Есть три Скотта Уокера. Первый — лицо великой поп-группы The Walker Brothers, которая во второй половине шестидесятых со своим богато окрестрованным попом побеждала The Beatles по числу хитов и поклонников. Второй — прекрасный аутсайдер с песнями Жака Бреля, с посвящениями неосталинистскому режиму и фильму «Седьмая печать». Третий — гениальный отшельник, работавший с Sunn O))), аранжировки заменивший «текстурами» и использовавший мачете и сырое мясо на записи альбома, живописавший в своих текстах казнь Муссолини и 11 сентября, карликов земных и карликов космических. Три Скотта Уокера и один голос на всех: глубокий, громкий баритон, минорный даже в самые светлые моменты.
Этот баритон породил все лучшее, что было в британской музыке последние сорок лет. Он показал, как можно совмещать богатство эстрадных аранжировок со сложными и страшными текстами, франко-бельгийскую элегантность и британскую сдержанность. Он научил бритпоп европейской красоте. Без него не были бы такими, какие они есть: Pulp, Suede, Марк Алмонд, Radiohead, The Divine Comedy. Уокер свой статус прекрасно осознавал, но при том всеми силами рвался за пределы собственного наследия.
Пример — работа Уокера, которая несколько выбивается из общепринятого канона: альбом «Climate of Hunter», вышедший в 1984 году. Это была грань между старым и новым Уокером. Роскошь конвенционального попа тут была сто раз пережевана и перемолота, спотыкались ударные, взрывались духовые, но сквозь всю эту мешанину прорывались щемящие мелодии в духе Брайана Ферри того же периода — только без стильного костюмчика — и голос Уокера, который пел будто бы поперек мелодий, помимо их. Выкинь аранжировки — а сила останется.
Вот у Уокера всегда так. Он всегда шел поперек тренда, в который его пытались поместить. Избитая фраза про «выход из зоны комфорта» тут подходит ему как никогда. Правда, есть ощущение, что он шел от дискомфорта к дискомфорту. Американец, отрекшийся от своей родины, ставший англичанином. Основатель суперуспешной поп-группы, который находил успокоение в книгах. Автор элегантных эстрадных треков со страшноватыми текстами про диктатуру и смерть, которые поначалу были никому не нужны. Человек, на которого многие молились, намеренно ставший отшельником и в момент, когда его вознесли на пъедестал, записавший альбом «Tilt», который звучал как отречение от прошлой стати, превративший поздние работы в калейдоскоп аудиовизуальной продукции, в огромную аудиодраму с сюжетами из всемирной истории, сотнями отсылок, примечаний, пометок. Человек, который повторению пройденного и обычной человеческой славе предпочел вечность и одиночество. И ни у кого лучше не получалось подчинять их собственным творческим намерениям.
Одиночество было главным мотивом творчества Уокера еще со времен The Walker Brothers. «Одиночество — это мантия, которую ты носишь», — пел он в хите «The Sun Ainʼt Gonna Shine Anymore». Именно одиночество, на которое мы все обречены, и которое мы должны не преодолеть, а принять — причина, почему его песни не годятся для больших сцен и умирают в чужих пафосных аранжировках.
Это песни для личного прослушивания. С этими песнями у каждого свои личные отношения. Уокер в них — не собеседник, он — гонец, который принес неизбежную страшную весть. И эту весть надо принимать в одиночестве: что мы обречены и с этим надо смириться, что у любой большой истории все равно будет конец, что он не будет прекрасен, и что потом Смерть из «Седьмой печати» придет и заберет нас.