Как жил и умер ню-метал, самый ненавидимый музыкальный жанр на земле, и почему он важен?

Долгое время ню-метал считался позорным жанром, худшим в рок-музыке. Но при всех очевидных претензиях он достоин если не восхваления, то осмысления и исследования. В этом тексте мы попытались кратко — насколько это можно — описать историю и суть ню-метала, его основные источники вдохновения и лирических героев, причины хайпа и причины угасания. Надеемся, это не последний текст по теме. Надеемся, мы еще продолжим писать об этом.

Мы скучаем по нулевым, а ню-метал — один из их самых явных символов. Что бы вы о нем ни думали, «Numb», «Rollin’», «Freak on a Leash», «Change» и другие песни — часть если не культурного кода, то культурного фона. С ним и живем.

С ню-металом есть проблема: при кажущемся примитивизме он максимально разнообразен (сравните, например, «Drive» Incubus и «Sulfur» Slipknot, «Hold on» Limp Bizkit и «BYOB» System of a Down). Но кое-какие общие характеристики есть. Главные характеристики направления — низкий гитарный строй, чередование чистого и экстремального вокала с речитативом. Основанный в значительной степени на синкопированных гитарных риффах, ню-метал имитирует искаженный, характерный для тяжелого метала звук. Экстремальный вокал ню-метала контрастирует с щемящими мелодиями, а хип-хоп в качестве источника вдохновения соседствует с постпанком. Рок в сочетании с рэпом и экстравагантным внешним видом в конце 1990-х — начале 2000-х превратился в культурный феномен и стал частью мейнстрима.

Одним из первых экспериментов по смешиванию гитарной музыки и речитатива была песня группы Blondie «Rapture»: Дебора Харри читала нехитрый текст под шикарный глянцевый диско-рок. Риффы из тяжелого рока и рэп впервые встретились в 1984 году в треке Run DMC «Rock Box». Вместо классических ударных и баса в нем был засемплирован рифф, который сочинил продюсер Ларри Смит, а записал его гитарист Эдди Мартинес. Годом позже вышел трек рэпера LL Cool J под названием «Rock the Bells», в котором также звучала гитара с дисторшеном. Это были первые эксперименты по скрещиванию рока и хип-хопа. Конечно, не новый стиль, а, скорее всего, попытки инкрустировать находки рок-музыки в новомодный саунд. Но нужно было что‑то новое. Требовался прорыв.

Что‑то совсем новое появилось в 1986 году. Первый по-настоящему серьезный эксперимент по скрещиванию жанров — обновленная версия песни группы Aerosmith «Walk This Way», реанимированной продюсером Риком Рубином (впоследствии он работал и с Beastie Boys, и с RHCP, и с System of a Down, и с другими большими людьми от актуальной тяжелой музыки). Структура оригинальной композиции 1975 года была самой фанковой из всего каталога коллектива и идеально подходила для экспериментов. Вокалист Стивен Тайлер, который изначально был барабанщиком, прекрасно знал, как работать с ритмом: он делал акценты на вокальной мелодии, а куплеты исполнял фактически речитативом. Барабаны и гитара работали в роли брейкбита, аналогично тому как большинство хип-хоп-исполнителей использовали семплы, а тексты можно было запросто зачитать.

Несмотря на первоначальные колебания с обеих сторон, Рубин уговорил участников Run DMC, Тайлера и гитариста Джо Перри записать новый микс. В то время рэп редко звучал по радио или MTV. По мнению бывшей сотрудницы MTV Кэролайн Бейкер (она был частью первоначальной команды канала), отсутствие рэпа в эфире канала было обусловлено расовыми предубеждениями. «Можно найти любое чертово оправдание, но это был общеотраслевой расизм. Чтобы все было разделено. Они хотели белый канал. Они не хотели „загрязнять“ его черной музыкой», — говорила она. «Walk This Way» оказалась поворотным событием в слиянии культур. Музыкальное видео к треку наглядно показывает разделение: черные музыканты находятся в тесной комнате, а белые Aerosmith играют в большом клубе. Потом стена ломается, символизируя объединение двух культур и стилей. По факту Run DMC, Aerosmith и Рубин окончательно доломали стену между рэпом и мейнстримом.

Другой вариант смешения рэпа с роком предложили в 1986 году Beastie Boys — трое белых нью-йоркцев с панковым прошлым. Их дебютный альбом «Licensed to Ill» также спродюсировал Рик Рубин. На пластинке фигурировали отрывки песен Led Zeppelin и Black Sabbath. В песне «She’s Crafty» есть рифф из трека Led Zeppelin «The Ocean», а «Rhymin’ and Stealin» основана на бите Джона Бонэма из «When the Levee Breaks» и саббатовском риффе из песни «Sweat Leaf». На хите «No Sleep to Brooklyn» даже сыграл Керри Кинг из Slayer.

