320 исландцев: портреты и судьбы жителей Исландии в проекте Варвары Лозенко

Сигрун Лаксдаль, 89
г. Рейкьявик

17 февраля 2016 года

Сейчас живет в доме престарелых, где ее навещает дочь, которую тоже зовут Сигрун, и собака Фригг породы самоед. В Исландии нет проблем с тем, чтобы в медицинское или околомедицинское учреждение привести любимца — собаку или кошку. Никто не орет, не говорит: «С собаками нельзя», «Наденьте бахилы и намордник». Все медсестры, которых мы встретили на входе и около палаты Сигрун, были очень милы: гладили собаку, называли ее ласковыми именами — в общем, были по-настоящему ей рады. Сигрун часто приходит к маме вместе с Фригг, которую та обычно называет Фифи, на французский манер, потому что прекрасно говорит по-французски. По образованию она лингвист. Причем учиться в университете начала только после того, как ей исполнилось пятьдесят. До этого было некогда: дети, работа и научная деятельность мужа. Он был видный ученый, очень много путешествовал, бывал в экспедициях почти во всех наиболее малоизученных районах планеты. Сигрун такая добрая и так любит животных, что спит с игрушечными самоедами, обняв собаку, как маленькая девочка. А когда бодрствует, почти все время находится в очень благодушном расположении, почти все время улыбается. У нее очень красивое лицо, прекрасные ясные глаза. Сложно даже представить, до какой степени она была красива в молодости! Ее род — Лаксдаль (буквально это означает «Лососевая долина») — один из немногих аристократических родов Исландии. Ее отец был художником, а дед — известным купцом и промышленником. Его дом в Акюрейри до сих пор носит его имя — Laxdalshús. Лучшими друзьями молодости Сигрун были князь Монако Ренье III и его жена Грейс Келли. Они прилетали в Исландию на своем самолете на пикники, которые устраивала для них Сигрун — она сама готовила еду и подбирала красивые салфетки. Но об этих пикниках в прессе, конечно же, не сообщалось, это было их частное семейное мероприятие. С Сигрун мы познакомились в четверг, 21 января 2016 года, около часа дня. Погода была хорошая, безветренная, но немного морозная, иногда выглядывало солнце.

Катрин Лаура Карлсдоттир, 21
г. Вик

11 февраля 2016 года

В Вике живет три года, работает в детском саду и иногда подменяет кого-нибудь в супермаркете. Мы много раз виделись до Рождества: когда я покупала мандарины, какие-то особенные водоросли фиолетового цвета и всякое для выпечки рождественских печений, хлеба и пирогов. Однажды я купила тыкву и узнала от Катрин, что по-исландски она называется grasker. Еще однажды я пыталась купить расческу, и Катрин вызвалась помочь мне ее найти, но расчесок в тот день не было: только зубная паста, шампунь и гель для душа. Я сфотографировала Катрин 1 января 2016 года, примерно в час дня: супермаркет был закрыт, поэтому она покупала кока-колу в магазине на автозаправке — в тот день работал только он. Она торопилась: ей нужно было забрать младшего брата из гостей, но была такая же приветливая, как обычно, и была согласна позировать столько, сколько нужно. Была пасмурная погода, накануне выпал снег, дул обычный для Вика юго-западный ветер. А расческу мне в результате купил Гисли в Рейкьявике: сказал, что это лучшая расческа, которую там можно было найти.

Давид Инги Сигурдссон (Дабби Сиггасон), 31
о. Гримсей

8 января 2015 года

Рыбак, живет на острове уже пять лет. Мы познакомились вечером во вторник, 4 ноября 2014 года, было около 17.00. Он как раз разгружал лодку после возвращения из рейса. Втроем с двумя коллегами Дабби в тот день поймал около четырех с половиной тонн. Его лодку зовут «Бьерн», то есть «Медведь». Его лицо было забрызгано кровью, когда я его увидела, и он курил трубку, а дым, смешанный с паром, который шел у него изо рта, красиво расплывался в морозном воздухе, подсвечиваемый прожектором на центральной мачте «Бьерна». Мне показалось, что Дабби немного похож на Хемингуэя. Уже совсем стемнело, было холодно, но безветренно.

