Виктор Строгонов о том, как быть хардкор-диджеем и пропагандировать ЗОЖ

В пионерском лагере в 1983–1984 годах я ходил на дискотеки — было круто и волнительно. Звучали песенки типа «Синий-синий иней…» и группа VideoKids с детскими голосами, которые смеялись «хи-хи-хи». В школе сначала увлекался попсой, потом пошли Depeche Mode и хеви-метал, всевозможный панк-рок. В начале 1990-х с ребятами играл смесь Biohazard, Pantera и какого-нибудь черномазого рэпа. Потом хлынул поток электроники — особенно поразили Front 242 и Kraftwerk.

А в 1993 году я поехал в гости к друзьям в Голландию и попал в техно-клуб. Это было что-то невероятное. Ощущение, что перешагнул через телеэкран и зашел внутрь видеоклипа, где тебя окружают сумасшедшие люди с крашеными волосами, в одежде ядовитых цветов. Все позитивные: если смотришь на человека, он сразу улыбается и здоровается. Кругом сверкает-моргает, дым идет и музыка нон-стоп. Когда меня вернули в отель, я не смог уснуть — смотрел канал Viva, где та же рейв-музыка с клипами крутилась. На следующий день меня свозили на хардкор-рейв Thunderdrome, и это было еще поразительнее. 20 000 человек танцуют под очень мощную саунд-систему: когда подходишь к сцене, тебе бьет в грудь какой-то молот. Не надо ничего употреблять — ты просто получаешь энергию от людей.

Через полгода после моего выезда за границу открылся «Птюч». Я пришел туда — оказался на первой драм-н-бейс-вечеринке Грува. Посмотрел и понял, что окей, это наше, с нашими людьми, у нас, значит, такой рейв будет. Позже прошел курсы по мастерингу и саунд-настройкам, а в 1999-м попробовал поиграть на пластинках. Меня никто не учил: я взял у друга вертушки и пульт, купил семь техно-пластинок на ВДНХ и дома стал с ними ковыряться. Дня через четыре у меня впервые получилось — восторг помню до сих пор. Постепенно коллекция винила увеличивалась, а потом пошли мои собственные выступления.

Мне близки хардкор и хардстайл. Техно у меня в душе, но сейчас хочется играть более агрессивную музыку. Интересно, что в данный момент происходит бум техно, а когда в начале нулевых мы говорили директорам клубов, что хотим устроить у них техно-вечеринку, нам говорили «Да вы что? Вы клубу репутацию испортите». Это была красная тряпка. А сейчас слово «техно» — нечто заманчивое, на вечеринки приезжают «бентли» в сопровождении охраны.

К EDM хорошо отношусь. Раньше был электрохаус, который, прямо скажем, мне казался тупым направлением. Потом появились Swedish House Mafia, привнесшие в этот тупейший саунд красивые брейк-дауны с синтезаторами на лидовых партиях, как в транс-музыке. Естественно, мир офигел, и стартануло новое направление, которое назвали трэш-электро — это максимально некоммерческое слово. Потом придумали жанр биг-рум-хаус — хорошее название. Дальше звук утяжеляется, убыстряется. Несколько лет назад топовые хардстайл-музыканты Noisecontrollers стали делать совместные треки с топовыми биг-рум-хаус-музыкантами. Дальше все разделилось на две ветви: одни стали писать более мелодичный и вокальный биг-рум-хаус, другие пошли в утяжеление — в дач-хаус. А название EDM появилось, когда потребовалось все эти подстили обобщить.

Но я слежу за всеми направлениями. Смотрю за тенденциями, более того, знаю, что будет с одним стилем музыки, а что с другим. Считаю своей профессией — следить за всем. Ведь не может быть профессионала, который разбирается только в каком-то определенном жанре. Так же не может быть профессионального повара, который только мясо делает. Ты ему говоришь: «Ну испеки булочки». А он: «Я только мясо готовлю». Если это профессионал, он знает, как готовить все.

Я класса с шестого занимаюсь бодибилдингом. Недавно был период, когда я четыре года увлекался боевыми искусствами. И вот полгода назад меня снова затянуло под штангу — с железом любимым, с родным. Такой у меня стиль жизни: я знаю, что нужно заниматься, что не надо есть сладкого, у меня мозг перенастроен. Кто-то там любит пивко попить — но зачем? Какой смысл валяться на диване или тупить у компьютера?