Параллельно с хип-хопом и его главными экспериментаторами звучание альтернативной музыки и ню-метала конца 1990-х определил метал 1980-х: Metallica, Sepultura, Slayer, Anthrax. Последние и сами решили поиграть в рэперов. В конце 1987 года они выпустили EP под названием «I Am the Man». Если «Walk This Way» был рэп-роком, то антраксовский «I Am the Man» уже звучал как рэп-метал — более жесткий и ритмичный, неуютный и менее пригодный для телеэфиров. В 1991 году Anthrax перезаписали «I Am the Man» с Public Enemy. А их совместный трек «Bring the Noise» стал хитом на MTV.

Альтернативный рок начала 1990-х во многом сплотил тех, кто ненавидел гламурный метал вроде Mötley Crüe или Quiet Riot, и стал еще одним важным ориентиром для будущей ню-метал-сцены. Например, трек Helmet «In the Meantime». Подобный гитарный тон можно услышать в риффах Korn (трек «Clown») или Limp Bizkit (песня «Break Stuff»).

Еще ню-метал-музыканты (Серж Танкян, Чино Морено, Макс Кавалера и др.) среди вдохновителей называют Faith No More. Обладатель широчайшего (шесть октав) вокального диапазона Майк Паттон своими вокальными пируэтами и едким речитативом стал ориентиром для людей из System of a Down, Korn или Mudvayne.

Faith No More — это не только вокальные экзерцисы, но и дикий фанковый грув. В одном из интервью басист группы Билли Гулд описал их музыкальную схему так: «Гитаристы имеют тенденцию делать шоу, а бас и ударные им помогают. Мы же все делаем наоборот». Альбом «Angel Dust», вышедший в 1992 году, — нулевой километр ню-метала и официально «самый влиятельный альтернативный альбом всех времен» (главный журнал по части подобной музыки Kerrang! врать не будет).

1992-й — год, когда у ню-метала появились новые ориентиры с точки зрения саунда. «Angel Dust», «The End of Silence» Rollins Band, «In the Meantime» Helmet, наконец одноименный дебютник Rage Against the Machine. Последние показали, как делать политизированную альтернативу: с левыми лозунгами, разговорами о вреде капитализма и угнетении обездоленных, с горящим буддистским монахом на обложке и хитом «Killing in the Name» с бесконечной мантрой «Пошел ***** [к черту], я не буду делать то, что ты мне скажешь». Назойливый речитатив с репетитивной агрессией — важная часть тяжелой альтернативы 1990–2000-х: от Limp Bizkit до Drowning Pool.

Это не все референсы, погодите! Primus, Red Hot Chili Peppers и Jane’s Addiction тоже оставили кое‑что для ню-метала. Вокалист Red Hot Chili Peppers Энтони Кидис в комментарии для Penthouse в 2002 году сказал: «Мы были на раннем этапе создания комбинации хардкор-фанка с вокалом в стиле хип-хоп. Мы стали источником вдохновения для Limp Bizkit, Kid Rock или Linkin Park».

Финальный пазл в наборе источников вдохновения для ню-метала — постпанк и новая волна. Оттуда в альтернативу пришла интроспективная лирика и трогательный мелодический примитивизм. Например, Фред Дерст из Limp Bizkit не раз говорил, что слушал в детстве The Smiths и The Cure. Лучше всего эхо 1980-х слышно в песнях Deftones: минорная синтетика, обильная реверберация и лирика, в которой отношения воспринимаются не как безусловное благо, но как крест, от которого никуда не деться.

Deftones часто делают каверы на The Smiths, The Cure и Depeche Mode, а сам Морено говорил, что принял решение заниматься музыкой именно после посещения концерта последних. Музыкант настолько фанатеет от Depeche Mode, что даже сделал тату на плече в виде обложки альбома «Violator». Наконец, Deftones заигрывали с шугейзом и дрим-попом. Чино Морено не раз признавался в своей любви к Cocteau Twins.

Джонатан Дэвис из Korn — большой любитель Bauhaus и The Cure. В 2006 году, во время концерта MTV Unplugged, перед тем как спеть дуэтом с Робертом Смитом, Дэвис буквально признался ему в любви: «Эта группа, которую мы выбрали в качестве гостя, полностью провела меня через среднюю школу и была саундтреком моей жизни». Orgy черпали вдохновение в творчестве New Order. Кавер на «Blue Monday» — их визитная карточка. Это часть саундтрека к фильму-пародии на подростковые фильмы 2001 года «Not Another Teen Movie» («Недетское кино»). Весь саундтрек — это признание в любви к 1980-м от главных звезд актуальной альтернативы. Так, System of a Down перепели «The Metro» Berlin, Saliva — «Message of Love» группы The Pretenders, а Deftones — «Please Please Please Let Me Get What I Want».