Элин Андреа Виксе Хельгадоттир, 20
г. Судавик (Западные Фьорды)

24 июля 2014 года

Элин работает в Музее песца. Музей песца, пожалуй, единственное градообразующее предприятие этого крошечного городка. Он находится в маленьком одноэтажном домике с мансардой. При входе оборудовано кафе: Элин за барной стойкой строго спрашивает входящих, что им угодно. Угодно может быть: кофе, какао со взбитыми сливками, вайфай, морковный пирог, узнать что-нибудь новое про песцов. Элин здесь во всех должностях: она и бармен, и официантка, и билетер, и экскурсовод. В детстве отец брал ее с собой на охоту, поэтому она знает о песцах немало. Пока я фотографировала ее на улице, жена директора музея не на шутку переволновалась: из экспозиции исчез главный экспонат, белый лис, его не было на привычном месте рядом с бурым. Мы просто сказали, что он гулял. Всего в экспозиции музея четыре чучела песцов, несколько шкур и всевозможное охотничье снаряжение, в основном из далекого прошлого. Белые — любимые песцы Элин: в Исландии они составляют всего 20% от общего числа этих животных. Песец здесь самое крупное наземное млекопитающее. Была пятница, 27 июня 2014 года, погода была спокойная, почти без ветра.

Саймундюр, 13
г. Вик

28 ноября 2016 года

Старшеклассник единственной в Вике общеобразовательной школы. Мы познакомились в пятницу, 18 декабря 2015 года, примерно за три минуты до начала школьного рождественского утренника. Он зачем-то выбегал на улицу, где я его быстро сфотографировала. Пообщаться особенно не удалось, но в целом этот портрет представляет не столько Саймундюра, сколько одного из тринадцати Йоласвейнаров — рождественских пареньков, которые в Исландии вместо Санты. Считается, что они дети ужасной женщины-тролля по имени Грила. Весь год они живут в какой-то пещере в горах, а в первый день Адвента начинают по одному приходить к людям. Вчера как раз был первый день Адвента — все наводили порядок у себя в домах, развешивали по окнам гирлянды, супермаркеты начали продажу хвои для изготовления рождественских венков для украшения входных дверей. По старой традиции в последнее воскресенье ноября в центре Рейкьявика торжественно устанавливается ель, привезенная из Норвегии (так принято — норвежский король ежегодно посылает в подарок исландскому народу самолично выбранную им ель). Было около полудня, шел влажный снег, дул северо-восточный ветер. По окончании утренника я обнаружила в левом ботинке имбирное печенье в форме сердечка (в Исландии принято снимать обувь при входе в школы, детские сады и бассейны).

Халлдор Уннар Оумарссон, 39

22 ноября 2016 года

Музыкант, обладатель потрясающего оперного баритона, сотрудник службы охраны одного банка. Мы познакомились в январе 2016-го, через несколько дней после Нового года. Дори написал мне в фейсбук с предложением встретиться на кофе и что-то о своем интересе к Толстому и русской опере: я согласилась. Мы выпили капучино (почему-то я заказала веганский с овсяным молоком — он был ужасен на вкус) в кафетерии книжного магазина «Эймундссон» и договорились о том, что на следующий день он принесет с собой гирю и будет в красных шортах, так чтобы мы смогли снять его портрет. Ровно в 10 утра Уннар был в назначенном месте — с шортами и гирей в багажнике. Мороз был примерно минус десять (по ощущениям — минус двадцать пять), но нам было все равно: мы поехали искать место для съемки с гирей. Нашли его не так далеко от центра Рейкьявика: небольшой холм, с одной стороны поросший лесом, вполне нас устроил. Я пошла на вершину холма, пока Уннар переодевался в шорты. Солнце только начало всходить, и как раз начал взлетать самолет: все сложилось в этом кадре замечательно. Халлдор сказал: сойдет как вариант «до», и я кивнула, конечно, сойдет. Дело в том, что Халлдор принял решение в канун Нового года: похудеть к 40 годам на 14 кг. Надеюсь, это ему удалось. Было 4 или 5 января 2016 года, около 10 утра, был сильный мороз, ветра не было.

