30 лучших альбомов первой половины 2016-го

«The Life of Pablo» — работа чудовищно амбициозная и претенциозная. В ней впечатляет все, от меломанского подбора семплов до размера и звездности креативной команды, вовлеченной в процесс. Пример: Рианну приглашают, чтобы только перепеть четыре строчки из песни Нины Симон для трека «Famous». Стартовый трек «Ultralight Beam» еще более иллюстративен. Его записывал целый отряд музыкантов, рэперов, певцов и саунд-продюсеров, а Канье играл роль не то дирижера, не то арт-директора. Декларируя, что его жизнь — одни сплошные хайлайтс, Уэст немедленно разоружается и заводит счет падениям и ошибкам: рассказывает об антидепрессантах, в какой уже раз оплакивает мать, сочиняет несколько строк об отце и в этот миг, по собственному признанию, плачет. Наконец, пылко говорит о божественном свете в его жизни и о том, что не умрет никогда, — надо полагать, поскольку оставит обширное наследие.

«Views» устроен так, как устроена жизнь в Торонто: от одной холодной зимы до другой с перерывом на короткое, но яркое лето. Этот принцип сгруппировал лучшие треки в середину альбома: именно они, с карибским флером, с заимствованиями из афробита и юкей-фанки, с Рианной и Фьючером, будут приходить на ум первыми, когда зайдет разговор о «Views». Дрейк раздумывает, как ему быть с такими славой и достатком, и много, очень много рассуждает об отношениях: женщин вокруг предостаточно, любви, однако, все еще нет; цитируя известную певицу, одиночество — сволочь.

«Lemonade», поступивший в продажу вместе с одноименным фильмом и в красках рассказывающий о том, как сильная женщина пережила измену, — сильнейший цельный альбом года. Его интересно слушать от и до и возвращаться к нему снова. Он из тех работ, которые постулируют, как сегодня звучит поп-музыка, и меняют представление о ней как о чем-то поверхностном и бессмысленном — сколько к нему ни придирайся.

Девятый альбом Radiohead, хоть и не спасет рок, во всеуслышание напоминает, на что способна его тотемная группа. Это и артистическое высказывание наивысшей пробы, и пир уха, и альбом-монолит, на котором чуть ли не впервые со времен «Kid A» нет ни единой проходной песни. Пластинка убедительно доказывает две вещи. Во-первых, совсем не волноваться Radiohead все-таки не умеют и режим панической атаки им идет больше, чем мир и покой (даже если безмятежные аранжировки отдельных песен лукаво говорят об обратном). А во-вторых, группы Radiohead в ее лучшей форме музыке XXI века страшно не хватало.

От песни «Work» в этом году крайне непросто спрятаться. Но даже если не брать ее в расчет, Рианна, всегда бывшая артисткой отдельных синглов, а не альбомов, на этот раз убедительно показывает себя в большой форме. Она пробует новый аскетичный хип-хоповый звук, приглашает к сотрудничеству Трэвиса Скотта и PartyNextDoor, перепевает песню психодел-рокеров Tame Impala и почти не дает слушателю заскучать. «Anti» — ее восьмой (и пока что лучший) альбом, он показывает певицу как минимум выдающимся трудоголиком. Тут нелишним будет еще раз вспомнить, как называется ее главный хит-2016.

Анна Айрапетова, экс-участница московской постпанк-группы Manicure, записала девять песен о главном. Стилизованные под «Мираж»-поп конца 1980-х, они обращаются с исходным материалом без злой насмешки или снисходительной иронии. Скорее, наоборот, делают попытку ответить на вопрос, что в этой простецкой музыке находили миллионы. Ответ: искренность, надежду, те самые слова, которые иногда нужны каждому. Еще одна удавшаяся попытка ревизии и апгрейда отечественного поп-наследия.

Новый альбом Джеймса Блейка можно рассматривать по-разному. Можно увидеть цитату из Билла Уизерса и семпл из Донни Хэтэуэя и говорить о нем как о голубоглазом соуле. Можно увидеть в нем средоточие музыкальных тенденций этого года: тяга к большой форме, ломаная структура песен, так называемое назначенное слушание. Можно найти отсылки к Burial, Mala и Starkey. Здесь кроме привычной меланхолии можно услышать новые оттенки чувств — Блейк позволяет себе тихонько любить, тревожиться, негромко, вполголоса, радоваться; но заметят ли это те, кто фанатом музыканта себя не считает, тот еще вопрос.

