Кто снял «Медузу» Матрангу и «Минимал» Элджею

Клипы: Элджей «360», «Минимал», «1love», Иван Дорн и Вакула «Во сне», Matrang «Медуза», Коста Лакоста «Алые водопады», «Баккара».

Я вырос на хоррорах. Со стороны это покажется странной идеей, и не знаю, как к такому решению пришли мои родители, но в какой‑то момент в детстве они включили мне «Пятницу, 13-е». Я сразу затих и успокоился. Предки выкупили, что мультики и прочий стафф меня не сильно цепляют, а хорроры, где постоянное напряжение, экшен и музыка, захватывают.

Золотая тройка фильмов детства у меня такая: «Терминатор-2», «Хищник» и «Чужие». Это три фильма, которые я взял бы на необитаемый остров или включил бы перед смертью. Каждый раз пересматривая «Терминатора-2», я рыдаю в конце.

А так, конечно, очень много фильмов, оказавших на меня влияние: «Звездные войны», «Матрица», Майкл Бэй ранний. Любовь к «Гладиатору» папа привил, а к «Миссии невыполнима» — мама. Тоже от родителей привязанность к «Истории рыцаря» — мы всей семьей фанатели по [игравшему там] Хиту Леджеру, а в день его смерти у нас был настоящий серьезный траур.

В юности я торговал кассетами и дисками на рынке. Это были где‑то 2003–2006 годы. У меня был метод продажи хитовых фильмов. У нас в магазинчике был телевизор и много колонок, раскиданных по комнате. В 2005 году только вышел «Кинг-Конг» Питера Джексона и появился диск с одним фильмом в хорошем качестве. Когда в магазинчике набивалось человек до пятнадцати, я вставлял этот диск и включал на определенной минуте. В этот момент в фильме происходило затишье, после которого Кинг-Конг резко выпрыгивал из зарослей и начинал драться с тираннозаврами. Это самый громкий и яркий момент фильма, эпичная музыка, лютый звук. Все люди в магазине приковывались к экрану с округленными глазами и говорили после: «Что это за фильм? Дайте мне его!»

Я уже несколько лет веду сайт и телеграм-канал о кино. Это мое творчество, именно творчество. Клипы — все равно нечто среднее между ремеслом и творчеством. Тут же я ничего не получаю, кроме удовольствия. У меня есть кнопка доната, но за полтора года туда накапало тысяч, наверное, семь рублей. А на сайт я потратил в пять раз больше денег.

Своих подписчиков я ласково называю колхозничками. Изначально название сайта соответствует названию колхоза или деревни — «ШишКино».

Иногда работаешь с гигантской фирмой, суперкорпорацией, но вдруг понимаешь, что там, ***** [черт возьми], колхозники сидят. Или сравниваешь клип русского и американца — сразу видно, где колхоз: колхозные понты, колхозные вкусы.

Я себя колхозником считаю и буду считать. Для меня это фишка. Это душевно звучит. Если человек считает себя колхозником, то он уже на полпути, чтобы из себя его искоренить. Иногда подписчики обижаются на такое обращение. Отписываются, возмущаются в личке. А я только рад, что такие уходят, — ну каким нужно быть дебилом, чтобы на это обижаться? Колхознички — это же так мило! Я искренне считаю: все, что происходит в России, — это полный колхоз. Где‑то чуть более модернизированный, где‑то модный, но все равно колхоз.

Сайт — это моя отдушина. Я очень люблю делиться эмоциями, это отталкивается от чувства одиночества. Когда тебя переполняют эмоции, это чувство одиночества еще больше усиливается оттого, что тебе не с кем этим поделиться, не от кого отзеркалить. А у меня ничего не вызывает больше эмоций, чем просмотр фильма.

Следовательно, я начал писать. И довел это до такого уровня, что сейчас я могу написать восторженный отзыв, и люди отразят мою любовь к этому фильму. Допустим, я написал огромный текст про «Джона Уика-3» и получил колоссальное количество любви назад. Это как раз такие моменты, ради которых и создан был этот сайт.

И для меня такое творчество — повышение скилла. Это позволяет держать себя в тонусе, постоянно мотивирует писать. Когда‑то давно я работал на рынке и продавал фильмы. По сути, сейчас я занимаюсь тем же самым.

