Гид по альбомам «Браво»: от худшего к лучшему

В дискографии «Браво» сложно найти откровенно слабые альбомы: безусловный мелодический гений Евгения Хавтана пережил десятилетия, смены составов и эпох. Почему же «Евгеника» 2001 года оказалась ниже всех?

Это первый альбом, где группа не переизобретала и отшлифовывала свои творческие установки, а сознательно откатилась к прежним настройкам — сплаву гитарной меланхолии, бодрых американских 1950-х и английских 1990-х. Именно такой метод принес группе успех на альбоме «На перекрестках весны» — здесь получилось не так ярко: вещей калибра «Ветер знает», «Это за окном рассвет» и «До свидания» тут нет.

Кроме того, «Евгеника» подзатерялась на фоне бушевавшей тогда молодой рок-поросли. Впоследствии все нулевые группа занималась в основном пышными торжествами (в 2003-м — трибьют-альбом, в 2008-м — большой концерт с участием Юрия Башмета, Жанны Агузаровой, Дмитрия Спирина и других музыкантов) и перешла в категорию «достояние».

Впрочем, один условно большой хит есть и тут — подозрительно в куплете напоминающая «Street Lights» группы Puressence «Любовь Не Горит» со странным, но милым клипом.

Плохие новости для фанатов Роберта Ленца: его мягкий чуть дрожащий баритон вы здесь не услышите, потому что все песни спел Евгений Хавтан. Но на этом, в принципе, плохие новости и заканчиваются. На альбоме «Навсегда» сложно найти то, что от «Браво» не слышали. Это все те же духовые, старый рок-н-ролл, шагающий бас, все те же лакированные ботинки и пиджачки, все неоновые вывески, голубые тротуары, синие цветы и другие обязательные атрибуты — образцовый сеанс ретромании для всех страждущих и не самый обязательный для всех остальных.

Обычно такие пластинки по прошествии лет оказываются просто интересным казусом и приятным, пусть и не слишком обязательным, дополнением к коллекции пластинок. Но это «Браво» — у них и редкости такие, что другие бы локти кусали, потеряв их.

В конце 1980-х после ухода Жанны Агузаровой группа турбулентно искала новый звук, лицо, голос и стиль — в ходе этого межсезонья вокалистом группы успел побыть будущий исполнитель «Девочки в автомате» Евгений Осин. Его роль в реинкарнации «Браво» до недавних пор ограничивалась короткой строчкой в «Википедии» и нескольких архивных записях.

Это не совсем справедливо: Осин записал с группой в 1989 году целый альбом, где спел ряд вещей, которые потом станут хитами в исполнении Валерия Сюткина («Мне грустно и легко», «Король „Оранжевое лето“») и предвосхитил эру «стиляг», которая принесла группе вторую волну популярности, — только посмотрите на его прикид и танцы во время исполнения песни «Просто так»!

Но и внешне, и на записи Осину не хватало сюткинского обаяния. Однако и творческим провалом его период в группе не назвать. Хавтан признавался: если бы Осин задержался еще на год-другой — вырос бы в большого артиста. К сожалению, у «Браво» с Осиным ничего не срослось — Евгений довольно быстро покинул группу, а о потенциале успеха этого альянса можно говорить лишь в сослагательном наклонении.

У альбома «Скажем друг другу „Браво“» — сложная судьба. Пластинка не была выпущена вовремя, а мастер-лента с ее записью долгое время считалась утерянной. Только в 2020 году выяснилось: пленка все эти годы хранилась у звукорежиссера Игоря Замараева. В итоге альбом вышел в апреле этого года.

Заключительная часть «стиляжной» трилогии, в ходе записи которой в группе зрел творческий раскол: Валерий Сюткин хотел продолжать тему советской ностальгии, пропущенной через западный рок-н-ролл, а Хавтан — обновить звук. Результат — чуть более меланхоличная, чем «Стиляги из Москвы» и «Московский бит», пластинка. Здесь Сюткин спел свои главные и последние в составе группы хиты — «Дорога в облаках» и «Любите девушки», которые сильно выделялись на фоне прочих, чуть менее ярких песен.