Если говорить о бодибилдинге, сейчас моя цель — убрать лишнее и держать форму. Круто, когда в зеркале не пингвин или мишка Гамми, а нормальная фигура. Многие говорят, что, мол, не в фигуре дело, но вот «…я себя ощущаю некомфортно, если у меня спасательный круг на животе». А я всю жизнь спортом занимался — ну такой я. Кто-то скажет, что для него лучше бухнуть с друзьями, кальянчик покурить вместо двухчасовой тренировки. А я считаю, что я успею и на тренировку, и с друзьями посижу. Главное, распланировать.

Сигареты мне не нравятся, потому что горько и потом воняет от человека. По алкоголю то же самое: может, прикольно, что он расслабляет, приятную атмосферу создает. Но мне не нравится состояние. Я попробовал в детстве — напился так, что стало плохо. Ну и все, как отрезало. Но это не потому что я, там, за ЗОЖ или не ЗОЖ. Вот, к примеру, чеснок — полезно, а мне не нравится, и я его не ем, потому что запах неприятный. Пиво — ссанье. Нравится бейлиз — полглоточка, чтобы вот по языку, когда стекает в горло, нормально так. Есть еще десертное вино айсвайн, мне друг из Канады привез. Его невозможно купить в Москве, потому что сто канадских долларов стоит малюсенькая бутылочка 150-граммовая. Оно как сок виноградный, как компотик c великолепнейшим ароматом.

Круто, что ЗОЖ становится популярной идеологией и приходит в клубную культуру, где был стереотип человека — полуалкоголика и торчка. Я всегда говорил, что посещение рейвов — один из видов отдыха, как театр или кино. Это развлечение. Оно может быть нормальным — как мы в детстве на рок-концертах без веществ бесились в партере. Так и на рейве можно. Да, танцевать восемь часов не будешь — ну устал чуть-чуть, отдохни и дальше танцуй.

И мне приятно быть примером для молодежи. В других городах ко мне подходят люди и говорят: «Витя, спасибо тебе, ты нас наставил на правильный путь». Я говорю: «В смысле?» И они: «Мы в прошлый раз были нетрезвые, а ты выходишь, и мы офигели, что, блин, диджей в такой форме физической. А мы спортсмены бывшие, а химией балуемся и бухаем. Так мы за год пошли в спортзал и теперь не пьем и не курим».

Я знаю колоссальное количество диджеев и музыкантов, которые занимаются спортом. Это какое-то мегаустаревшее мнение о диджеях, что они торчки и алкоголики. Посмотрите на их странички в фейсбуке — все следят за фигурой. Может, по молодости веселились в клубах — сейчас повзрослели, поумнели. Да и среди посетителей вечеринок процентов десять, может быть, пьяных или угашенных. Это стало немодно. А во-вторых, молодежь очкует употреблять, потому что очень хорошо работает полиция. Авторитетно заявляю, что сейчас мало людей в необычном состоянии. Прошел бум.

Когда я начал выступать, ко мне подбегали изможденные рейверы и восторгались: «Ну, Витя, ты фашист». Ну и я начал выступать под таким псевдонимом, хотя меня предупреждали, что может аукнуться. Я не следил за тем, кто там меня считал своим. У меня есть определенные взгляды на жизнь, но я их не буду раскрывать, потому что это мое личное мнение. Тем более у нас постоянно идет охота на ведьм. Кто фашист, кто коммунист, кто онанист — я не следил. Для меня главное, чтобы человек был хороший, что он думает, мне не важно. Я стараюсь не говорить о политике, религии и спорте, потому что любой разговор закончится руганью.

Я лет восемь выступал с никнеймом Фашист — тогда было совершенно другое отношение ко всем названиям. Хоть пофигист, хоть пацифист — люди были максимально не политизированы. Потом времена начали меняться. И чем больше я ездил по гастролям, тем больше видел, что взрослое поколение напрягается, когда весь город увешан афишами, на которых очень крупно написано слово fashist. Решил, все, хватит — стал выступать как Виктор Строгонов. Было тяжело, когда тебя каждая собака знает под именем Фашист, а тут какой-то Виктор Строгонов появился. Ну а политикой я никогда не занимался.

