Дрейк, Энди Стотт, Брайан Ино, Стёрджилл Симпсон, A$AP Ferg и другие

На обложке нового альбома «Views» телебашня Си-Эн-Тауэр, которая для Торонто, как Останкино для Москвы. К башне прифотошоплен Дрейк, восседающий в задумчивой позе и взирающий на открывающиеся виды. Это изображение довольно точно передает содержание альбома: Дрейк забрался очень высоко и теперь пробует понять, как у него это получилось; осмысливает сопутствовавшие обстоятельства, а кроме того, посвящает строки этому городу, как некогда Гуф Москве.

Эмоциональный (к этому все привыкли), но острый на язык (к сожалению, на этот раз реже, чем стоило бы), неприлично богатый («Dumb rich», — формулирует он сам), пятый в табели рэперов на Forbes, Дрейк раздумывает, как ему быть с такими славой и достатком, и много, очень много рассуждает об отношениях: женщин вокруг много, любви, однако, все еще нет; цитируя известную певицу, одиночество — сволочь. Выходит это несколько сонно и, пожалуй, неоправданно длинно: 20 треков, 80 минут, запасайтесь терпением.

«Views» устроен так, как устроена жизнь в Торонто: от одной холодной зимы до другой с перерывом на короткое, но яркое лето. Этот принцип сгруппировал лучшие треки в середину альбома: именно они, с карибским флером, с заимствованиями из афробита и юкей-фанки, с Рианной и Фьючером, будут приходить на ум первыми, когда зайдет разговор о «Views».

Совсем недавно у нас выходил текст, расставлявший по ранжиру 20 наиболее заметных песен с участием Дрейка и оптимистично обещавший, что артисту нет и 30 и лучшее, конечно, впереди. Но, может статься, что и не впереди, и что усталость материала начала сказываться (или пора менять гострайтеров). «Views», возможно, худший альбом Дрейка. Другое дело, что он все еще лучше лучших альбомов большинства его современников. А.Н.

Этот альбом не упрекнешь в слишком сильном желании понравиться слушателю: у него грубый шероховатый звук, а его атмосфера варьирует между легким беспокойством и острой паникой. В этом смысле «Too Many Voices» скорее отгораживается от, так сказать, широкого потребителя. Впрочем, в музыке манчестерского музыканта Энди Стотта самыми ценными всегда были те моменты, когда сквозь шум и треск на поверхность вдруг выныривает безукоризненная мелодическая линия или блуждающий фрагментарный вокал. «Too Many Voices» — это продолжение удивительного альбома «Faith in Strangers», после которого Стотт из музыканта для техно-подвалов вдруг превратился в музыканта для галерей, музеев и иных арт-пространств. Что выглядит совершенно логично: этой трагической красоте разложения место именно там. А.Н.

В гарлемской хип-хоп тусовке A$AP Mob главным по всем показателям является A$AP Rocky, лощеный котяра, влюбленный в фэшн-индустрию не меньше, чем в рэп. Ferg на его фоне всегда казался приземленным, но, к его чести, этим не тяготился. Свой дебютный — и очень хороший — альбом он назвал просто «Trap Lord» и составил в основном из песен о наркотрафике, под которые лучше всего «танцевать локтями». «Always Strive and Prosper» в плане разнообразия намного интереснее: к громыхающему, немелодичному, но очень ритмичному трэпу добавился чуть ли не дип-хаус в совместном с Мисси Эллиотт треке, соул — и даже (как у Гуфа!) песня про бабушку. Но разумеется, кичливых песен больше. Воспринимаемый большинством как второй человек в A$AP Mob, Ферг легко доказывает свою состоятельность и даже не зовет коллегу Роки на помощь. Он действительно может многое, разве что это многое не складывается во что-то целое. Предлагая на выбор все, что должен уметь современный рэпер, и уступая своему шефу разве что в умении хорошо одеваться, Ферг не предлагает самого главного — индивидуальности. Р.М.

«FRVTR 812» — один из тех альбомов, к которым необходима предыстория, иначе чуда не произойдет. В 2004 году с небольшой разницей во времени вышли два рэп-альбома: дебютный от Смоки Мо и второй от его друзей, группы Krec. Если коротко, то ни до, ни после хип-хоп из Петербурга ничего сравнимого по мощи не производил. Рэперы Фьюз, Ассаи и битмейкер Марат, тогда составлявшие Krec, даром что любой одежде предпочитали спортивные костюмы, а любым прическам — отсутствие таковых, заново перепридумали Северную столицу, населили ее странными персонажами и создали поджанр «добрая грусть» — долго он еще отзывался заунывными песнями клонов по всей стране.

К 2016-му Krec стал равен одному Фьюзу, заметно потерял в популярности, но занял свое место среди незыблемых величин местного хип-хопа. И придется соврать, если сказать, что «FRVTR 812» что-то изменит глобально. Но он определенно изменит что-то внутри тех, кто услышал Krec в 2004-м. Это альбом-ностальгия, альбом — продолжение той пластинки «Нет волшебства». Те же герои (их там немало, но главный — Антон) со своим фантасмагорическим Петербургом, тот же звук (автору почти всей музыки на альбоме, Дистеру, был дан строгий наказ повторить почерк Марата, и он срисовал его в точности). Простуженные проспекты, темные колодцы, глотающие людей и их эмоции, почти физическое ощущение безнадеги — все повторено с поправкой на десятилетие. Альбом нарочно сочинялся автором только осенью и зимой, и имеет смысл его прослушивание отложить от поездки в Питер именно в это время, как бы наивно это ни прозвучало. Р.М.