Кинематограф вообще играл важную роль в становлении новой альтернативы. В 1993 году менеджер Cypress Hill и House of Pain Хэппи Уолтерс обратился к создателям экшен-фильма «Судная ночь» («Judgement Night») с предложением выпустить саундтрек к ленте в виде альбома-коллаборации рэп- и рок-музыкантов. Итог — куча эффектных кроссоверов с участием Helmet, House of Pain, Pearl Jam, Cypress Hill, Sonic Youth, Boo-Yaa TRIBE и Faith No More (совместка двух последних с истошными воплями Паттона — лучший номер на сборнике). Саундтрек оказался куда интереснее фильма. То был манифест тотального кровосмешения.

Но «Judgement Night» все же казался многим экспериментальной безделушкой, а настоящий прорыв случился год спустя с выкрика «Are you ready?!». Вокалист Korn Джонатан Дэвис в сингле «Blind» с дебютной пластинки, казалось, приглашал слушателя в новую эру. Именно их ритмичный, синкопированный звук стал шаблоном для множества последователей. А вышедший годом позже дебютный альбом Deftones «Adrenaline» закрепил новый металический канон.

В 1997 году вышел «Three Dollar Bill, Y’all $» флоридской группы Limp Bizkit. Громкий, грубый, полный провинциальной ненависти и бесконечного неймдроппинга, он стал ориентиром и шаблоном для жанра. «Three Dollar Bill, Y’all $» тащил все отовсюду: из хардкора (треки «Pollution», «Counterfeit»), из альтернативного рока («Sour», «Nobody Loves Me»), даже из новой психоделии («Everything»). Четкая ритм-секция, расхлябанные и грязные риффы, ловкий и едкий речитатив, скретчинг вкупе с жутким гримом гитариста Уэса Борленда и красной бейсболкой вокалиста Фреда Дерста — все это не было чем‑то сверхновым по частям (да и громких групп со странной внешностью всегда хватало), но в совокупности производило сокрушительное впечатление. По мнению ряда критиков, «Three Dollar Bill, Y’all $» — главный и лучший альбом, а все, что дальше, — прилизанная коммерция и сплошной оверпродакшен. Действительно, следующие диски группы уже никак не поменяли ее саунд, зато максимально хлестких в своем примитивизме хитов стало больше.

Дебютный альбом Limp Bizkit продюсировал Росс Робинсон, крестный отец ню-метала. Он начинал как гитарист в треш-метал-группах, но быстро ушел в продюсирование. Его первая работа за пультом — альбом Fear Factory «Concrete» 1991 года. Поворотным моментом в его биографии стал 1993 год, когда он взялся работать с начинающей группой Korn. Именно они сделали из Робинсона важного для жанра продюсера. Именно он спродюсировал «Korn» (1994) и «Life Is Peachy» (1996), «Roots» Sepultura (1996) и «Slipknot» (1999) одноименной группы. Его любовь к сырому, лишенному мягкости и студийных изысков, звуку слышна даже на альбоме The Cure 2004 года: предки ню-метала попросили взяться главного продюсера его потомков — получился самый жесткий и сумрачный альбом Роберта Смита и компании за 1990–2000-е.

Робинсон, любитель старой школы, в звукозаписи предпочитает использовать аналоговую аппаратуру вместо цифровой. Его саунд плотный, глубокий и одновременно сырой. Но дело не только в звуке, но и в том, как Робинсон работает с музыкантами. В студии он всегда пытается сделать так, чтобы артист максимально выплеснул свои эмоции. Порой такие эксперименты доходили до абсурда. Во время записи вокала на альбоме Korn «Follow the Leader» (1998) он положил Джонатана Дэвиса на пол и душил. Во время сессий для одноименного альбома Slipknot Робинсон бросал мусор в барабанщика Джои Джордисона.

Неизвестно, в какой момент и кто именно придумал сам термин «ню-метал», но свое распространение он получил в конце 1990-х. Именно так музыкальные журналисты стали называть группы вроде Godsmack, Slipknot, Papa Roach, Limp Bizkit или Coal Chamber. При всей строгости терминологии все эти группы сильно отличались друг от друга. Вот Limp Bizkit с их ориентацией на хип-хоп и свэг в понимании белого и бедного человека. Вот Slipknot, которые все эти черты выворачивали наизнанку и доводили до предела. А вот Godsmack, которые больше ориентировались на гранж в духе Alice in Chains.