Новый альбом Скепты легко ставить в один ряд с «Boy in da Corner» Диззи Раскала или «Treddinʼ on Thin Ice» Уайли — это такой же стилеобразующий для музыки грайм релиз, держащий в тонусе с первого до последнего трека и драматически повышающий степень интереса не только к его автору, но и к жанру в целом. Вернув грайм на улицу, Скепта вернул ему жизнь и смысл. И, сам не ведая того, оспорил тезис о том, что артист должен без остановки придумывать что-то новенькое — «прогрессировать». Иногда важнее стоять на своем.

Альбом «Blackstar», вышедший в день рождения Боуи и за три дня до его смерти, так удачно вписывается в миф артиста, что не нуждается ни в каком критическом осмыслении. Ключевыми коллабораторами Боуи на «Blackstar» оказались нью-йоркский джазовый музыкант Донни МакКаслин и его электроакустический квартет, что и определило уклон в направлении фри-джаза. Они расцветили и насытили звук альбома, сделали его интересно расфокусированным — получился интересный авант-поп, умный, новаторский и стильный.

Джош Хомме из Queens of the Stone Age, выступивший продюсером этого альбома, и его музыканты наиграли Попу вполне логичный и умеренно театральный нуар-рок с маримбой, хорошо совпавший с его привычными интонациями бродячего чревовещателя. Настрой диска легко описать одной фразой Оскара Уайльда: марионетка впала в меланхолию. Предположительно финальный альбом 68-летнего Игги, не то чтобы самый великий в его карьере, да и без тени претензии на подобный неофициальный статус, «Post Pop Depression», тем не менее, стоит слушать, просто держа в уме список тяжелых потерь, понесенных музыкой в 2016 году.

Виталий Пика, ростовчанин, преподаватель брейкданса и в недавнем прошлом концертный бэк-МС Басты, этой весной запустил в соцсети песню-гипножабу «Патимейкер», за считаные дни разлетевшуюся на мемы, цитаты и смешные статусы. Но пусть прямая бочка и отсылки к группе Technotronic не вводят вас в заблуждение: альбом «A L F V» (не дебютный, как можно подумать, а уже третий по счету) — это психоделический рэп не для слабаков. С шипящими от баса инструменталами, утопленными в ревербе семплами и истерической читкой самого Пики, который орет свои треки-кричалки будто шаманские заклинания. Очень самобытный рэп, со своим настроением и почерком.

Новый герой американского хип-хопа, которого Канье называет своим любимым артистом, обращается за вдохновением к музыке прошлого. На «Coloring Book» намешано много всего, от старого госпела до диско, особенно интересно слушать, как причудливо все это перетасовано в песнях. Сравнения с Кендриком Ламаром неизбежны, но если тот окидывает американское общество критическим взглядом и ищет, где корень зла, то подход Chance The Rapper проще: не запаривайся, выдохни и подумай о хорошем.

Лучшее описание для музыки Кейтранады уже придумано: если бы Джей Дилла полюбил хаус. Продолжать в этом духе просто: если бы группа The Roots встретила группу Disclosure, чтобы напомнить друг другу, за что им нравились 1990-е. А именно: теплый грув, живые ударные, рокочущий бас, многочисленные намеки на джаз и фанк, бит, то чопорно спрямляющийся, то пускающийся во все тяжкие и объявляющий африканско-карибскую войну перкуссий; соул-вокал и хип-хоп-речитатив, хаус и диско, солнце и вера в чудеса.

«Malibu» подкупает старомодным, но не нафталиновым звуком, скроенным из соула, ритм-н-блюза и олдскульного хип-хопа в лучших калифорнийских традициях. Его автор с одинаковой страстью читает рэп и поет. Второе, впрочем, получается у него несколько лучше: даром что ли Андерсон Пак обладает таким выразительным тембром, словно созданным для песен о чем-то солнечном и безмятежном. Правда, вопреки названию, отсылающему к одному из самых знаменитых тихоокеанских пляжей, «Malibu» безмятежным не назвать. Жизнь достаточно помотала Андерсона, чтобы он мог выступать в роли голоса поколения и рассуждать о проблемах меньшинств в Америке. В этом смысле Пака легко ставить на одну доску с Chance the Rapper и Кендриком Ламаром — другими 20 с чем-то летними рэперами, для которых характерен живой ретрогрув и небезразличие к социально-политической повестке.

Ранее Энони была известна как Энтони Хегарти — но со сменой имени исчез и барокко-поп. Теперь она делает поп-музыку, но поет при этом о глобальном потеплении, не оправдавшем надежд Обаме, дроновых бомбардировках и том, что все мы в конечном счете американцы. Если «Hopelessness» в первую очередь позиционируется как поп-альбом, то такой с него и спрос — и в плане запоминаемости и хитовости песен он не уступает условной Ариане Гранде.