Земляк Эминема, детройтский хип-хоп-продюсер Джеймс Йенси умер от заболевания крови десять лет назад, но возникший вокруг него культ все это время только набирает силу. Сложно найти хоть одного урбан-артиста, который бы не ломал шапку перед его именем: все — от Фаррелла Уилльямса до братьев Disclosure — говорят о его влиянии на свое творчество. Это достаточно сложно объяснить через непосредственно песни, ведь его продакшен не приводил к победам в чартах. Джей Дилла имел свой стиль, не привязанный ко времени, он делал породистый, корневой, но невызывающий хип-хоп. Взять хотя бы его совместный альбом с Мэдлибом, вот уж где действительно схлестнулись две глыбы. Но несовершенство американской медицинской системы привело к тому, что сейчас выходит уже шестой посмертный альбом Диллы — у того не было страховки, так что его семья по сею пору оплачивает его последние больничные чеки за счет выпуска неизданного материала. «The Diary» достаточно легитимен, его почти в таком же виде должны были выпускать в 2001 году на большом лейбле, но положили на полку — и, как кажется сейчас, неслучайно. Йенси сподюсировал всего лишь три трека на пластинке, отдав остальное на откуп друзьям, а сам взялся за микрофон — не самая сильная его сторона. Наверно, пятнадцать лет назад «The Diary» мог бы встроиться в дискографию автора, но сейчас, когда известно, на что он действительно был способен, всерьез его воспринимать не получается. Р.М.

Предыдущий альбом Стёрджилла Симпсона назывался «Metamodern Sounds in Country Music». Его голос — раскатистый, аристократичный хриплый рык южного джентльмена из штата Кентукки. Критики в один голос зовут его самым любопытным кантри-исполнителем современности. Проблема одна — на новом его альбоме от кантри остался лишь голос Симпсона да звук словно путешествующей по космосу слайд-гитары. Позиционирующийся как посвящение сыну музыканта, «A Sailorʼs Guide to Earth» — хороший инди-альбом с дорогими оркестровками, симпатичными отсылками к южному соулу 60-х и неплохими, но далеко не гениальными песнями. Поклонникам Уилли Нельсона, на которого Симпсон заметно ориентировался раннее, просьба не беспокоиться: теперь певец равняется скорее на людей вроде Мэтта Эллиотта, чем на что-либо еще. В качестве другого, куда более неожиданного ориентира фигурирует Курт Кобейн — чью «In Bloom» Симпсон тут перепевает без малого восхитительно; безусловно — лучший момент альбома. О.С.

Хуан Аткинс и Мориц фон Освальд кажутся разными только из-за происхождения и биографических данных. Что у бога детройтского техно, что у великого немецкого экспериментатора на поверку можно обнаружить массу точек соприкосновения: что тот, что другой — люди, досконально знающие джаз и даб; что Аткинс, что фон Освальд — люди с невероятным пониманием как клубной культуры, так и абстрактной электронной музыки; наконец, они оба всегда были больше заинтересованы в детализации музыки, чем в ее безусловном и безотлагательном эффекте. Вышедший три года назад альбом «Borderland» уже продемонстрировал, что они понимают друг друга с полуслова, а свежий «Transport» это окончательно доказывает: такую пластинку могли записать только люди со схожими идеями и мироощущениями. Ни один из них не тянет здесь одеяло на себя и не расшатывает музыку в сторону своей зоны комфорта. Корни этих легковесных, забирающихся под кожу композиций бессмысленно искать в их прошлом творчестве — это музыка, создающаяся прямо здесь и сейчас. Даб, воспоминания о хаусе начала девяностых, проскакивающая временами жесткая механистичность раннего детройтского техно — «Transport» полон звуковых и смысловых отсылок, но целиком оказывается не оммажем прошлым временам, а скорее мощным, точным и убедительным переосмыслением наследия что Аткинса, что фон Освальда с точки зрения 2016 года. О.С.

С почти каждым сольным альбомом Ино последних лет тридцати происходит одна и та же история: читать, как именно они сделаны, гораздо интереснее, чем их слушать. «The Ship» — совсем другого рода вещь. Конечно, можно было бы упомянуть, что эта пластинка выросла из звуковой инсталляции или что Ино сгенерировал для нее тексты посредством цепи Маркова, — да много ли еще о чем можно было бы упомянуть, но рассказать хочется именно о музыке. Она прекрасна — без всяких оговорок. 20-минутная заглавная композиция, сплошь состоящая из шуршания, далеких отзвуков переговаривающихся о чем-то по радио голосов и задумчиво пропевающего таинственные слова Ино, проносится быстрее своего хронометража и заставляет вспомнить о «Spider & I», давнишней и, может быть, самой прекрасной песне Ино вообще. В «Fickle Sun (i)» Ино демонстрирует невероятное чувство музыкальной драматургии посредством простых манипуляций с динамикой — чувство ювелирное и заставляющее вслушиваться в его звуковые конструкции с утроенной силой. Но самый тонкий момент он оставляет для концовки альбома: неожиданно прямолинейный кавер на «Iʼm Set Free» The Velvet Underground — это, с одной стороны, трогательное посвящение Лу Риду, с другой — прекрасное напоминание о силе простой мелодии после сорока минут неопределимых звуков, шорохов и фортепьянных аккордов. О.С.