Типичный ню-металлический трек состоит из мелодии либо отрывка речитатива, который легко запомнить. В бридже, который выступает в роли кульминации песни, повторяется одна строчка, которая постепенно становится громче. В конце вокалист срывается на крик.

Если в треке используется речитатив, то его применяют в куплетах, а припев исполняют чистым вокалом или экстремальным (скримингом или гроулом). Например, в Linkin Park роли были разделены: Майк Шинода в основном читал рэп, а Честер Беннингтон пел. В Crazy Town оба фронтмена — Эпик Мазур и Шифти Шеллшок — брали на себя вокальные обязанности в равной степени: они по очереди пели и зачитывали. Многие группы справлялись со всем при наличии одного вокалиста. В Slipknot Кори Тейлор в одиночку чередовал агрессивную читку, вокал и мелодичные припевы. Примерно в таком же стиле работали вокалисты Drowning Pool, System of a Down и многих других коллективов. Гитарный звук в ню-метал-треках помимо дисторшена имеет характерный пониженный строй, а бас-гитара больше делает акцент на ритме, нежели на мелодии. Вторя Билли Гулду из Faith No More, бас-гитарист Korn Филди, комментируя свой стиль игры, в одном из интервью заявил, что использует инструмент как ударные, а не бас.

Во многом ню-метал был популярен из‑за простоты формы и минималистичной подачи материала. Жанр, который пришел на смену гранжу, был ориентирован на подростковую аудиторию — озлобленную и бунтующую. Многие ню-металлисты вполне соответствовали стилю среднестатистического маргинального молодого человека из 1990-х — начала 2000-х. Тридцатилетние музыканты внешне почти ничем не отличались от своих фанатов и были своими в доску — носили широкие штаны, свободные рубашки и футболки. Пирсинг, татуировки, длинные, заплетенные в косичку бороды, толстые дреды либо, наоборот, бритые черепа — типичные атрибуты стиля. На рубеже нового тысячелетия наполненные тревогой подростки, которые ходили по школе под ревущих в наушниках Korn, Slipknot или Papa Roach, стали обычным явлением.

Впрочем, и в смысле звука, и в смысле внешнего вида были исключения. Возьмем Slipknot — девять мастеровитых безумцев в ужасающих масках, одетые в комбинезоны: два перкуссиониста, диджей, семплер, два гитариста, бас-гитарист и вокалист — все это одновременно пугало и привлекало слушателей. Их экстремально тяжелые и одновременно простые, ритмичные песни вкупе с вызывающим внешним видом собрали многотысячную фан-базу, а одноименная дебютная пластинка стала дважды платиновой в США. Журналисты хвалили тяжелое звучание альбома: издание Rolling Stone писало, что Slipknot — это «метал с большой буквы М». В 2011 году пластинка была признана читателями журнала Metal Hammer «лучшей дебютной работой за последние 25 лет». Свое стремление делать все быстрее, громче и сильнее Slipknot довели до логического предела в 2004 году на альбоме «Vol. 3. The Subliminal Verses» с его тоталитарным металом, звучащим будто из сломанной колонки, подставленной к очень чувствительному микрофону. То был самый злой (дело еще и в лирике, суть которой сводилась к «что меня не убивает, делает сильнее») и дикий альбом ню-метала, его пик, его высшая точка, к которой жанр пришел уже на закате. Об этом — чуть позже.

Slipknot и, например, Incubus (которые умели и в оголтелый фанк-рок, и в радиоформатные баллады) опровергали мифы о примитивизме и неизобретательности ню-метала. Еще один пример — Deftones. Чино Морено даром что любил дрим-поп и постпанк. Их magnum opus «White Pony» — это идеальный пример того, как инкрустировать самую мрачную и мечтательную музыку в альтернативный метал без особых потерь. Это тяжеловесная, медлительная и туманная гитарная музыка, в которой, как в заполняемом водой карцере, утопает голос Чино Морено. Это песня «Change (In the House of Flies)» — один из самых необычных ню-металлических хитов: заторможенный боевик, в котором любовь рифмуется уже не с кровью, а просто со смертью. Морено и компания впоследствии это сочетание доведут до абсолюта: любовь и смерть у них вечно будут идти рука об руку и восприниматься как трагическая неизбежность, а не как некий приятный литературный образ.