С самого детства я занимаюсь монтажом. Очень сильный прокач был, когда я полтора года проработал на телевидении режиссером монтажа. До этого был творческим любителем, а тогда превратился в профессионала в том плане, что научился сидеть десятки часов напролет и собирать в единое целое сорок часов материала. За полтора года смонтировал около трех тысяч роликов. Я жил в маленьком городе, где творчество не особенно было развито, поэтому монтаж был моей отдушиной. Но не хочу сказать, что очень прям обожаю монтаж. Единственное, что я реально очень люблю, — это монтировать каждый год Movie Tribute.

Монтажное мышление — тот бэкграунд, который меня спас от последствий неопытности в режиссуре. Я уже на этапе написания сценария представляю, как все будет смонтировано — вплоть до длины кадра. Слушая трек, я сразу понимал, сколько секунд будет длиться тот или иной отрезок. Когда я снимал, то сразу знал, где какой ракурс и состыкуется ли этот кадр со следующим.

Сто процентов ключевую роль в моей карьере сыграл канал на Vimeo и трибьюты к фильмам года. Это моя ежегодная традиция: уже пять лет каждый декабрь сажусь и собираю ролик. Бросать это сейчас точно не собираюсь.

Мой прорывной год был 2018-й, а декабрь как раз очень загруженный месяц у клипмейкеров, то есть там всем нужны клипы срочно. Но я отказывался абсолютно от всего, чтобы смонтировать трибьют. Для меня нет ничего более святого, чем заниматься трибьютом каждый год. Например, прошлый киногод мне очень не понравился, но я монтировал все с холодной головой — там мало души, но много скиллов. И мне очень тяжело представить, что должно произойти, чтобы я сказал: «Нет, в этом декабре я не буду этим заниматься».

Во многом благодаря этому опыту я пришел к режиссуре клипов. В 2016 году я какое‑то время жил в Астане. Айс [режиссер Айсултан Сеитов] к тому моменту уже учился в New York Film Academy. Мы списались в директе — просто увидел у него фотку Коржа в сториз и написал: «Чувак, ты крут». Как‑то разговорились с ним в итоге, и позже я предложил ему сняться в одном из выпусков моих влогов — сделать творческое интервью.

Так что я за три года до «вДудя» взял у Айса интервью, ха-ха. После этого мы как‑то сдружились, поймали коннект и были на связи. К моменту, когда он снял клип Дорну, я уже получил Staff Pic (что‑то вроде «Выбора редакции» на Vimeo. — Прим. ред.) за монтаж Movie Tribute — это знак качества, что ты в монтаже точно шаришь. Мне за это выписал респект оператор клипа «Collaba» Женька Козлов. Когда они с Айсом начали обсуждать, кому отдать на монтаж, оба выяснили, что знакомы со мной, и предложили мне. Я максимально в движухе плюс фанат Дорна, поэтому, конечно, сказал да.

Оттуда я стартанул в мир клипов и за год пришел к полноценному режиссерскому дебюту — Элджей «Минимал». Тогда, кстати, тоже Айс помог — замолвил словечко за меня.

Я не считаю себя клипмейкером. Из всего, что я снял, только одну работу можно назвать классическим клипом — Коста Лакоста «Алые водопады». Все остальное — это просто чуваку дали трек и позволили снимать, как он видит. Я не считаю это клипами. Не в том смысле, что вот это шедевр, это произведение искусства. Наоборот. Я не ощущаю себя в тусовке клипмейкеров.

Я так, клиповый гастарбайтер. Просто колхозник, который снял пару громких работ. Мне проще, чтобы меня называли кинозадротом, — это будет ближе к правде.

Поначалу я ориентировался на любимое кино и режиссеров, активно использовал референсы. Мне очень нравится Рефн. «Неоновый демон» прям очень важен для меня. Еще у меня в каждой прошлой работе, кроме «Медузы», были осознанные отсылки к Тарантино. «Джон Уик» меня эстетикой долбит сильно, конечно. Плюс корейское кино — на него я тоже почти в каждом клипе ориентировался. В [клипе на песню Элджея] «1love» еще есть [цитата из фильма] «Отвязные каникулы».

Мне нравится тот кинематограф, который в последние лет десять захватил экраны, — медитативность, симметрия, неон, ультранасилие. Перед «Алыми водопадами» Косты Лакосты я посмотрел около тридцати-сорока клипов 80-х годов и снял компиляцию из этих образов: мистический, танцевальный, черно-белые вайбы и что‑то кислотное. Мой базовый референс там — это вся эпоха.