Дебютный альбом уфимского певца, входящего в одну с Pharaoh тусовку Yungrussia, с ходу, с первых четырех строчек, отсылает вас сразу и к «Гарри Поттеру», и к Гаю Ричи, и к Мохаммеду Али. Дальше все будет так же: аннотации и метафоры на основе поп-культуры градом падают на слушателя под аккомпанемент замороженного RʼnʼB. В интернете пишут, что Yungrussia — это местные Odd Future, а Mraz, соответственно, местный Фрэнк Оушен. Пишут по делу.

В отличие от пятилетней давности альбома-прорыва «Downshifting» «Amore e morte» вообще не рок-альбом, а чистейший и бесстыжий в хорошем смысле поп. Тут есть на что обратить внимание: автотюн, рейв во времени без надежды, строчка «Зион, Вавилон, Москва», сбивающий с ног бас, тустеповый ритм в «Журавлях», где музыкант словно назло изображает позднего Цоя и практически рождественские колокольчики с шейкером в лучшей песне «Нарциссы». Это никоим образом не манифест — но с ним, как сказал один из любимых музыкантов Муджуса, все в порядке, … [очень хорошо].

Неизданные материалы, черновики, накопившиеся во время работы над opus magnum Кендрика Ламара, альбомом «To Pimp a Butterfly», постепенно начали просачиваться наружу. Так без анонсов и рекламы в продаже появился «Untitled Unmastered». На нем вас ждет все тот же звук, вдохновленный рэпом Западного побережья, с сильными джазовыми и фанковыми составляющими и без единой отсылки к актуальному рэп-саунду, под которым сегодня продолжают понимать атлантские басы и трещотки. Кендрик все так же затрагивает социальные, политические и религиозные темы, он по-прежнему технически безукоризнен и впечатляет как поэт.

Хит соцсетей-2016 — наивные фортепианные сочинения школьницы из Екатеринбурга, записанные чуть ли не на ноутбучный микрофон. В объектив Монеточки попали Гоша Рубчинский и Pharaoh, украинский вопрос и стримерша Карина, радикальная молодежь и объективация, но ее песни вовсе не сводятся к одной только социальной иронии, демонстрируя и силу, и красоту, и любовь к слову. «На злобу дня» — можно было бы написать про них, когда бы не столько доброты в каждой строчек.

Житель района Зябликово Антон Кузнецов выпустил удивительную пластинку. С ней человеку, которого с кучей оговорок относили к поляне русского рэпа, впору записываться если не в Ленинградский рок-клуб, то в «новую русскую волну». Лаконичный и скупой трехкопеечный саунд «Родни» сложился из сухого механического стрекота драм-машины, рокочущего дабового баса, хаотичных компьютерных эффектов и простых мелодий, напоминающих о саундтреках советских комедий. Антон пропевает простые, наивные, очень странные — в лучшем смысле этого слова — строчки. Словно какой-то инопланетный супергерой из комикса, Человек-чудак, он глядит на жизнь незамутненным взглядом, пытается разобраться, как правильно, и манифестирует: «Я человек. Все нам по силам. Что я оставлю? Чистоту».

Голос Стерджилла Симпсона — раскатистый, аристократичный хриплый рык южного джентльмена из штата Кентукки. Критики в один голос зовут его самым любопытным кантри-исполнителем современности. Проблема одна: на новом его альбоме от кантри остался лишь голос Симпсона да звук словно путешествующей по космосу слайд-гитары. Позиционирующийся как посвящение сыну музыканта, «A Sailorʼs Guide to Earth» — хороший инди-альбом с дорогими оркестровками, симпатичными отсылками к южному соулу 1960-х и неплохими, но далеко не гениальными песнями.

Предыдущий альбом этой уроженки канадского города Гамильтон все (включая и «Афишу») сравнивали с FKA Twigs. Если слушать поверхностно, то и «Oh No» просит аналогий с лондонской дивой — кажется, что это очередной модный новый RʼnʼB, ведомый высоким женским голосом, рваными вокальными мелодиями и общей атмосферой недосказанности. Но стоит вслушаться — и сразу легко понять, что Ланца работает с немного другими материями, чем ее названная конкурентка. Вдохновленный одновременно Yellow Magic Orchestra, джуком и RʼnʼB-авторами вроде The-Dream, «Oh No» — впечатляющая песенная музыка, основанная на музыке формально танцевальной.