Ну а главным оправданием существования жанра, во всяком случае для критиков, были System of a Down. Они брали за основу структуру ню-метал-песен с характерными резкими переходами, речитативом и чистым вокалом и добавляли прогрессивный рок, элементы джаза и армянской музыки. То были дикие танцы с постоянной сменой ритма и саунда: в этом смысле лучший пример — «Viscinity of Obscenity», которая становится то диско, то металом, то восточными сказками, и все буквально за четыре минуты. А чудаковатый дуэт Сержа Танкяна и Дарона Малакяна мог петь и про длину члена, и про отказ от американской мечты.

В своем противостоянии истеблишменту и правозащитной риторике System of a Down были даже более агрессивны, чем Rage Against the Machine: Танкян после 11 сентября написал эссе, суть которого сводилась к «за что боролись, на то и напоролись», а первый за пятнадцать лет сингл — довольно воинственный и прямолинейный — группа записала в поддержку Армении, воюющей за Нагорный Карабах с Азербайджаном. System of a Down — это мелодичный и поэтичный (в меру) тяжелый рок про, для и за обездоленных всех мастей.

Но политизированность System of a Down — редкий случай. Как правило, лирика ню-метала была куда более приземленной, но притом весьма четко описывающей главные чаяния нового поколения.

Он изобиловал простыми лозунгами и припевами, где акцент был не на лирике, а на фонетике с бесконечно повторяемыми фразами-призывами. Например, припев песни «Push It» группы Static X состоит ровно из одной фразы: «Yeah, you push it, you push it, you push it», которую наложили на качовый рифф. Хит Limp Bizkit «Rollin’» сделан по такому же принципу — припев просто повторяет название песни: «Keep rollin’ rollin’ rollin’ rollin’…»

Limp Bizkit в своем примитивизме транслировали мысли и надежды типичного бедного белого американца. В клипе на «Rollin’» Фред Дерст угоняет модную тачку (и потом до комичного медленно в ней едет, ню-метал при всей агрессивности пытался угодить всем, чтобы по телику показали). Но главное — обладание не деньгами, но человеком. Секс в ню-метале не про чувственное удовольствие, а про удовлетворение биологических потребностей. Вот «No Sex» тех же Limp Bizkit описывает отношения, основанные на сексе: «Моя задница и твой парфюм. Из‑за них сложно отказаться от искушения. Итак, мы разделись, чтобы заняться сексом, грязным сексом».

Любовь, чувства, отношения в ню-метале понимались не как счастье или, скажем, результат удачной борьбы за чужое сердце. Ню-метал не про радость сердца, а про тяжесть на сердце. Герои ню-метала — не победители, а пострадавшие. Вокалист Korn Джонатан Дэвис сочинил текст песни «Kill You», основываясь на собственном опыте, — в детстве он был жертвой домашнего насилия: «Ты была моей мачехой, ты всегда хотела, чтобы я не маячил на глазах. Я бы подошел к тебе и сказал „привет“, но ты бы ударила меня». В треке «I Am Hated» группы Slipknot повествование идет от лица жертвы фэтшейминга и абьюза: «Я не симпатичный и не крутой, но я толстый, уродливый и гордый, так что пошли вы…» Даже фрэддерстовское богатство в этом контексте воспринимается не как желаемый приятный результат, а как способ сбежать от ужасов отрочества.

Неудовлетворенность и отрешенность находили разное выражение в текстах ню-металлических групп: от агрессивного активизма SOAD до «я-против-всех»-позы Slipknot, от трагического эротизма Deftones до христианской строгости P.O.D. Последние считали проповедь лучшим способом победить ненавистный цайтгайст: «Каждый день — новый день. Я благодарен за каждый вдох». А их главный трек — «Youth of the Nation» — объединительный гимн, инспирированный шутингом в средней школе Сантаны, когда пятнадцатилетний ученик убил двоих и ранил тринадцать человек. Детский хор поет: «Мы — молодость нации», а в клипе типичные представители поколения восемнадцатилетних по состоянию на 2001 год едут с одного побережья на другое.

Ню-метал был преимущественно мужским стилем. В его риторике доминировал мачизм, фундаментом которого была неуверенность в себе и эмоциональные травмы. Большинство музыкантов жанра — мужчины. Мачизм часто проявлялся при помощи визуальных образов. В музыкальном видео к песне «Click Click Boom» группы Saliva мошинг приравнивается к мужественности и доблести. В клипе сделан явный акцент на том, как главный герой поначалу чувствует себя физически незначительным. Но после рубилова в мошпите он находит девушку, которая сразу целует его, и это придает ему уверенности в себе.