Раньше я строго на отсылках двигался, а сейчас, наоборот, стараюсь от этого отойти. Наигрался в цитатки, и захотелось снять клипы по нормальным канонам жанра. Это было начало, мои первые клипы. Я все, что хотел, им сказал. Десятилетие во мне копилось это творческое бурление, и вот оно выплеснулось в этих клипах. Я наигрался в войнушку и в неончик там, утолил свою жажду. Поэтому сейчас не могу сказать, что вдохновляюсь фильмами при создании клипов. И, вообще, не скажу, что собираюсь сейчас в направлении клипов развиваться.

У нас [с Костой Лакостой] очень схожий взгляд на творчество. Плюс очень много совпадений по увлечениям — в плане музыки одинаково фанатеем по Мэнсону, Korn и, вообще, по рокешнику, плюс оба течем по Филу Коллинзу, Майклу Джексону, Джорджу Майклу, Джимми Хендриксу, The Doors и так далее. На личностном уровне коннект сильный, я знаю, как его в кадре показать, а он мне тотально доверяет. Формально это единственный артист, который вообще в плейбэк не смотрит, он даже не всегда сценарии читает к тому, что мы снимаем, — настолько доверие тотальное. Встает перед камерой, я объясняю, что он должен показать, — он делает с первых дублей, и двигаемся дальше.

После «Алых водопадов» решили пойти путем бунта. Я как раз снял Дорна и понял, что если артист харизматичный, с ним что угодно можно делать. Большинству зашла тема с пятиминутным прослушиванием пластинки, и я решил пойти еще дальше и снять пару бунтарских работ. Так появились «Раздевайся» и «Венера».

Во-первых, мне захотелось загнать себя в рамки бюджета и попробовать снять что‑то совершенно дешевое по моим меркам. Так и сняли за один вечер два клипа. Ну как клипа… «Раздевайся» — это стеб над самим понятием «клип», а «Венера» — больше перформанс, чем клип.

Сначала хотели снимать с двух камер, но я решил, что так будет неправильно, потому вся история — один длинный дубль, где нет места монтажу. Все удары по печени, в нос и челюсть — все настоящие. В первых дублях Лакоста давал ******** [нефиговый] отпор, но получил от меня задачу только обороняться. В итоге три дубля он получал, и в клип вошел последний, где ему под конец очень хорошо два раза приложили в челюсть.

Недавно мы выпустили новое видео, которое уже больше похоже на «Алые водопады» по своей структуре, и я считаю, что это лучшее, что я снимал именно в рамках клипов. Это моя интерпретация «Слишком стар, чтобы умереть молодым» в жанре комедии абсурда. Считаю, что в «Баккара» мы в нашем дуэте достигли пика.

Я не сильно фанатею от русскоязычной музыки. Именно в лингвистическом смысле. Для меня она всегда работает по мелодике. Я не люблю слушать слова, не люблю слушать то, что мне пытается донести автор. Трек — это то, что я хочу слышать. Мое танцевальное и монтажное прошлое учит меня именно мелодике: ритм, монтажность, динамика, акценты. Когда я пишу сценарий, то не привязываюсь к тексту, а привязываюсь к ритму.

Многие говорят, что [клип на песню Элджея] «360» не вяжется с видеорядом, но если ты иностранец и не понимаешь слов, то у тебя будет все очень гладко скомпановано, потому что ты видишь динамику, мелодику и монтаж под определенные акценты. Я считаю абсолютно колхозным снимать под слова, категорически против этого.

Я часто встраиваю в клипы эмбиент, потому что люблю медитативное кино. Я за длинные дубли, потому что ненавижу монтаж в кинематографе. Сейчас концепция такая, чтобы показывать все длинными планами, — ближайшие мои клипы будут именно такими. Для меня главный спецэффект — это артист. Тебе не нужен ни монтаж, ни графика, ни свет — если артист крутой, он может собой заполнить кадр.

У Вани были трек и концепция: маленькое интро и потом условный стоп-кадр, на котором бы играл трек. Но мы не могли понять, как это сделать. Планировали, чтобы происходили какие‑то действия, а потом кадр как бы размывался — типа как пленку зажевало. Но у меня было буквально три дня, а снимать надо уже через две недели. Нет ни концепции, ни сценария, есть только эта Ванина идея.

Я как раз тогда только досмотрел третий сезон «True Detective» и был под влиянием этой эстетики — это была единственная конкретная осознанная цитата в том видео. В итоге я предложил такую идею: Ваня слушает в наушниках трек, и ничего больше не происходит. Потом мы пришли к тому, что это должна быть пластинка, потому что трек более олдскульный и смотрится это лучше — там прям атмосфера такая аналоговая, как раз как в 70-х. Ваня сказал: «******** [отлично]!», и мы уже отталкивались дальше от этой идеи.

