнование?

Ле Неше: Оно длится неделю и состоит из разных испытаний наподобие шоу «Лучший повар Америки». По правилам можно использовать только собственные фирменные коктейли. В целом мне пришлось сделать сорок таких. В разных странах проходят национальные отборы, и победители попадают в финал, который каждый год проходит в разных странах. В прошлом году был в Майами, в этом будет в Мексике. Я сейчас путешествую с конкурсом как член жюри по национальным и полунациональным финалам. Вчера в Москве прошел финал, было весело. Победил Максим Гладышкевич (бармен из новосибирского бара Friends. — Прим. ред.).

Масловская: Знаете, что касается журналистов, действительно ведь профессия бармена в России до сих пор не считается очень-то женской. В Москве да, их немало, но в целом в стране — нет. Я брала год назад интервью для одного проекта у трех женщин, работающих за барной стойкой в Москве, Санкт-Петербурге и Казани. И все трое рассказывали, что в начале своего пути сталкивались с тем, что их принимали скорее за официантов, просили подойти «настоящего бармена» и не сильно доверяли. Ну и еще истории про пьяных мужчин, с которыми трудно бывает.

Русселье: Это интересно. Я об этой ситуации в барах никогда не задумывалась, что так много женщин среди работников барной индустрии. Я думаю, в этом есть что-то особенное. Я думаю, что сейчас все меньше остается профессий, в которых нет женщин. Очень мало работы, которую физически не может выполнить женщина. Это действительно тяжелый труд. Но все же… Например, в дипломатии стало на одну женщину больше. Следующим французским послом может стать женщина. Следующим представителем Франции в России. Это захватывает.

Масловская: Это самый популярный бри в московских магазинах.

Ермакова: Это безвкусно. Как российский сыр, как костромской!

Ле Неше: Ничего интересного в этом сыре нет, в нем нет никакой изюминки. Он даже не пахнет как надо. Кстати, вы знаете, что на севере Франции многие утром с кофе едят сыр, просто макают сыр в кофе.

Ермакова: На этом сыре есть кричащая, привлекающая внимание надпись — «Сыр живой».

Русселье: А что это значит — живой сыр?

Ермакова: Я думаю, они имеют в виду, что он натуральный. Но это действительно забавно: «Внимание, этот сыр живой!»

Масловская: Это чувствуется. Он пахнет как живой.

Русселье: Вы можете найти другие виды сыров в Москве? Рокфор, дор-блю?

Ермакова: Да, в дорогих супермаркетах есть разные сыры. Но рокфор мало подделывают, да, и он не так популярен, можно найти blue cheese. После запрета на ввоз европейских сыров в Россию, бри, камамбера и пармезана, именно эти три вида сыра начали готовить тут активно самыми первыми. И еще буррату и моцареллу.

Масловская: Если мы будем говорить не только о французских сырах, получится сильно больше. В России любят все итальянское, и сыр тоже. Буррата сейчас — один из главных продуктов для ресторанов, просто новые бургеры какие-то. У Новикова буррата в каждом ресторане, с помидорами, с перцами, еще с чем-то. Это такой новый салат с рукколой. Все хотят есть буррату в принципе, ее научились готовить вкусно. А если к этому добавить еще одно важное условие — что в московских ресторанах не стабильно качество еды, — кусок сыра с помидором или инжиром становится самым безопасным блюдом, которое можно заказать в ресторане. Его сложно испортить, потому что не нужно готовить.

Ермакова: Не могу оторваться от хлеба. Где они пекут этот хлеб? Здесь?

Русселье: Когда пару лет назад я жила в Москве, здесь было сложно найти хороший хлеб. Но все так изменилось, появилось много, как вы их называете, булочных.

Ермакова: Все индустрии сильно развились за прошедшие семь лет. В том числе и барная, и хлебная. Но этого пока все равно мало для такого большого города.

Ермакова: Этот сыр отличается от остальных.

Ле Неше: Что вы думаете об этом сыре?

Русселье: Интересный, мне нравится его текстура.

Масловская: Мне нравится.

Ле Неше: Да, он довольно хорош.

Ермакова: Ну ничего.

Русселье: А где русские сыры производят? Есть какой-то регион?

Ермакова: Нет, везде. Этот сыр произведен в Москве и около Москвы. Весь этот сыр. Недалеко.

Русселье: А вам больше нравятся козьи сыры или коровьи?

Масловская: Я не очень с козьими — и сырами, и йогуртами.

Ермакова: Я больше люблю козьи сыры, потому что у меня есть небольшие проблемы с лактозой. В сырах это не так сильно выражается, а вот в других молочных продуктах.

Русселье: Мой любимый сыр — бри. Особенно из Бри-де-Мо, городка около Парижа, в котором производят отличный бри, два сорта. Мне очень нравится рокфор, я люблю пекорино и горгонзолу. Я люблю сыр. Все сыры.

Ермакова: А вот это интересно. Это какой-то гибрид.

Ле Неше: Я думаю, тот сыр очень землистый.

Ермакова: Землистый? Терпкий. Как я понимаю, вам он не понравился.

Русселье: Этот сыр не настолько привлекательный, каким пытается казаться. Это не очень хороший сыр. Пахнет тоже не очень.