Берглинд Гюннарсдоттир, 33
г. Рейкьявик

17 июня 2014 года

Работает продавщицей в магазине Visir на Лейгавегюре. Это один из старейших магазинов Рейкьявика: в следующем году ему исполнится сто лет. В 1915 году он открылся как магазин главным образом колониальных товаров: здесь продавался очень дорогой в те времена кофе, чай, табак и сигары, алкоголь, шоколад. С тех пор мало что изменилось: он по-прежнему торгует колониальными товарами — сигаретами, кока-колой, бананами, шоколадками. Проходя мимо, узнать этот магазин очень легко: в витрине вместо декорации неизменно связки бананов. Основные клиенты Берглинд — работники ближайших офисов: в обеденный перерыв чаще всего к ней заходят за бананом и пачкой сигарет. Причем модно купить именно один банан и одну пачку сигарет. Нужно заметить, что торговля сигаретами в Исландии очень строго регламентирована: запрещена какая-либо их реклама, а в магазинах они если и есть, то обязательно в специальных закрытых ящичках — никогда не на виду. Берглинд сказала, что такая система действует уже больше десяти лет и она эффективна: количество начинающих курить среди подростков и вообще молодежи значительно сократилось. Конечно, тот, кто курил 50, 30 и 60 лет назад, — тот и сейчас курит, на них ухищрения с закрытыми ящиками не действуют. О бананах: они теперь не только колониальные (хотя в магазине Берглинд продаются как раз только такие — из Эквадора и Коста-Рики), есть и свои, местные. Исландия — единственная европейская страна, выращивающая бананы. Парниковые, конечно, зато свои. Еще в магазине Берглинд можно купить цветы. Погода была немного пасмурная, вскоре после пошел дождь. Была среда, 4 июня 2014-го, около 12.30.

Вальгейдюр Фридериксдоттир, 84
г. Вопнафьордюр

27 июня 2014 года

Вальгейдюр на пенсии. Мы познакомились в понедельник, 23 июня 2014-го, около часу дня, когда она выходила из супермаркета. Это единственный магазин в Вопнафьордюре: этой зимой, когда выпало пятнадцать метров снега, в нем на три дня закончились продукты. Вальгейдюр рассказала, что из перцев — болгарских и чили — собирается приготовить варенье: оно здорово сочетается с сыром. Она любит придумывать всякие рецепты, чего только не готовит. У нее пятнадцать внуков и шесть правнуков. Мужу столько же лет, и он такой же бойкий, как и она. Была очень солнечная погода, без ветра: в Вопнафьордюре такая стоит уже два месяца, все там загорают, в то время как в других местах все изнывают от постоянного дождя и тумана.