Ню-метал неспроста обвиняли в сексизме и мизогинии: женщина порой там оказывалась или незримой и безмолвной фигурой вожделения, или исключительно объектом для секса. Чего стоит песня Limp Bizkit «Eat You Alive», в которой Фред Дерст повествует: «Но я хочу тебя, нет ничего плохого в том, что хочу тебя. Потому что я мужчина, и я могу думать о чем, черт возьми, угодно». Те же Deftones в «Change» описывают историю со стороны источника насилия: «Я взял тебя домой, положил на стекло, оторвал крылья и смеялся».

Американский социолог и специалист по исследованию гендерных отношений Адам Рафалович в своей научной работе «Broken and Becoming God-Sized: Contemporary Metal Music and Masculine Individualism» («Сломленный и превращающийся в Бога: современная метал-музыка и мужской индивидуализм») утверждает, что тексты песен ню-метала были отходом от откровенно женственного метала 1980-х, когда такие группы, как Poison и Twisted Sister, пели почти всегда исключительно о «погоне за женщинами, сексе и вечеринках».

Ню-метал — это музыка о насилии, которое было жестокой реальностью его авторов. Будущие звезды росли в простых семьях и зачастую становились жертвами буллинга и абьюза. Отец Фреда Дерста из Limp Bizkit был офицером полиции, а мать работала в церкви. До основания Limp Bizkit Дерст работал татуировщиком. В одном из интервью он заявил, что собрал группу именно как реакцию на абьюз. Творчество было единственным способом для него выразить себя: «Когда у меня появился микрофон, я подумал, что должен что‑то сказать. Мне хотелось постоять за себя». В детстве он терпел насмешки именно из‑за своих музыкальных пристрастий. «Я любил The Cure, Bauhaus и Smiths. Люди в моем окружении не понимали такой музыки», — говорит Дерст.

Ню-метал — это музыка пригородов и нищеты. Pitchfork в рецензии на очередное переиздание «White Pony» Deftones отмечает, что у этой злобы еще была классовая основа. Пока успешные белые мужчины из хороших семей строили в Нью-Йорке ретророк и новую искренность, отщепенцы из бедных американских пригородов имели куда меньше вариантов для развития — и куда меньше возможностей для того, чтобы быть понятыми. Что мог делать поклонник Cocteau Twins и The Cure Чино Морено в обморочном и унылом калифорнийском Сакраменто? Играть мрачную и запредельно громкую музыку! Авторка Vice Кейт Хадчинсон, выросшая в британских пригородах в эпоху ню-метала, рассказывает, как новая альтернатива была не только способом выплеснуть свои эмоции, но и инструментом социализации.

Ню-метал — это музыка маленького человека, которого отвергло общество. Джонатан Дэвис из Korn родился в Бейкерсфилде, небольшом калифорнийском городе. В детстве он болел астмой, его родители развелись, когда он был маленьким. Над ним издевались одноклассники, а дома третировала мачеха. В подростковом возрасте он работал бальзамировщиком в морге и мечтал о музыкальной карьере. Над будущим вокалистом Linkin Park Честером Беннингтоном, когда ему было семь, надругался старший товарищ. В школе он также был объектом буллинга и постоянных насмешек.

Слушатели ню-метала находили отдушину в музыке, как и их кумиры. Жанр давал достаточное для нетребовательного подростка разнообразие: рок, рэп, индастриал — и все с красочным видеорядом. Новые рок-герои пели о том, как их не понимали родители, потом гневно рассказывали о мести недоброжелателям, а затем, отдохнув от такого негатива, колесили по ночному Нью-Йорку в красных бейсболках и в компании полуодетых девушек, как Фред Дерст из Limp Bizkit в уже упоминавшемся «Rollin’». Или устраивали кипиш в школе, как Чино Морено из Deftones в «Back to School». Ню-метал-клипы были красочными, дорогими и абсурдными. Например, музыкальное видео группы P.O.D. на песню «Boom» полностью посвящено вымышленному турниру по игре в пинг-понг, а в клипе Papa Roach «Between Angels and Insects» участники коллектива играют свою песню в комнате, наполненной тараканами.

Некоторые музыкальные видео с визуальной точки зрения выглядели красиво и по-новаторски. Например, клип Korn «Freak on a Leash» не только рассказывает мини-историю, но и демонстрирует современную (на тот момент) компьютерную графику. По сюжету мультяшные дети играют в классики на обрыве. Их замечает охранник, роняет пистолет, из него вылетает пуля, которая вырывается за пределы нарисованного мира и летит не останавливаясь. Далее в режиме замедленного действия зрителю показывают, как пуля пробивает разные предметы и прилетает в комнату к музыкантам Korn. В 2000 году видео получило «Грэмми» в номинации «Лучшее короткое музыкальное видео». Mudvayne в «Dig» устрашали цветным кошмарным гримом, у Slipknot в «Spit It Out» обыгрывался сюжет «Сияния» Стэнли Кубрика, а в «Boiler» Limp Bizkit главный герой попадал в настоящий ночной кошмар.