Изначально сюжет был условно похож на «451 градус по Фаренгейту». Потом мы с Ваней решили, что немного перенегативили и больше ушли в какую‑то сатиру. Но, к сожалению, были вырезаны три минуты диалогов, где раскрывался мир клипа, мир одноразовой музыки. Сюжет стал более прямолинейным, в итоге подвели к прослушиванию пластинки через мир этих скупщиков музыки.

Мы с Ваней очень много прорабатывали его персонажа. Опять же, те три минуты мы вырезали в угоду динамике — иначе видео бы растянулось минут на шестнадцать. Но там как раз раскрывался его персонаж. Мы настолько хорошо прописали его героя, что раскрывались его мотивация, его бэкграунд, отношения с родителями, отношения с детьми — все было очень продумано. Перед сценой с прослушиванием пластинки мы с Ваней очень подробно проговорили, что будет чувствовать его герой. И Ваня все эти пять минут абсолютно на сто процентов все отыгрывает: у него мокреют глаза, напрягаются скулы, он поглядывает на старика. Ваня все это время отыгрывал роль.

Смешно, что из съемочной группы далеко не все читают сценарий. И когда я начал записывать, периодически поглядывал — на площадке народ не понимал, что происходит, почему Дорн просто стоит пять минут. Я записал, показал Ване — ему все понравилось и мне тоже. И все, решили первый дубль оставить.

Я про Ваню говорил всегда: он один из самых харизматичных артистов СНГ. Настолько, что ты можешь его снять просто на домофон и все равно будешь загипнотизирован. Поэтому, когда он предложил стоп-кадр, я потом сказал: «Давай тебя тогда снимем. Ты будешь просто стоять, дышать и народ все равно будет загипнотизирован тобой». Так и получилось. Ты залипаешь на Ваню, потому что у него огромное персоналити. Ты можешь чувствовать через экран энергию этого мужика.

У нас всегда снимались масштабные клипы, просто сейчас музыкальная индустрия сильно выросла. Молодые артисты собирают бабки хорошие. Скоро и за стриминг будут хорошо получать. Это просто рост музыкальной индустрии. А у нас такая страна, где любят показать свой достаток. Какой способ его показать? Вот, например, снять дорогой клип. Но, опять же, из‑за засилья больших клипов уже никого не удивить масштабом. Поэтому сейчас появляются молодые авторы, которые показывают концептуальный креатив. Клипы начинают разворачиваться в сторону мини-фильмов. И это циклично: масштаб — креатив — масштаб и так далее. Но если ты оглянешься лет на пять назад, ты увидишь очень крутые и дорогие клипы. У Макса Барских было видео про зомби-апокалипсис с отсылками на «Триллер» Майкла Джексона. Сейчас мало кто может себе такое позволить.

Это сложно. Их очень много. Ладно, давай навскидку, но это будет не все. Мне очень нравится пара работ Visnu. Очень люблю «Дико, например» — это один из главных российских клипов за последние пять лет. Нравится Эльдар Гараев, я фанат его клипа «Chinsaw». Просто ***** [жуть] как нравится! Была забавная история, когда я общался у нас на квартире с человеком несколько часов и только потом понял, что он снял один из моих любимых клипов. Мне нравится «Вояж», который снял Найшуллер. Это нельзя клипом называть, это мини-фильм.

Нравится то, что снял Ладо [Кватания] для Манижи, — это просто ****** [очень круто]! Также «Иуда» нравится, но мой любимый клип Хаски — это «Поэма о родине». Потому что снять такое в такой эстетике там, где они снимали, — это дорогого стоит. Люблю Айсултана [Сеитова] клипы, но он мой товарищ, мне априори нравится то, что он делает. Тут я предвзят. «Медина» — это блокбастер. Это правда большая работа, и я знаю, с каким трудом она давалась.

Снимать короткий метр точно не хочу — вообще не понимаю зачем. Стопудово сразу пойду к полному метру. Я уже на полшага там. Это то, ради чего живу, и то, к чему иду. Надеюсь, рано или поздно приду к этому.

Вообще, очень радует, что СНГ встает с колен в плане кино и анимации. Растет и дерзит молодое поколение. Слава богу, до старшего поколения, у которого есть ресурсы и деньги, начало это доходить. И они помогают молодежи. Сейчас открываются потоковые сервисы, что уже говорит о том, что количество авторов будет увеличиваться. А значит, растет вероятность того, что какой‑нибудь скрытый гений из Сызрани дойдет до своего пика и покажется миру. Так что все у нас впереди еще.