Сванхильдюр Йонсдоттир, 72
о. Флатей

19 августа 2014 года

Фермер, живет на острове уже 45 лет; всего на острове четверо постоянных жителей: она с мужем и еще одна супружеская пара фермеров, тоже пожилая. В хозяйстве Сванхильдюр — 50 овец, 20 кур и 1 собака. Она сдает два гостевых домика заезжим туристам: впрочем, их здесь немного. В основном летом приезжают жители Рейкьявика, у которых здесь подобие дачи: около 20 домов, очень старых, но в хорошем состоянии, раньше были деревней: на домах сохранились таблички «дом учителя», «дом врача», «дом пекаря», «магазин». Сейчас, кроме вывесок, ничего не осталось: на острове нет ни магазина, ни аптеки, ни почты, ни банка, ни автозаправки, нет ни одного автомобиля, кроме двух тракторов. Есть гостиница — довольно дорогая, со своим рестораном, тоже очень дорогим. Я приехала на остров без запасов еды, намереваясь провести там четыре дня, рассчитывая на то, что если на острове есть деревня, то есть и магазин. В реальности удалось обнаружить лишь дом с вывеской «магазин», самого магазина давно нет и в помине. Поэтому те вафли со взбитыми сливками и ревеневым джемом, которые за немалые деньги я покупала два раза в ресторане при гостинице, были настоящими тремя хлебами и пятью рыбами — это была еда на целый день. Сванхильдюр я сфотографировала около ее дома, рядом с которым с подветренной стороны растет единственное на всем острове дерево. На деревянном столе под ним лежат старинные грабли и несколько поросших мхом позвонков косатки, выбросившейся на берег острова лет пять тому назад. Было воскресенье, 6 июля 2014 года, около трех часов дня, погода была почти спокойная: шторм, бушевавший три дня подряд, почти закончился.

Орн Торлейфссон, 76
о. Хусей

5 сентября 2014 года

Фермер. Место, где он живет, называется Хусей. Дословно это значит: дом-остров, домашний остров или тот остров, на котором находится дом. Это старая ферма, основанная где-то около 1900 года, — его семья живет там с 1970 года. Он взял эту землю в аренду у государства: починил дом, построил конюшню. Когда строили конюшню, случайно наткнулись на древнее захоронение — возможно, XIII века. Это была могила знатного конунга, которого похоронили вместе с женами, конями и драгоценностями. Все это Орн передал в рейкьявикский Музей викингов.
У него не очень большая семья: жена и двое детей. Вместе они и занимаются всем хозяйством: у них 80 лошадей, 25 овец, одна корова, одна собака, несколько кошек, один кролик и один тюлень. Этого тюленя по имени Филипус Орн спас: после прилива бродил по берегу и нашел его в том месте, где река впадает в море. Видимо, мать растерялась и оставила малыша, когда вода начала прибывать. Вообще, Орн недоволен тем, как устроена жизнь людей: они слишком обворовывают природу. Экосистема места, где стоит его ферма Хусей, сильно изменилась и пострадала из-за строительства гидроэлектростанции. Раньше и слева от Хусея, и справа было по реке, теперь осталась всего одна река: воду из второй «украли люди: развернули течение реки вспять наподобие того, как это пытались сделать в Советском Союзе», — негодует Орн. Он бывал в России примерно в 1955 году: он был моряком на грузовом корабле, перевозившем железную руду в Исландию.

В Хусей приезжают покататься на лошадях по бескрайней тундре: на равнине, где стоит ферма, нет ни одного дерева, ни одного куста. Только мшистые кочки, в которых гнездятся дикие гуси. Вокруг ни одного населенного пункта — до ближайшего магазина отсюда около 30 км. Еще это место замечательно тем, что здесь можно встретить северных оленей, иногда они подходят совсем близко к дому. Была среда, 25 июня 2014 года, около 11 утра, погода была солнечная. Филипусу на тот момент было около полутора месяцев, он весил 15 кг.

Оттар Сигурдссон, 54 (в центре), Оттюр Хальгримссон, 54 (слева), Аусгеир Флосасон, 34

3 августа 2014 года

Мы встретились около магазина мороженого в доках, о котором знают только местные, но, несмотря на это, там всегда полно народу. Мороженого там очень много разных видов — наверное, около 40, и всегда толпятся школьники и мамы с колясками. Я немного удивилась, увидев троих пожарных, в форме и с отличительными значками, с чисто детским воодушевлением занявших место на скамейке перед магазином с тремя только что купленными вафельными рожками. Они сказали, что рабочая смена длится у них 12 часов 7 дней в неделю. Три полосы на погонах означают более 10 лет службы. Пожарные в Исландии — мультипрофильная специальность: нужно быть одновременно и полицейским, и врачом скорой помощи, и суперменом. Пожары, к счастью, бывают нечасто: все меньше людей курят в постели, а электрики здесь самые лучшие в мире. Погода была теплая и солнечная, без ветра, было около 16.00, среда, 3 июня 2014 года.