Рейв «Технополис» мы придумали больше десяти лет назад, первый был в Набережных Челнах, в клубе «Колизей». Потом проходил в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Казани, Новосибирске, много мероприятий было на Украине до всех событий. Музыка — самый настоящий рейв: хардкор, хардстайл, техно, драм-н-бейс. У нас по пять-семь тысяч человек собиралось.

Масса была смешных моментов. В Нижнем Новгороде, в клубе «Матрица», где мы одновременно отмечали мой день рождения и день рождения «Технополиса», пришли около трех тысяч человек. И наша доблестная милиция тоже решила поздравить меня. Они нервничали, потому что молодежь была очень веселая. Меня просили убрать толпу — все эти тысячи человек, которые с танцпола кричали мне: «С днем рождения!» Это очень не нравилось милиции. Они остановили музыку, проверили все, и потом мероприятие продолжилось с новыми силами. Все, что происходит, по прошествии лет вспоминается только с позитивной стороны.

И вообще наши рейверы — самые лучшие, потому что они от души танцуют, от души воспринимают музыку, от души потом высказывают свое мнение. Я часто выступал за границей в начале нулевых — в Бельгии, Голландии, Германии, но прекратил, потому что мне больше нравится выступать у нас, в России. Здесь совершенно другая энергетика, там это обыденно, там это препараты. С нашими лучше — у нас духовности больше. У нас все более открытые, все от сердца.

«Казантип» будет! Никита Маршунок никогда не успокоится. Уже официально объявлено, что фестиваль пройдет с 31 декабря в одной из жарких стран — во Вьетнаме или Таиланде. Понятно, что 15 000 человек не приедут — приедут взрослые люди, которые много раз бывали на «Казантипе». Тяжело рассказать про него тем, кто там не был, это как в сказке «Праздник непослушания». Там была музыка и такие же помешанные на ней люди со всего бывшего СССР. Я не говорю, что они все раздолбаи. В последние годы, когда фестиваль разросся, сильно улучшилась его инфраструктура. Фантастические танцполы, отличное оснащение сцен — было здоровско. Жалко, что наши власти не хотят, чтобы у нас это было. Дело не в неправильных документах, это какая-то идеологическая опасность для властей. Хотя, полагаю, если бы наше правительство действительно заботилось о о молодежи, то давно бы запретило сигареты, алкоголь и всех барыг моментально бы отправило в леса.

C Outline такая же история. Я на тех выходных в Набережных Челнах выступал на двух мероприятиях. Но я следил за процессом, переживал за ребят. Я знаю девчонку эту, организатора. В каждом интервью слова поддержки им говорил: ребята держитесь, крепитесь. Эмоционально нужно выдержать давление и попадос на деньги. В жизни все по спирали крутится — то же самое было с рок-музыкой. В конце 1980-х она расцвела, а в начале нулевых пришла в упадок. Плачевное состояние. А что сейчас? Колоссальный подъем интереса. Все знают, какое огромное количество людей собирается на «Нашествии». Более того, для меня гордость — это «Рок над Волгой»: там 800 000 человек собираются (692 тыс. человек, как утверждают организаторы, было в 2013 году — на последнем фестивале. — Прим. ред.). Не из-за того что халява, а потому что большой интерес к року.

Мне на всех топовых артистов в лайнапе интересно посмотреть. Не уверен, что все увижу, потому что там что-то параллельно с моим сетом. А сразу после выступления я всегда стараюсь выйти к публике — пообщаться, пока они не разъехались. Мне это нравится. Когда человек благодарит за музыку, за вклад в развитие рейвов в стране, это круто, потому что от души. Это от чистого сердца, а никакое ни лукавство или воздействие алкоголя. И многие фанаты потом превращаются в друзей. Вот в Набережных Челнах я выступал без гонорара. Меня пригласили на день рождения: «Витя, приезжай просто на день рождения». А я говорю: «Конечно, с радостью. Давайте я еще и поиграю». Ну и выступил. Это круто.