Несмотря на безумную популярность и коммерческий успех ню-метала, он был ненавидим музыкальной прессой и критиками. Своими простыми приемами и примитивной структурой песен, казалось, убивал всякий креатив. По мнению Альберта Мудриана, музыкального журналиста и автора книги «Precious Metal: Decibel Presents the Stories Behind 25 Extreme Metal Masterpieces», ню-метал убил большую часть прогресса, достигнутого альтернативной музыкой начала-середины 1990-х.

Жанр критиковали за примитивную лирику, дурацкий имидж, ограниченность в выборе идей, стереотипы. Подобная ненависть к стилю не отпускает музыкальных журналистов и по сей день. В 2013 году даже вышла заметка в британском музыкальном журнале NME под названием «10 причин, из‑за которых ню-метал был худшим жанром за все время».

Как и любой другой популярный музыкальный тренд, ню-метал создавал конъюнктуру и тянул в свои сети других исполнителей. Хотели они этого или нет, но многим на то время ставшим классикой коллективам приходилось уподобляться и соответствовать духу времени. Например, Slayer на своих альбомах «Diabolus in Musica» (1998) и «God Hates Us All» (2001) резко опустили гитарный строй и замедлили темп. Machine Head не ограничились звуком, но и изменили внешний вид. Крашеные, покрытые лаком дреды, пирсинг — все типичные атрибуты были на месте. Metallica записали «St. Anger». На нем отсутствовали гитарные соло, структура песен стала проще, а некоторые куплеты и вовсе были исполнены речитативом. «St. Anger» пусть и был вдохновлен скорее гаражной юностью участников, со своим сухим и перегруженным звуком отлично вписался в ню-металлический тренд. Это было в 2003 году — то были последние дни, когда тяжелая альтернатива была по-настоящему востребована, еще пара лет, и ее окончательно заменит эмо, ну а закат жанра начался еще раньше.

Пиковым моментом популярности ню-метала стал 1999 год. Limp Bizkit, Godsmack, Slipknot, Korn и другие команды выпустили свои мультиплатиновые альбомы. Летом этого же года прошел фестиваль Woodstock’99, в лайнапе которого были сплошь ню-метал-коллективы. Помимо упомянутых Limp Bizkit, Godsmack и Korn сцены заняли Insane Clown Posse и Sevendust. Но триумф ню-метала обернулся ужасом. Когда Limp Bizkit исполняли «Break Stuff», фанаты устроили беспорядки, срывали куски ограждений и устраивали потасовки. После выступления очевидцы сообщили о нескольких сексуальных домогательствах и насильственных действиях. Фреда Дерста в прессе даже назвали подстрекателем агрессивного поведения. Якобы он только и делал, что заводил и подбадривал уже и без того бесновавшуюся толпу. Виновных в беспорядках до сих пор не нашли, но фестиваль надолго остался в памяти любителей ню-метала именно выступлениями героев жанра, которые на тот момент были на вершине своей карьеры.

В начале 2000-х популярность жанра стала сходить на нет. В 2002 году Korn выпустили пластинку «Untouchables», продажи которой оказались самыми низкими за всю предыдущую дискографию. Альбом Limp Bizkit 2004 года «Results May Vary» в первую неделю после выпуска разошелся тиражом в 325 тыс. копий. Результат неплохой, но по сравнению с их самым успешным альбомом «Chocolate Starfish…» (в первую неделю релиза было продано 1 млн копий) это явный спад.

И критики, и слушатели до сих пор пытаются определить причину смерти ню-метала. Но если суммировать эти попытки, то вырисовывается такая картина. Аудитория взрослела, заводила детей и начинала осмысленную жизнь. У артистов и продюсеров попросту не нашлись новые идеи и способы захватить новую аудиторию. Ограниченность в выразительных средствах привела к застою и постепенному угасанию стиля. Постоянные нападки со стороны критиков и прессы также подливали масла в огонь. В результате люди устали от ню-метала и связанных с ним образов.