Рон Хафстейнсдоттир, 51
о. Флатей

17 октября 2014 года

Живет на острове уже три года, переехала обратно к родителям из Рейкьявика, потому что там спокойнее. Родители Рон — настоящие робинзоны. Они и еще одна супружеская пара фермеров — вот и все обитатели острова. Еще сто лет назад на 2700 островах залива Брейдафьордюр жили 4000 человек. То, что от четырех тысяч осталось всего четыре, объясняется тем, что сельдь, которая водилась здесь в изобилии, несколько десятилетий назад исчезла и людям пришлось искать новое место для заработка и жизни. Рон — прекрасный человек, мать двоих детей. У нее есть особый дар: она может общаться с животными и птицами, понимать их и делать так, чтобы и они ее понимали. Скольких потерявшихся птенцов морских птиц она спасла и вернула обратно в природу! Она возвращала к жизни существ, которые как будто уже перестали дышать. Я гостила в доме ее родителей четыре дня. Утром в день моего отъезда Олина, мама Рон, обнаружила в сенях птенца гаги, посадила его в картонную коробку, пыталась кормить, но без очевидного результата. Но стоило проснуться Рон, она тут же накормила малыша, отыскала его мать и вернула ей ребенка. Погода была довольно пасмурная в день, когда я фотографировала Рон — она как раз собирала ревень в огороде. Мощный шторм, бушевавший три дня накануне, как раз немного улегся, как и ревень: он застыл в направлении, в котором дул ветер. Из него Рон сделала варенье — традиционный исландский деликатес.

Эстер Фридриксдоттир, 19, Вальгейдюр Анна Олафсдоттир, 19, Ирис Фридриксдоттир, 17
г. Рейкьявик

20 октября 2014 года

Мы познакомились в среду, 4 июня 2014-го, около 3 часов дня. Я бродила в районе портовых доков, когда вдруг на одном из причалов, неподалеку от кафе «Ретро», увидела этих трех девушек: они ездили на роликах по дощатому настилу — не самой подходящей для этого поверхности, насколько я понимаю. Это, правда, их совершенно не смущало. Они рассказали, что занимаются этим видом спорта, который сами и придумали, — синхронным катанием — уже пару лет. Погода в тот день была довольно теплая и солнечная, ветра не было.

Свен Хуги Йокульссон, 18
г. Боргафьордур-Эйстри

14 мая 2015 года

Свен на время летних каникул устроился на рыбозавод, главное градообразующее предприятие этого крошечного городка, расположенного на крайнем северо-востоке Исландии. В туристических брошюрах пишут, что Боргафьордур — самый дальний город Исландии по удаленности от Рейкьявика. Труд подростков и даже детей в Исландии разрешен: даже двенадцатилетние школьники, если они сильны в математике, могут вполне легально работать кассирами и продавцами в супермаркете или почтальонами. Более тяжелый физический труд — такой, как на рыбозаводе, — разрешается только физически крепким школьникам старших классов. Дети с огромным удовольствием пользуются своим правом на труд: это позволяет очень рано стать независимыми от родителей. Я встречала очень многих молодых людей и девушек, которые сказали, что начали зарабатывать в возрасте пятнадцати лет, а в семнадцать-восемнадцать уже могли себе позволить жить отдельно от родителей. История пятнадцатилетних капитанов для Исландии — тоже самая обычная. Мне доводилось встречать взрослых рыбаков, которые начинали свой путь в тринадцать-четырнадцать лет, а к шестнадцати уже имели собственную рыбацкую лодку со всем оборудованием. Под лодкой подразумевается корабль от пяти до десяти метров в длину. Исландцы — очень простые люди: все они верят, что единственный путь к богатству и процветанию — усердный труд.