Масловская: Он пахнет химикатами.

Ермакова: Да.

Ле Неше: Да, этот запах вы найдете в любом индустриальном сыре. Если производство не особо хорошее. А вы знаете такую технику, когда камамбер кладут в барбекю?

Ермакова: Да, мне нравится.

Ле Неше: Мы это делаем во Франции. Камамбер заворачиваем в бумагу — и в огонь. Ну не прямо в огонь, вы поняли, в общем.

Ле Неше: Этот не особо интересный. Или, может быть, влияет то, что мы пробуем много разного камамбера. Я имею в виду, слишком много камамбера — и поэтому уже сложно различить вкусы.

Русселье: А я думаю, вот этот годен. Вы знаете, сыр и хлеб — хорошо идет. Пахнет хорошо?

Ермакова: Он пахнет как индустриальный сыр.

Русселье: Я знаю шарм этого бри. В нем присутствует своего рода горчинка. Из-за кожицы.

Ле Неше: Сыры всегда имеют некую горечь. Нам кажется это нормальным.

Русселье: Может быть, в следующий раз я принесу с собой французские сыры — и мы сравним их с русскими?

Ле Неше: Могу представить, кто станет победителем.

Ермакова: Простите, у меня небольшие проблемы с моим ртом — он не может остановиться. Как с этим хлебом. Я не могу остановиться в его поедании с сыром.

Русселье: У меня такое же с соусами для пасты. Я храню их в надежном месте.

Масловская: Вы можете подобрать хлеб под каждый сыр?

Русселье: Да, думаю.

Ермакова: Какой подходит для бри?

Русселье: По мне, так он должен быть сладковатым. Хлеб с медом!

Ле Неше: Он липнет к ножу, сильная горчинка.

Масловская: А еще он кислый.

Ермакова: Да, он немного горький, кислый и жидкий. Ну в принципе это все неплохо будто бы звучит, но я бы расстроилась, если бы его выбрала. Но выбирала бы я не его, как вы давно уже знаете.

Масловская: Мне совсем не нравится.

Ермакова: А знаете, он не жидкий. Он пластичный.

Масловская: Клейкий. Приклеивался к ножу как липучка.

Ермакова: Клейкий, да.

Масловская: 6-й и 8-й сыры — ужасные, начнем с них. Это камамбер «Томмолоко» и бри «Премиум Промо». Нам всем они не нравятся очень сильно, их нельзя покупать. И еще бри President — говорить вообще не о чем. Остальные 5 образцов уже куда ни шло.

Самый лучший из них, самый интересный и правдивый — камамбер «Авторские сыры», купленный в «Азбуке вкуса». Но мы все опять же не уверены, что захотим покупать его за 850 рублей. И уж точно такой сыр не может стать основой ежедневного рациона. С другой стороны, вкус его настолько сильно отличается от остальных, которые мы попробовали, что, наверное, они знают, за что выставляют цену. Дальше то, что Алена и так постоянно покупает, — камамбер «Избенка», 216 рублей, — я думаю, что и я теперь его буду покупать. Камамберы «Девять деревень», «Наша ферма» «Азбуки вкуса» и De Famille звезд с неба не хватают, но есть их можно. Абсолютно четко промышленные, но все равно лучше, чем любой русский пармезан.

Ермакова: Так что же нам делать в итоге — есть сыр или не есть?

Масловская: Я больше не могу.

Ермакова: Нет, не сейчас, вообще в России.

Масловская: Что вы думаете о российских сырах?

Ле Неше: Те, что мы попробовали, неплохие, но не исключительные. Они скорее в основном нормальные. Похожие сыры можно найти в обычных магазинах во Франции, такой индустриальный сыр. Тем не менее мы из сырной страны. У нас огромное количество видов сыров, и очень сложно сравнивать. Но моим фаворитом сегодня стал камамбер «Авторские сыры», тот самый дорогой. Именно похожий на него сыр мы называем бри во Франции. У него есть запах, текстура, горечь.

Масловская: А ты, Ален?

Ермакова: А я что? Я уже привыкла к этому.

Масловская: Ты покупаешь сыр часто, какой? В России или привозишь из поездок?

Ермакова: Покупаю постоянно, правда, давно не покупала именно во Франции. Поэтому мне кажется, что я уже реально привыкла к тому, что бри и камамбер такие. При этом с пармезаном это не работает. Я не могу есть московский пармезан, да любой российский. Он отвратителен. Я привожу его откуда-нибудь. К сожалению, съедаю его очень быстро, параллельно у меня чешется рот, но я ничего не могу сделать. У меня аллергия на него страшная.

Ле Неше: Спасибо вам, девушки, я была голодна, но теперь точно нет. Ариан, для тебя это было полезно?

Русселье: Конечно, это очень интересно. Правда, я не могу сравнить эти сыры с теми, которые я ела во Франции, когда мы жили с мужем в Париже. Сыры были базой нашей еды. Мы ели их каждый день, иногда заменяли им обед. А в Москве я не могу представить, что сыром можно наесться. Так, перекусить. Как мы увидели, по-настоящему хороший сыр очень дорогой. Так что ждите, я привезу французского сыра и встретимся еще раз.

«Афиша Daily» благодарит бистро «Техникум» за помощь в проведении съемки