До того как это стало модно: советская электроника в плейлисте Ника Завриева

Латвийская группа Zodiac — наше электронное все. Tangerine Dream, Клаус Шульце и даже Эдуард Артемьев были слишком сложными и элитарными, Жарр — слишком далеким и буржуазным. Прибалты «Зодиак» сумели облечь электронику в форму привязчивых хитов, а вдобавок были как бы и свои, и одновременно почти заграничные, а значит, качественные, фирменные. Если во всем мире главным электронным масс-хитом был жарровский «Oxygène 4», то у нас эту нишу прочно занял «Зодиак». Если бы я не услышал этот трек в возрасте лет пяти, возможно, моя жизнь сложилась бы совсем иначе.

Советская электроника, во многом по конъюнктурным соображениям, росла корнями из европейского изи-лисенинга. Играть в СССР рок или джаз было как-то не комильфо, а вот оркестры Джеймса Ласта или Поля Мориа постоянно крутились по радио и издавались на «Мелодии». Оркестр Павла Овсянникова — как раз из этой серии. На второй стороне пластинки — почти музыка для супермаркетов (авторства Пахмутовой и Антонова), а вот на первой, где композитор — сам Овсянников, попадается отменное футуристическое диско. Существовал этот оркестр тайных любителей электроники под «крышей» комендатуры Кремля. Существует и сейчас, зовется президентским, а Овсянников по-прежнему трудится там, уже в должности худрука и звании подполковника. Вот только электронику уже не пишет, а жаль.

Как и многие советские авангардисты, эстонский композитор Свен Грюнберг зарабатывал на жизнь музыкой для кино и мультфильмов. Его саундтреки звучат в «Отеле «У погибшего альпиниста» и в мультике про Муфту, Полботинку и Моховую Бороду. Для души Грюнберг записывал прог-рок с группой Mess, а в одиночку — космическую музыку в духе Tangerine Dream, ничем им не уступающую. Как это можно было сделать в условиях советских студий — ума не приложу.

Литовцы Argo появились почти одновременно с Zodiac и исследовали по большому счету ту же территорию. Своим соседям «Арго» однозначно проигрывали в умении сочинять хиты, но палитра у них была пошире — и классическое диско во французском ключе, и easy-электроника, и медленные кинематографические пьесы, и даже намеки на авангард. А иногда — все вместе, в рамках одного трека.

У самого известного советского электронщика, конечно, есть из чего выбрать. Артемьев тоже прославился музыкой для кино, так что главная развилка тут между мелодичными хитами вроде «Похода» из «Сибириады» (из которого потом PPK сделали «Resurrection») и более темной, созерцательной музыкой к фильмам Тарковского. Развлекательной электроники в этом плейлисте хватает и так, поэтому добавим мрака. С темой «III» история загадочная: в саундтрек к «Сталкеру» (для которого, по всей видимости, написана) она не вошла, а появилась лишь на голландском издании 1990 года.

Александр Зацепин относится к той категории композиторов, которые написали уйму хитов, но никто об этом не знает. От человека, который сочинил «Остров невезения» и «Волшебника-недоучку» Пугачевой, как-то не ждешь электроники, но ее в дискографии Зацепина предостаточно. По большей части он все же писал песни, и кто знает, как раскрылся бы, случись ему записывать электронные альбомы. Но и в рамках трехминутных хитов он иногда выдавал просто невероятное. Вот, например, почти идеальное «советское итало». К слову, минувшей весной Александр Сергеевич отметил 90-летие, здравствует и продолжает работать.

На рубеже 1960-х и 1970-х электроника была делом сугубо академическим: занимались ею главным образом композиторы-авангардисты, а синтезаторы производились поштучно и поставлялись в лаборатории при университетах и консерваториях. В СССР в этом плане все было так же, как и на Западе: инженер Евгений Мурзин создал в единственном экземпляре оптический синтезатор АНС (звук там создавался не при помощи клавиш и ручек, а рисовался на стекле), а первые произведения для него записывали все тот же Артемьев, Станислав Крейчи, а также «большая тройка» — Шнитке, Денисов, Губайдулина.

В середине 80-х лейбл «Мелодия» решил использовать в мирных целях энергию электронщиков (которых к тому моменту подросла целая плеяда) и запустил серию пластинок «Спорт и музыка» — якобы саундтреков для занятия разного рода гимнастикой (в нише «прикладного искусства» в СССР можно было делать все что угодно). На одной из пластинок бодрый женский голос даже начитывал инструкции в духе «бег на месте, руки в свободном движении!», на остальных была просто электронная музыка, как правило, на грани синтетического диско, электро и модного в то время легонького «электроджаза».

Вообще говоря, лидер «Арсенала» Алексей Козлов — саксофонист и всю жизнь играет джаз и его производные. Но, как и Херби Хэнкок, в восьмидесятые прошел через увлечение электроникой, брейк-дансом и диско. В результате появился альбом «Пульс 3» (и снова серия «Спорт и музыка»), который сейчас звучит настолько актуально, что половину треков можно играть в диско-сетах между Тоддом Терье и DMX Krew.

Если ваше детство прошло в восьмидесятые, а вы были при этом ботаном-очкариком из физматшколы (а у меня все было именно так), то наверняка немало приятных часов провели у компьютера Yamaha MSX за игрой в Kingʼs Valley или Zanac. Компьютеры эти, помимо прочего, отличал невероятно продвинутый по тем временам звуковой движок (в чем — в чем, а в FM-синтезе Yamaha толк знала). Но одно дело музыка к играм, другое — записывать при помощи этой штуки альбомы. Это и сейчас кажется решением довольно смелым, а в 1987-м, когда это сделали Родионов и Тихомиров, выглядело революцией. Получилась почти рок-опера, история с общим сюжетом. Сейчас вся эта романтика покорения звезд звучит несколько наивно, но иногда этот героический пафос — ровно то, что нужно.

На излете СССР тут появилась не только синтезаторная, но и семплерная электроника. Пластинки Чекалина конца 80-х напоминали не то очень хмурый Art of Noise, не то предельно заторможенный нью-бит. На одну из вещей был даже снят клип — конечно, не «первый в СССР», как хвастливо утверждается на его ютьюб-канале, но дух странного времени отражающий довольно точно.

Увы, музыка из этого гениального мультфильма пока так и остается «священным Граалем советской электроники» — нигде не издавалась, в виде отдельных композиций недоступна. И если вдруг где-нибудь в архиве однажды отыщутся оригинальные записи, это будет новый «Blade Runner». Но пересматривать «Тайну» раз за разом стоит хотя бы ради этих звуков.