P. S. Совершеннолетие в Исландии официально наступает в 20 лет, тогда же заканчивают школу.

Адельстейн Сверриссон, 33 (преподаватель физкультуры в школе), Гюдни Эйнарсдоттир, 32 (домохозяйка), Андреа Инга Адельстайнсдоттир, 2,5, Дагбьерд Хлиф, 9 месяцев, Бэлла, 4 (английский бульдог)
г. Рейкьявик

5 марта 2016 года

Я встретила и сфотографировала эту прекрасную семью около 5 часов вечера 10 января 2016 года: они гуляли по льду Рейкьявикского пруда, направляясь с западного берега, вдоль которого расположены наиболее престижные особняки центральной части города, к которым сзади примыкает городское кладбище, на восточный. Сначала я подумала, что у них только один ребенок, но потом оказалось, что в коляске спит еще один младенец. Они были настроены очень по-воскресному: расслаблены и дружелюбны. Была морозная погода, ветра не было, низкое предзакатное солнце золотило лица случайных встречных — из-за этого они казались еще более счастливыми, чем возможно быть.

Аусгеир Эрлингссон, 57
г. Рейкьявик

10 марта 2016 года

«Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне? Это он, это он, рейкьявикский почтальон», и зовут его Аусгеир Эрлингссон, 57 лет от роду. Аусгеир уже 16 лет работает почтальоном в центре Рейкьявика, вся зона с почтовым кодом 101 — его сфера влияния. В день он проходит по нескольку десятков километров — общественным транспортом принципиально не пользуется, велосипедом тоже. Для него важно ходить пешком. Одновременно на нем несколько почтовых сумок, общий вес которых иногда (но, правда, очень редко — чаще всего в предшествующие Рождеству дни) достигает 150 килограммов. Не спрашивайте меня, как это возможно, — так сказал Аусгеир, значит, так и есть. Потому что он и есть один из самых честных работяг исландской столицы. До того как стать почтмейстером, он преподавал в школе исландский язык. Я встретила его около здания рейкьявикской почты, там же и сфотографировала. Был вторник, 5 января, около четырех часов дня, погода была не ясная, но и не то чтобы пасмурная, температура воздуха была около нуля градусов.

P. S. Исландия настолько маленькая, что почтовый индекс любого населенного пункта состоит всего из трех цифр.

Сигурдюр Ингольфссон, 55
г. Рейквьявик

25 ноября 2016 года

Человек многочисленнейших талантов: кинематографист, музыкант, поэт, философ, кулинар, живописец, отец и дед многих детей и внуков, генеральный директор одной компании по производству экологически чистого дизельного топлива. Владеет русским, французским, английским, шведским, финским языками. Учит суахили. Этот портрет сделан около дома Сигги в центре Рейкьявика во время обеденного перерыва: он длится сорок минут — час, за это время Сигги обычно успевает доехать из офиса до дома, приготовить или разогреть приготовленную ранее еду, пообедать, ответить на несколько писем по работе и десяток-другой сообщений в фейсбуке, поспать четверть часа, поговорить по телефону с родителями и вернуться на работу. В тот день он успел еще и сменить костюм на парадный (для фотографии) и вынести на помойку новогоднюю елку, поскольку было 7 января — день, следующий за последним днем исландского Рождества. По традиции в этот день полагается избавиться от рождественских украшений и начать дожидаться весны. Была спокойная погода без ветра, был легкий мороз и солнечно. Было около полудня.