После десятилетней паузы форма группы вызывала вопросы и опасения, но альбом 2011 года их развеял и убедил в творческой дееспособности Хавтана, который совсем не разучился сочинять броские и оптимистичные мелодии. «Мода» — это триумф стиля и красочный ретропарад всех времен и народов, с винтажными дорогими гитарами 1950-х и 1960-х, органом, как в песне «House of Rising Sun», старой Москвой, вестернами, кантри, рокабилли, брит-попом и серф-роком. Все перечисленное, в общем-то, ведет к немудреной и старой мысли: мода проходит, стиль вечен, а главное — убедительно донести это до всех страт и поколений. Кажется, это сработало: после «Моды» на концерты «Браво» массово пошли люди помладше.

В том, что новый альбом группы «Браво» называется так, как он называется, поначалу легко усмотреть обезоруживающую самоиронию. Честный англофил Евгений Хавтан никогда не переставал следить за британской музыкальной прессой и, безусловно, в курсе, что истово любимые им неосвинг, пасторальный брит-рок в духе The Kinks и хоровые считалки поздних модов сейчас не в чести. Из хорошо знакомого дискурса — дальние путешествия, идеальные женщины и храбрые капитаны, Москва, The Smiths, мопеды (квинтэссенцией всего служит заглавная песня, где Хавтан букваль­но проговаривает свой modus operandi последних лет) — слегка выбиваются только две вещи: звучащая как коллаборация «Браво» и «Секрета» образца 1990 года «Принцесса» и «От Таганки до Кузьминок», эпическая стилизация под воображаемые сороковые. Нет тревог и нет (почти) сюрпризов: очередной образец того идеально сыгранного ретрофутуристического попа для детей и взрослых, который здесь за последние десять лет совершенно разучились делать.

Почему же тогда этот альбом так ждали; почему, когда «Браво» вышли на сце­ну Пикника «Афиши», их пришло послушать больше людей, чем, скажем, Кортни Лав? Можно выдумать сколько угодно сугубо музыкальных причин: Хавтан остается одним из лучших мелодистов страны (правда, с тех пор как он стал отдавать Ленцу лишь половину вокальных партий, мелодии стали попроще), ударник Павел Кузин точен как никогда, воздушность звука на высоте. Но это не объясняет того, как песням «Браво» и по сей день удается влет объединять поколения и социальные страты (и такого не скажешь ни про кого из их действующих соратников по рок-революции 1980-х). В последнее время все чаще кажется, что это ситуация из разряда «думай о хорошем — я могу исполнить». Стилягам из Москвы всегда удавалось передать шестидесятнический дух даже лучше, чем собственно артефактам из 1960-х. И теперь, когда вокруг творится непонятно что, человеку достаточно напомнить о том, что небо безбрежно, а девушки прекрасны, — и вот ты уже готов забыть о любой моде, чтобы вспомнить, где ты не был. О чем мечтал.

«Стиляги из Москвы» представили новый облик и звук группы, хотя цельности альбому немного не хватило. Это был скорее сборник всей постагузаровской музыки «Браво» разных лет плюс четыре новые песни — «Держись, пижон», «Девчонка 16 лет», «Я — то, что надо» и «Вася».

Тексты к новым песням написал новый вокалист Валерий Сюткин (а к «Я — то, что надо» еще и музыку) — так «Браво» на несколько лет стали творческим тандемом Хавтана-композитора и Сюткина-песенника, освоившего методы и повадки звезд 1950-х и 1960-х — Чака Берри, Литтл Ричарда и прочих — и поженившего их с советской мелодической традицией и местным бэкграундом. «Я принес кучу музыкальной литературы, видео о музыке 1950-х и 1960-х годов, и Валера буквально подсел на эту тему, он стал копировать эти образы, движения», — рассказывал Хавтан.

Поначалу Сюткина как вокалиста публика принимала неохотно, но выход альбома (и в особенности главный хит «Вася») вернул группе былую популярность, а улицам новой, постсоветской Москвы — стиляг.

«[Старое] „Браво“ представляло собой ска, эпатаж и рок-н-ролл. Я трезво оценил свои силы и сказал: я так эпатировать не смогу. Я бы сделал смесь всех лучших рок-н-ролльщиков, но поженил это с советской песней 1960-х годов», — так оценивал впоследствии творчество группы Валерий Сюткин. «Московский бит» полон хитов — заглавный номер, баллада «Как жаль», «Пилот „12-45“».

Это пик и триумф дуэта Хавтана и Сюткина: Россию и соседей трясут шумные и борзые 1990-е, но группа «Браво» строит альтернативную вселенную, где Рига, Пенза и Ереван на равных правах радостно чествуют московский бит, ходят в стильных оранжевых галстуках и, кажется, не спешат реагировать на то, что за окном. Или игнорировать — кому как.