Еще одна заявка на черный альбом года: 30-летняя американская мультиинструменталистка, виртуоз бас-гитары, обладательница нескольких «Грэмми», выдала красивейшую арт-поп-пластинку, написанную от лица неведомого межпланетного существа. Записанная под руководством Тони Висконти, задуманная как джаз-фанк-опера, «Emilyʼs D + Evolution» отсылает ко всему на свете — от высоколобого прог-рока 1970-х до последних экспериментов продюсера Thundercat — и за 45 минут обезоруживает как всезнайку-меломана, так и человека, любящего теплый, ласкающий ухо соул.

Шероховатый девичий лоу-фай-поп украинской певицы Кристины Бардаш (жены Юрия Бардаша, продюсера тамошней поп-кузницы Kruzheva), где изъяны не ретушируются, а выпячиваются, заслуживал бы миллиона претензий, только предъявлять их совершенно не хочется. Удивительнее всего то, как этим песням всякий раз удается удержать баланс и не свалиться в пошлость, когда кажется, что еще полшага — и точно полетит вниз головой. На наших глазах наивная поп-музыка 1990-х заново оживает и приобретает совсем новый контекст.

Британский человек-оркестр Дев Хайнс снова возрождает моду на будуарный восьмидесятнический софисти-поп и певицу Шаде. Для третьего альбома, полного сладчайших песен о любви на стыке синтипопа и диско, ему понадобился целый отряд коллабораторов: рэпер Винс Стейплс, Карли Рэй Джепсен, Нелли Фуртадо, Дебби Харри, Empress Of и даже внучка Боба Марли по имени Зури. В итоге альбом длиной больше часа пролетает почти незаметно, настолько он легкий и парящий.

Нового альбома Полли Джин Харви пришлось ждать рекордные по меркам Харви пять с лишним лет, по ходу которых Полли и военный фотограф Шеймас Мерфи объездили Афганистан, Косово и беднейшие районы Вашингтона. Поэтому простые, зачастую вызывающе буквальные тексты скорее репортаж, нежели искусство. Харви берет не количеством или качеством, а эклектикой и эрудицией: дирижируя госпел-хором, семплируя звуки улиц и старинные блюзы, превращая в непредвиденный вокализ один из первых хитов регги-легенды Джонни Кларка и записываясь с еще одним именитым ямайцем, даб-поэтом Линтоном Квеси Джонсоном.

«Аукцыон» в своих мелодиях, вечных бойких аранжировках, внутренней наточенной мощи, всегда точных причудливых оборотах слов Озерского и интонациях Федорова сохраняет свой стиль, убедительных аналогов которому нет и не предвидится. Группа давно уже перешла из категории искусства современного в категорию искусства классического. «На солнце» — пластинка столь же вневременная, не привязанная к цайтгайсту, но от этого только больше рассказывающая про день сегодняшний, сколь и все остальные альбомы группы.

В музыке манчестерского музыканта Энди Стотта самыми ценными всегда были те моменты, когда сквозь шум и треск на поверхность вдруг выныривает безукоризненная мелодическая линия или блуждающий фрагментарный вокал. «Too Many Voices» — это продолжение удивительного альбома «Faith in Strangers», после которого Стотт из музыканта для техно-подвалов вдруг превратился в музыканта для галерей, музеев и иных арт-пространств. Что выглядит совершенно логично: этой трагической красоте разложения место именно там.

Канадец Хекер работает с потоком и бесконечностью с самого начала своей карьеры, и «Love Streams» — нетипично яркий для него альбом. Заявленный в названии поток можно усмотреть и в постоянно спорящих между собой дорожках; вместе с этим, однако, общая картина не кажется дисгармоничной — лишь иногда немного суетливой, путаной. Хекер здесь занимается уничтожением языка: любое появление слова здесь можно сравнить со вспышкой или же всполохом, к литургии и хоралам «Love Streams» на самом деле отношения практически не имеет, это лишь его почва. Велик соблазн сравнить альбом с современной электроникой и посмотреть на него как на ответ Lotic или Oneohtrix Point Never, но сам музыкант, кажется, преследовал другие цели — тем не менее по красоте и вниманию к деталям Хекер явно обгонит многих современников.

Бристольский продюсер, половина дуэта Vexʼd, в середине двухтысячных немало сделавшего для формирования жанра дабстеп, выпустил альбом, посвященный третьему закону Ньютона. Лейбл Tri Angle, где пластинка вышла, — своего рода знак качества: это эпическая сайфай-электроника, оборачивающаяся то индастриалом, то дарк-эмбиентом, то бьющая по голове каким-то потусторонним, адским драм-н-бейсом. Так бы мог звучать саундтрек к «Интерстеллару» или «Гравитации».