Харпа Тори Cигурдардоттир, 30, и Габриель Сигурдссон, 8
о. Гримсей

1 декабря 2014 года

Живут там уже пять лет, до этого Харпа жила в Акюрейри. Ее муж, Сирурдюр, или Сигги, как все его называют, живет на острове с детства. Сигги работает рыбаком: в 3 часа ночи в любую погоду, кроме особенно штормовой, он уходит на корабле в море. Обратно в гавань острова возвращается около 5–6 часов вечера. Тогда Харпа и несколько других рыбацких жен начинают свой рабочий день. В здании рыбозавода они разбирают снасти: распутывают тросы, к которым крепятся крючки с приманкой: оставшиеся после лова куски приманки, разрезанных кальмаров, снимают с крючков, а снасти сматывают так, чтобы они были готовы к следующему рейсу. Я спросила, зачем нужно так рано или так поздно выходить в море, почему нельзя хотя бы в 5–6 утра. Сигги сказал, что тогда тем, кто разбирает снасти и обрабатывает рыбу, — то есть женщинам и старикам — придется начинать рабочий день в 9–10 вечера и работать всю ночь. Сигги стал рыбаком в двенадцать лет: в шестнадцать он уже заработал себе на собственную лодку. К двадцати — на дом, машину и все остальное. Исландские рыбаки — это люди, зарабатывающие самым тяжелым трудом, в крайне суровых и рискованных для жизни условиях. Но и получают они как банкиры: во всяком случае, считается, что, кроме банкиров и рыбаков, в Исландии мало кто так зарабатывает. Все совершеннолетние и некоторые несовершеннолетние мужчины острова Гримсей — рыбаки. Рыбачат они в Гренландском море, в 50–60–70 км от исландского побережья, за полярным кругом — там, где уже не северная Атлантика, а Северный Ледовитый океан. Там огромная глубина и волны кажутся черными. С Харпой мы познакомились, когда она склонилась над моим распростертым в каюте для страдающих морской болезнью телом на пароме Sæfari. Кроме меня и Харпы с мужем и ребенком, на всем пароме не было ни одного пассажира. Это было скорее закономерно, потому что шторм, бушевавший два дня накануне, еще не совсем стих и волны были около пяти метров высотой — качка была нещадная. Меня настолько измотала морская болезнь, что под конец трехчасового плавания я была то ли в обмороке, то ли в полусне. Когда я очнулась, то увидела женщину, которая сказала: «Теперь все будет хорошо, мы приехали. Давайте с нами, мы вас покормим супом», — и они увезли меня к себе домой обедать. Это было характерное для исландцев проявление величайшей доброты и великодушия к совершенно незнакомому человеку, которого к тому же только что сильно рвало. Этот портрет Харпы и Габриеля я сделала на следующий день: Сигги все еще был в море, но должен был вернуться через час-другой. Погода была солнечная, почти без ветра, было около 3 часов дня. В тот день Сигги с двумя напарниками поймали около четырех с половиной тонн рыбы. Это не очень много: обычно они ловят по шесть.

Браук Йонсдоттир, 18
г. Акюрейри

9 декабря 2014 года

Последние два класса школьного образования — это несколько предметов на выбор, один-два. Нужно выбрать какую-то специализацию более-менее практического характера. Психологию, социологию, математику, инженерное дело — что-нибудь общественно полезное. Так учатся до двадцати. Потом можно поступать в университет, художественную академию или вообще никуда не поступать. Браук изучает социологию, но ей не очень нравится. Она ждет окончания школы, чтобы можно было поступить в арт-академию и наконец начать делать то, что она действительно хочет. Она хочет стать художником. Мы познакомились в среду, 29 октября 2014 года. Накануне выпал, но еще не успел растаять снег. Было около 10 утра, у Браук было ровно десять минут: она торопилась на занятия.

