Исландского здоровяка Стефана Стефенсена, известного так же как President Вongo, давно знают в Москве, Питере, Самаре, Нижнем Новгороде, Ставрополе, далее везде. Количество гастролей в России, которые он откатал с GusGus, с диджей-сетами сольно или в рамках проекта Gluteus maximus (так называется мышца, ответственная за сокращение ягодиц), давно перестали считать. В Москве Бонго стал неотъемлемой частью ночного ландшафта: приезжает — значит, столица продолжает веселиться.
Впрочем, на сей раз Стефан появится в новом ампула. Он ушел из разжиревшей за годы GusGus (на прошлой неделе они были на Bosco Fresh) и теперь занимается более авангардной музыкой в рамках проекта The Emotional Carpenters (получается «Расчувствовавшиеся плотники»). В «Лебедином озере» он исполнит материал с их первого альбома «Serengeti» вживую. Дебютную работу этот любитель дичи и эпатажа посвятил энергии африканских равнин, выразив ее с помощью психоделического техно-джаза. Звучит действительно непривычно.
— Полагаю ты ненавидишь подобные вопросы, но все же — сколько раз ты был в Москве?
— Где-то 3 миллиона раз! Впервые меня привозил промоутер Сергей Сергеев в «16 тонн» в конце 1990-х, и вот теперь он же — в «Лебединое озеро».
— У тебя есть какие-то объяснения, почему русские так тебя любят?
— Полагаю, у меня есть с русскими связь в потусторонней сфере, и в ней мы все друзья. Я также уверен — русские знают, что я настоящий президент, которого они жаждали иметь все эти годы. Я еще один викинг, который вел бы дела правильно. Ну и конечно, у нас одинаковый вкус в музыке.
— Значит, ты в курсе норманской теории. А можешь вспомнить самые странные вещи, которые с тобой здесь произошли?
— Да, была пара моментов, в которые, можно сказать, случился катарсис. Один из них произошел почти двадцать лет назад, во время моего первого приезда. Я остановился тогда в квартире у Сергеева, вышел рано утром прогуляться и встретил на лестнице солдата, который сбежал из своей военной части в самоволку. Он чувствовал себя таким одиноким! Еще один яркий момент — когда я играл свой любимый трек Kraftwerk и вдруг увидел, что все детки на танцполе тоже его любят. Это было приятно. Десять лет спустя кто-то сообщил о заложенной бомбе во время нашего выступления на фестивале MXTronica в 2007-м. Это тоже очень захватывающий момент.
— Ты переехал в Берлин из Рейкьявика. В каком районе живешь? И что ты можешь рассказать об атмосфере в городе? Многие берлинцы жалуются на засилье туристов. Мол, Берлин превратился в огромный клубный аттракцион.
— Я живу со своей девушкой в Нойкёлльне. Мне тут нравится. Вообще, когда мы в городе, мы в основном работаем и почти не ходим на вечеринки. Что касается туристов, то я думаю, весь мир превращается в огромную туристическую ловушку. Но кого это волнует? Мы всегда будем классными ребятами, создающими андеграундные вибрации!
— Ты известен как человек с невероятной креативной энергией. При этом умудряешься сохранить ее во всем этом развлекательно-философском бизнесе чуть ли не 30 лет. Как эта энергия изменилась с течением времени?
— Никак. Все дело в том, что я никогда не зацикливаюсь на прошлом, всегда хочу идти вперед. И, если у вас такой образ мышления, вы будете яркой личностью — неважно, сколько вам лет и сколько времени вы потратили на свое искусство, год или тридцать.
— Ты расстался с GusGus и сколотил команду The Emotinal Carpenters. В ней, как и в GusGus на первом этапе, состоит уйма разных персонажей — музыкантов, художников, режиссеров и писателей. Как тебе удалось собрать всех этих людей?
— Когда ты так долго в бизнесе, как я, то обрастаешь множеством полезных связей. Со многими людьми я работал, они прониклись ко мне и теперь готовы выполнять, скажем так, «плотницкие работы» для меня.
— У тебя еще и свой музыкальный лейбл Radio Bongo. Каково это — заниматься лейблом электронной музыки в эпоху, когда потребление музыки стремительно меняется?
— У моей компании другие ценности. Прежде всего, я хочу выпускать музыку, которую буду играть на своем виниловом проигрывателе, когда мне будет восемьдесят. Все остальное неважно. Я бы, конечно, не хотел терять на нем деньги, но, если меня поставить перед выбором между тем, что будет популярным, хорошо продаваться, и тем, что будет жить во времени и классно звучать за завтраком, когда мне будет восемьдесят… Сам понимаешь — здесь нечего даже думать!
— Альбом «Serengeti» — гипнотический микс электроники и джаза. Насколько я знаю, ты вдохновлялся путешествием в Танзанию. Это же не была обычная сафари-поездка?
— На самом деле «Serengeti» не только о моем африканском путешествии — это целый учебник по изучению ветров и о том, какие эмоции они нам приносят. Каждая композиция наименована старыми итальянским названиями ветров. Что касательно Серенгети, то это уникальное место, полное первородной энергии. Там невероятное разнообразие животных, одних только птиц несколько сот видов. Я думаю, когда-то давно именно здесь из всего этого шума и гама родилась музыка.
— Сейчас принято считать, что культура альбома умерла. Большинство слушает музыку треками — в эпоху гиперинформации трудно удержать внимание. У тебя другое мнение на этот счет?
— Альбомы, безусловно, останутся, просто сдвинутся в сторону концептуального искусства. Просто надо сопровождать выход альбомов выражением в как можно большем количестве форматов: графический дизайн, видео, мерчандайз.
— Ты известен как путешественник, объездивший полмира. Есть стереотип, что люди делятся на два типа: тех, кто любит море, и тех, кто любит горы. Вот ты какой?
— Я альпинист и моряк. И обожаю обе мои страсти. В общем, делаю все.
— Чего можно ожидать от живого выступления The Emotional Carpenters?
— «Serengeti» вживую — это очень впечатляющая и мощная штука. Все, кто придет на наш концерт, получат ощущение животной энергии и услышат красивую импровизацию. Нет никаких правил — просто любовь, которая выражается через звук. На сцене нас четверо, мы адаптируемся к любой ситуации и делаем это с улыбкой на лице.