Представители жанра пытались пережить кризис по-разному. System of a Down взяли перерыв. Incubus перешли к восторженному поп-року. P.O.D. спелись с Матисьяху, но в целом продолжили гнуть свою линию полного религиозного экстаза метала. В 2007-м Korn наняли продюсера и звукоинженера Nine Inch Nails Аттикуса Росса и записали индастриал-альбом «Untitled». В 2010 году под руководством продюсера Росса Робинсона они пытались вернуться к корням и выпустили «Korn III: Remember Who You Are», а в 2011-м на альбоме «The Path of Totality» и вовсе пустились в дабстеп-эксперименты. После «Results May Vary» Limp Bizkit несколько раз распадались и снова собрались, чтобы в 2011-м выпустить добротную «Gold Cobra». Linkin Park с каждой пластинкой меняли звучание, а на последней работе, «One More Light», и вовсе заиграли поп — в 2017 году Честер Беннингтон погиб.

Сейчас ню-метал переживает если не перерождение, то переосмысление. Дело не только в том, что, скажем, Slipknot и Korn вернулись к своему классическому звуку — и весьма преуспели в этом. И не в том, что после смерти Честера Беннингтона многие пересмотрели свои взгляды на наследие группы.

Для многих музыкантов, которые росли на ню-метале, это направление стало точкой входа в мир тяжелой музыки. Можно сказать, что ню-метал никуда не уходил, он стал более захватывающим и эволюционировал в другие жанры. Современные тяжелые группы, которые иногда называют ню-кором, становятся все более популярными. Они включают в себя множество классических характеристик ню-метала.

«Errorzone», дебютный альбом группы Vein 2018 года, хоть и звучит современно, но в нем слышны семплы в стиле Slipknot, мрачная агрессия Korn и мелодизм Deftones. Австралийцы Ocean Grove используют характерные фишки вроде речитатива, синкопированных ритмов и контрастной смены чистого вокала на гроул. Tallah — молодая американская группа (образовались в 2018 году), в которой играет Макс Портной, сын бывшего барабанщика Dream Theater Майка Портного, — еще один пример современного ню-метала. Смешанный стиль вокала, ритмичный бас, электроника и речитатив — все эти элементы сохранились в их звучании.

Многие характеристики стиля перешли в хип-хоп. XXXTentacion, Лил Пип или Ghostemane во многом взяли форму и подачу ню-метала: они скрещивают элементы хип-хопа и тяжелых музыкальных приемов с трэп-битами, скримингом и речитативом. В интервью Metal Insider в 2016 году Эрик Уитни (Ghostemane) отметил уровень современной межжанровой связи и отсутствие границ между стилями: «В настоящее время исчезают классические различия между обоими жанрами… Артисты и слушатели более открыты, чем когда‑либо, что открывает новые возможности. Я думаю, что, хотя хип-хоп и рэп доминируют на радио и в мейнстриме, метал и хардкор все еще живы».

Новая альтернатива 2010-х отчасти тоже опиралась на находки ню-метала. Например, Bring Me the Horizon: их «Happy Song» своими минорными гитарами напоминает Deftones, а «Can You Feel My Heart» очень похожа на Linkin Park — недаром клавишник BMTH Джордан Фиш говорит о влиянии последних на музыку группы.

«Если отвлечься от предрассудков, придется признать, что Limp Bizkit делают свое дело гораздо честнее, чем все на свете U2 и Radiohead. Они не обещают многого. Просто сносят людям голову напрочь. Красиво так, качественно. Единственная причина, по которой мне, или тебе, или ему не нравится группа Limp Bizkit, — это то, что нам не пятнадцать лет. К великому сожалению». Это из рецензии Юрия Сапрыкина для «Афиши» на альбом Limp Bizkit «Chocolate Starfish and the Hot Dog Flavoured Water». Редкий относительно позитивный отзыв на ню-метал в прогрессивном издании, он в целом хорошо объясняет, что происходило с ню-металом и почему нам всем так сложно его полюбить впоследствии.

Korn, Limp Bizkit, System of a Down, Linkin Park, Deftones и остальные лучше всех зафиксировали на рубеже тысячелетий напряжение и тревогу, ужас перед будущим и страшную отрешенность нового поколения. Громкая, неуемная, сделанная по принципу «умри все живое» музыка оказалась лучшим ретранслятором мыслей будущих миллениалов: им плохо, им больно, в благополучном капиталистическом мире поздних 1990-х они не достигли успеха и, скорее всего, никогда не достигнут, они живут в культуре силы и насилия, им нужна любовь, и они не стесняются рифмовать ее с «кровью». И то, что лучше всего эти мысли транслировали такие же брошенные и ненавидимые всеми люди в кепках и майках, а не, скажем, группа The Strokes или Massive Attack, — не проблема и не беда. Ню-метал — это социальная сеть, дорогой дневник и лучший друг. А что в нем написано в основном «people = shit» — ну а как по-другому?