Эйса Гисладоттир, 36
г. Вик

8 января 2014 года

Хозяйка хостела в Вике. Мы познакомились, когда Эйса предложила Харальдюру, у которого я останавливалась, отвезти меня повыше в горы, откуда лучше видно северное сияние. Было 12 января 2013 года — мой первый день в зимней Исландии, и сразу так повезло! Я знаю людей, которые провели в стране недели, скитаясь по острову в поисках северных огней. За то время, что я провела в стране, я видела многих горе-фотографов с синяками под глазами, с хроническим недосыпом: люди не спали по много ночей подряд, безуспешно гоняясь за сиянием ночью, а днем отсыпались в хостелах. Поэтому оценить то, что сделала для меня Эйса, практически невозможно. Примерно два часа она мерзла в машине, выключив мотор своего джипа, чтобы его фары не мешали мне снимать северное сияние.

У Эйсы есть муж и две чудесные дочери, одна красивее другой: блондинка и брюнетка. Целый день она заботится о том, чтобы постояльцы ее домашнего хостела (входящего в систему Hostelling International) чувствовали себя как дома. А поздно вечером, уложив детей, печет домашний хлеб, чтобы он был непременно готов к завтраку. У Эйсы есть собака по имени Панда, два десятка кур и два петуха, одного их которых зовут Фридрикюр (на фотографии). Фридрикюру очень повезло, несмотря на то что он родился петухом: однажды он подвернул крыло, и Эйса решила не рубить ему голову, оставила жить.

Альвин и Хугбьерт Меллер, 11 и 7, и их собака Гримюр
ферма Итра-Лон (полуостров Лаунганес)

3 марта 2013 года

Я познакомилась с их родителями и сделала семейный портрет со всеми четырьмя детьми на их родной ферме Итра-Лон летом 2007 года. Альвину тогда было шесть, а Хугбьерт около двух. В конце января этого года я снова поехала на полуостров Лаунганес и провела пять дней в самом отдаленном населенном пункте северо-востока Исландии. Дети подросли за пять лет моего отсутствия: Хугбьерт научилась выращивать кур, вязать, жарить яичницу и начала интересоваться модой. А Альвин теперь играет в футбол и пишет книгу о магических ритуалах.

Гудмундюр Паульссон, 75
г. Грюндарфьердюр

8 ноября 2013 года

Фермер. Мы познакомились 13 октября 2013 года, когда я шла вокруг горы, напоминающей очертаниями плавник косатки, неподалеку от Грюндарфьердюра. Работник хостела в Грюндарфьердюре сказал, что обойти гору кругом займет примерно два часа, но оказалось, что не меньше четырех. Сначала нужно идти вдоль берега залива, потом немного в горку, потом опять вдоль берега. Почему нужно было туда идти? Дело в том, что с обратной стороны горы, с подветренной, бывают иногда тюлени. Они лежат там на берегу, потому что туда никто никогда не ходит и им не страшно. По этой же причине вслед за тюленями в залив заплывают косатки, чтобы сожрать тюленей. Особенно много тюленей и косаток бывает в феврале: тогда не нужно даже ходить за гору, можно прямо стоять на набережной посреди города и смотреть, как вода кишит плавниками. Но в октябре, увы, вода у берега была слишком теплая, и поэтому ни тюленей, ни косаток в заливе не было. Зато, возвращаясь из-за горы, я встретила Гудмундюра. Его ферма — единственное обитаемое место на десять километров, что я прошла пешком. Сначала даже не увидела его, а почувствовала: пахло дымком и еще чем-то неуловимым, но приятным. Оказалось, что это он коптит колбаски в этом вот домике. Я попросила разрешения заглянуть внутрь: в темноте землянки на заднем фоне брезжили колбаски, на переднем на открытом очаге дымился овечий навоз. Такая вот аберрация чувственного восприятия. Потом мы пошли к нему в дом, и оказалось, что на окне у него растут помидоры. Это была большая радость, потому что наконец у нас нашлась тема для разговора: я жестами объяснила, что у меня точно такие же. На что он очень обрадовался и с гордостью выискал один бледно-зеленый плод, на который указал своей обветренной мозолистой рукой. Было около пяти вечера, дул сильный ветер, северо-западный. Мы попили кофе с растворимым молоком, и я пошла дальше.

Следить за проектом можно здесь