Альбом-невидимка. Даже на фоне «Евгеники». Любопытно, что первую творческую и коммерческую неудачу «Браво» потерпели не в результате смены состава/идеологии и прочих драматических обстоятельств, а после суперуспешного «На перекрестках весны». Хавтан рассказывал: музыканты записывали «лучший альбом в истории», в свободное между сессиями время летали в Лондон, где сидели в пабах Сохо, закупались одеждой в бутиках Камден-Тауна, потратили кучу денег и перешли к другому лейблу, который не справился с промо альбома — и тот провалился.

Впрочем, не только проблемы с издателем стали причиной коммерческого провала альбома. Здесь — самая печальная версия группы, которая решительно разменяла плясовые 1950-е и 1960-е на мечтательные 1980-е. «Хиты про любовь» состоят в основном из неторопливых баллад с «ковбойскими» гитарами, которые ненадолго отвлекаются на чуть сновидческое диско и редкие для группы опыты с синтезаторами и семплерами. По признаниям Хавтана, к таким «Браво» не оказались готовы ни слушатели, ни группа: «Это примерно так, как если бы группа „Сплин“ начала играть твисты и шейки, надев оранжевые галстуки». Также это первый и последний случай, когда Хавтан сам писал стихи.

Провал «Хитов про любовь» фактически свел на нет зарождавшийся новый творческий виток группы в сторону меланхолии и неоромантики. Жаль.

Классика группы, сокровище советского рока. «Ансамбль „Браво“» — не отправная точка и дебют, а уже по факту триумф группы (о том, что ему предшествовало, лучше всего рассказывается в «100 магнитоальбомах советского рока» Кушнира). К моменту релиза пластинки «Браво» уже выпустили самиздатом пару магнитоальбомов, засветились на московской сцене, попали в «Музыкальный ринг» и понравились Пугачевой.

«Ансамбль „Браво“» — квинтэссенция советской новой волны в ее наиболее оптимистичном изводе. Суровому синтипопу и пост-панку «Кино», «Алисы» и прочих они противопоставили пляжно-вальяжные хиты (теги: ска, фанк, Madness, Police) на слабую долю, песни про старый отель и чудесную страну, лучше которой не найдешь. Мрачному бытописанию «Наутилуса» и «Центра» они противопоставили, если хотите, кинематографичную полусказку-полубыль.

Альбом разошелся пятимиллионным тиражом, утвердил группу в больших хедлайнерах, а Жанну Агузарову подбросил в высшую лигу — чуть ли не к Пугачевой и Ротару. Увы, ненадолго: харизматичную молодую певицу со звучным, звонким голосом подвели характер, странные и спорные карьерные решения вроде переезда в Штаты — о ее потенциале приходится говорить в категориях неслучившегося.

Уход Сюткина для группы стал, вероятно, самым тяжелым вызовом в карьере: нужно было снова перенастраивать свою идеологию и менять облик — в первый раз получилось, но выйдет ли снова?

«Мы канули в безызвестность и оказались на распутье. Я понимал, что нам нужно записать какой‑то совершенно крутой альбом. Если мы это сейчас не сделаем, то про нас все забудут», — признался Хавтан в подкасте «Афиши Daily».

Новый солист Роберт Ленц не обладал вспыльчивостью и экспрессией Агузаровой и сексуальным ретрошармом Сюткина и, на первый взгляд, существенно проигрывал по всем параметрам прошлым звездам «Браво». Но у него было свое секретное оружие: обаяние и способность вкладывать в строчки песен абсолютно запредельный, но подлинный романтизм и задушевность.

Запись альбома проходила нервно. «Мы стояли месяца два-три, и мне начало казаться, что у нас вообще ничего не получится. — сказал Хавтан. — Потом Роберт запел и понял, что нужно».

«На перекрестках весны» снял вообще все вопросы: это сплав рокабилли, рок-н-ролла и модного тогда брит-попа, союз романтической меланхолии и плясовых номеров. Море хитов — каноничный «Этот город», «Ветер знает», «Жар-птица», «Это за окном рассвет» — и полное отсутствие филлеров. Альбом-весна, альбом-вдохновение, альбом-любовь, альбом-простодушие: то, чего отчаянно не хватало России-96 — но весенний день ворвался в это небо.